Уильям Беркетт - Спящая планета

Лампа на письменном столе освещала перепутанную груду документов, карточек и листков с каракулями. На корабль давно уже спустилась искусственная ночь, свет слабо, вполсилы, мерцал, означая, что можно отдыхать после жесткого белого света рабочих часов. Офицеры «Рисстайксила», отдыхающие от дежурств, один за другим выключали свет, пока не осталась гореть только его лампа.

Сджилла закрыл усталые глаза тыльной стороной ладони и осторожно отхлебнул из чашки со стимулирующим напитком. Перед ним была разложена вся информация, которую он смог раскопать об этих девяти землянах за такое короткое время. Позже он сможет проглядеть записи из разных маленьких городков, добавить детали и недостающие кусочки головоломки. Там будут полицейские, больничные, военные записи… горы и горы бумажной работы по каждому из этих людей. Он вздохнул. Такая работа не была ему внове. Если сравнивать Империю с Федерацией, то первая была бюрократией более высокого класса.

Вздохнув еще раз, он перечитал бумаги и карточки, лежавшие наверху, в поисках того, что, как он знал, должно было быть в них скрыто. На водительском и пилотском удостоверениях стояло имя Дэниела Риерсона. Кроме этих двух основных удостоверений, человек, пойманный в Венусбурге, имел обычные кредитные карточки, социальную страховку, удостоверения личности члена охотничьего клуба и клуба исследователей…

И так далее, и тому подобное.

Там были также потрепанные паспорта на добрую дюжину миров, в среднем по три планетных разрешительных штампа на каждый паспорт. Он еще раз перечитал рапорт офицера, поймавшего его:

«…Пленник оказал малоэффективное сопротивление, выразившееся в ударе кулаком, лишившем сознания рядового Ворна. Капрал Заквор ударил его по голове прикладом винтовки. Удар не причинил серьезного вреда, но оказался очень полезным для обеспечения транспортабельности пленника до тех пор, пока мы не смогли поместить его в надлежащее место заключения…»

Он кисло усмехнулся. Будучи специалистом по всевозможным рапортам, он пришел к мнению, что три четверти населения Империи вынашивает неосуществленную мечту стать писателями в приключенческом жанре.

Взяв свежий лист писчей бумаги, он вставил его в машинку, выровнял и принялся печатать замечания по фактам, касающимся Дэниела Риерсона, которые казались ему неоспоримыми.

ИМЯ. Дэниел Риерсон.

ЗАНЯТИЕ (во время вторжения). Полупенсионер.

ЗАНЯТИЕ (в начале войны). Проводник охотников. Спортивное охотничье хозяйство на Венере.

ВОЗМОЖНОСТЬ ПОБЫВАТЬ НА РИССТАЙРЕ. Подтверждается.

ПОСЕТИТЕЛИ НА РИССТАЙРЕ. Мальчик — племянник.

ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО. Мгновенный фотоснимок, изображающий мальчика, держащего убитого тарла и земную винтовку на фоне типичного рисстайрского пейзажа.

НАСТОЯЩЕЕ МЕСТОПРЕБЫВАНИЕ ПОСЕТИТЕЛЯ. Неизвестно.

Откинувшись назад, он рассматривал то, что напечатал. Очень сжато, очень информативно — но не слишком. На самом ли деле Риерсон встретил ксиль'тресск и стал иммунным? Как насчет этого крупнокостного мальчика на фото?

Сджилла порылся среди разбросанных вещей и снова нашел снимок. Он поднес его к свету — поблекшая цветная карточка, на которой изображен улыбающийся и торжествующий мальчик. Вот и все плюс один вполне мертвый тарл, выглядевшее новым ружье и рисстайрские деревья на заднем фоне. Он перевернул фотографию и прочитал смазанную чернильную надпись на обороте:

«Дяде Дэну — на память… Лето 09го. Джим».

Только это, и ничего больше. Он снова перевернул фото, чтобы взглянуть на изображение, и мрачно рассматривал мальчика.

Лето 09го, думал он. 2409 год по земному летосчислению. А где был я в том году, двадцать три года назад? Старательный новичок-рекрут, следящий за земными туристами вокруг Центральной телефонной станции Лары, моей единственной обязанностью было не разрешать им фотографировать… как будто у них не было лучших возможностей получить информацию. Но мы тогда этого не знали — и я не позволял снимать.

Он посмотрел на молодое, без морщин, лицо на снимке. А ты — ты тогда делал эту фотографию. Джим. Джим Риерсон? Джим, могучий охотник на тарлов… твой дядя, наверно, гордился тобой.

Ты когда-нибудь задумывался, Джим, почему вполне умственно здоровые расы, способные побеждать межзвездные расстояния, вцепились друг другу в глотку? Задумывался? И приходил ли к заключению, что это не две формы жизни сражаются, а две философии? Возможные гонители и боящиеся стать гонимыми — одни боящиеся, а другие нет? Все ли мы верим в эту вендетту против Земли и Федерации? Нет. Но Империя стара, Джим, — старше, чем Федерация, намного старше. Когда-то мы достигли звезд, Джим, — и были разгромлены народом, испуганным нашей молодостью и военной силой. Воркгарис… если ты и слышал когда-нибудь об этом мире, то, конечно, не помнишь — еще один скучный урок истории из череды таких же, когда твой ум блуждал по полям Земли или лесам Рисстайра.

Но мы помним. В тот раз мы были простаками и были разбиты, но поражение сделало нас мудрее. Было решено, что такое не должно больше повториться. Был создан Верховный Совет и Высшее командование, и мы стали культурой, ориентированной на войну. Когда мы вышли к звездам во второй раз, мы вышли военными флотами, армадами, и мы были готовы. Воркгарису отплатили с лихвой за прежнее поражение, но страх не был уничтожен, поэтому порядок действий стал одним и тем же. Мы встретили семь культур, способных сражаться, Джим, — ваша восьмая. Мы все еще могучи, поэтому те семь — наши вассалы. Может, мы и могли бы остановиться после одной или двух… но не сейчас, Джим. Если мы остановимся, то проиграем, а если мы проиграем, то будем уничтожены. Мы разграбили слишком много планет, уничтожили слишком много рас, тащили добычу на расстоянии многих световых лет, чтобы сейчас можно было бы остановиться и начать заново. Мы борцы. Если мы не сражаемся, мы ничего не делаем.

В мирные годы все всегда спокойно в Империи, Джим, — и для таких, как я, работы немного. Но как только сильная цивилизация появляется на звездных картах, мы должны начать бороться с заговорами на тысячах миров, нацеленных на то, чтобы сбросить тиранов — нас, — и стремящихся заручиться поддержкой новой могучей цивилизации — вашей или похожей на вашу.

Так оно и идет. Мы боремся здесь против вас, и если мы проиграем, то книга будет закрыта, когда последний лларанец будет повешен, или застрелен, или подбит в воздухе. Если мы выиграем, мы продолжим — ведь наши границы все время расширяются — всегда выискивать тех, кто скрывается в Великой Тьме и готовится выступить против наших солнц и застать нас врасплох, если мы позволим себе расслабиться.