Михаил Сухоросов - Дикий гусь

Роджер наконец поднялся и вставил в зубы сигарету:

— Не думаю, что сегодня еще раз сунутся. Мы их основательно обработали.

— Знать бы еще, из-за чего сыр-бор, — простодушно вздохнул эльф, мы мрачно на него покосились. Хотя что тут растолковывать, все равно никогда ни эльф человека не поймет, ни тем более человек эльфа, хоть мы с Хельгом друг к другу, можно сказать, привязались.

— Пошли, что ли, — вздохнул Роджер, вскинул на плечо винтовку как посох и первым зашагал вниз, к поселку.

Не успели мы спуститься, навстречу нам выкатился Вилли — на голове грязная тряпица, левый глаз почти совсем заплыл, но в правом еще горит азарт.

— Живые? Вот уж не думал.

— Не дождешься, карьерист.

— Слушай, эти летучие хреновины, по идее, хорошо гореть должны. Может, зажигательные пули опробовать?

— Не думаю, что они снова с высадкой десанта свяжутся. А вот какой-нибудь гадостью нас закидать…

— Значит, нужна система ПВО.

— Инициатива наказуема исполнением.

— А ты думал? — Вилли напыжился. — Пока вы там прохлаждались, я успел и с инженерами побеседовать, они теперь всякую гадость налаживают — отражатели, дуговые лампы…

— Это все, конечно, здорово, но вот с энергией как? У нас половину ветряков снесло.

— Говорят, хватит.

— Ладно, пошли-ка сейчас к ним. Ты с нами, Мик?

У инженеров мы просидели почти до ночи, разрабатывая оборонительные системы. Вернее, разрабатывали остальные, а я просто выдвигал теории и идеи одна другой нелепее. Гельда занялась ранеными, Хельг опять смылся куда-то, а я наконец был изгнан в виду полной технической безграмотности.

Честно говоря, я даже рад, что на таком совете во мне нужды нет, у инженеров в каморке — хоть топор вешай. Вот так, если подумать, за последние несколько часов я выкурил, наверно, больше, чем за почти два года в этом мире, да еще и кофе выхлебал литра полтора. С отвычки после такого обычно башка побаливает, так что прогуляться — одно удовольствие, тем более, ночь просто классная. Прохладно, а в котловине нет такого пронизывающего ветра, как везде в этих горах, звезды так и сверкают…Вот ведь, даже на звезды внимание обращать начал, а все потому, что чувствую себя почти счастливым — во-первых, нашлось наконец такое место, где я нужен, где люди дрались за меня, как за своего, и я за них дрался. А потом, не думал я, что такое счастье — снова среди Пришлых оказаться, все же что в Берлоге, что в Цитадели чувствовался некий барьер между мной и местными. Так что решено: отныне я местный Чародей. Хельга тут долго удержать не удастся, вот это жаль. Он же, как ни крути, эльф, бродяжничество у него в крови. Ну а мы с Гельдой тут ко двору пришлись, нет такого ощущения, как у Прокаженных, например — что ты не у шубы рукав…

Из блаженного состтояния меня выводит даже не сигнал, а яростныйвопль Юрда: "Сзади!!!", пришедший вместе с холодом вдоль хребта, и я уже знаю, что времени на размышления не остается, резко заваливаюсь влево, падая боком в мокрую от матово блестящей росы траву, уже в падении сгибаю правую ногу в колене, метательный нож на голени удобно ложится в ладонь. Короткое "Цвень!" арбалетной тетивы и свист стрелы ливаются, кажется, в один звук, переворачиваюсь на спину — кажется, что очень медленно — и тут же вижу два четких силуэта на тропе, второй арбалет медленно поворачивается ко мне, и не существует уже ничего, кроме него, шарахаю по арбалету знаком Силы — все, что сейчас можно успеть, — стрела входит в землю в полутора шагах от меня с глуховатым стуком. И тут же нож покидает мою руку, поддерживаемый отчаянным импульсом Силы, одна из фигур на тропе запрокидывается, вскинув к горлу руки. Моментально снова оказываюсь на ногах, ладонь холодит лезвие длинного кинжала, висящего на поясе. Оставшийся противник времени не теряет, тянется к длинному мечу у бедра. Снова посылаю сталь в полет, на момент слившись с ее холодной, смертоносной остротой, короткий лязг. У него стальной воротник, змейство! Еле успеваю вытащить меч, звон столкнувшихся клинков оглушает, переношу левую руку на лезвие, шаг вперед — в левую стойку, — глубокий выпад, чувствую, как меч входит в упруго-податливое, короткий крик, ответный удар чиркает по кольчужной груди, выдергиваю свой клинок, полшага назад — и рублю сверху вниз. Кончено…

Рот убитого приоткрыт, тускло отсвечивают широко распахнутые глаза. Знакомое лицо…Это ж один из арбалетчиков, дежуривших сегодня во время переговоров там, у машины! Со всех сторон приближаются голоса, поднимаю голову и вижу огни факелов. Звон оружия и крики явно кучу народу собрали, а я стою здесь над двумя убитыми и со свежей кровью на клинке. Комментарии излишни. Они дрались за меня — я их убил. И что б я теперь не рассказывал — неубедительно, чего не выдумает какой-то пришелец, да еще и Чародей, чтоб оправдаться…А этих двоих тут знают давно, а поскольку они мертвы, знают их с лучшей стороны. Я рванул завязки у ворота, словно уже чувствуя петлю на своей шее. Люди собрались, теперь и я, и убитые находимся в центре круга диаметром метра три, освещенные двумя десятками факелов. И все смотрят на меня, на лицах — ни ненависти, ни осуждения даже, только какое-то отчуждение. У моих ног лежат двое, которые несколько минут назад были чьими-то мужьями, братьями, отцами…Честное слово, когда меня потащат к ближайшему дереву, я и пальцем не пошевелю…Среди собравшихся замечаю Вилли — он смотрит не на меня, а каким-то затравленным взглядом обводит толпу.

Сзади на плечо ложится рука, не оборачиваясь, уже знаю, что это Роджер:

— Пойдем, Мик.

Иду, как сквозь строй. Никто не пытается остановить меня или что-то сказать, только сторонятся, как от зачумленного. Как от проклятого. Может, я проклятый и есть?..

Мы с Роджером вошли в его хижину, освещенную на сей раз не электричеством, а обычной масляной лампой, он молча извлек из-под стола глиняный кувшинчик и два стакана, плеснул в каждый пальца на три и подтолкнул один по столу ко мне. выпили молча, как на поминках. На вкус я определил — спирт с водой. Помолчали еще немного, потом я закурил, стараясь, чтоб не дрожали пальцы:

— Мне придется уйти?

Роджер, стараясь не встречаться со мной взглядом, кивнул. После долгой паузы произнес глуховато:

— Извини. Просто я тут ничего поделать не могу. После сегодняшнего может в колонии разброд начаться. Я должен был предусмотреть. Извини.

— Ладно, не расшаркивайся…Все равно спасибо. Ты ж не мог знать, что меня грохнуть попробуют.

— Ясно, — махнул он рукой. — Не выдержали ребята.

— Кстати, — скинулся я, — а Гельда с Хельгом? Их-то под это дело не тронут?

— Они с ранеными, не думаю, чтобы что-то им угрожало. К тому же, в Пещерах народу много, не рискнут.