Уильям Беркетт - Спящая планета

И его словно озарило — ведь это настолько очевидно, что он, конечно, это просмотрел: если Ливар ожидает призрака, пусть он его получит. Если лларанец думает, что он в когтях ужасного Дедышка, зачем разочаровывать бедного дурака? Почему бы не сыграть по-крупному, подтвердив его самые мрачные подозрения и усилив его самые сильные страхи?

Риерсон отложил нож и поднял ружье. Чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея. Он ухмыльнулся. Близится хорошая работенка!

Но прежде всего — боеприпасы для его оружия и немного еды.

Как полноценному призраку, ему надо больше пищи, чем даст ветер, треплющий ему усы.

Он не мог двигаться, руки его были жестоко связаны, а ноги прикручены к стулу его собственным поясом, лоб и горло стягивали полоски ткани, заставляющие сидеть прямо. Настоящей боли нигде не было, но невозможность пошевелиться сводила с ума.

Все вокруг было черным-черно. Его широко раскрытые глаза сосредоточились на маленьком лучике света, падающем ему на лицо.

За светом, погруженный в темноту, говорил голос, медленно, с остановками и сильным акцентом:

— Теперь… у нас несколько… вопросов. Ты будешь сотрудничать… или страдать.

— Я буду сотрудничать, Дедышк, — уверил его Ливар, неспособный скрыть дрожь в голосе. Он был полностью во власти этого ужасного рекка, стоящего в темноте. Если бы тот захотел, он мог бы просто уйти и оставить его здесь медленно или быстро сходить с ума, в зависимости от его выносливости. Он сомневался, что продержится долго, — его ум был словно заморожен с тех пор, как лейтенант ЗоКвен и другие вышли из авиетки, чтобы спуститься в дымящийся колодец на крыше… и не вернулись.

А потом за его спиной оказался землянин, появившись тихо, как привидение, невредимый, хотя он выскользнул из самых челюстей смерти. Ясно же, что это был тот ужасный Дедышк, о котором наполовину в шутку, наполовину всерьез говорили те, кто слышал об историях, рассказанных безногим пленником-рекком. И неудивительно, что ЗоКвен не вернулся: как он мог надеяться убить или даже просто сражаться с разъяренным духом?

Свет стал настолько ярок, что Ливар опустил веки.

— Закрыв глаза, — послышался голос Дедышка, — ты только… получишь временное облегчение. Веки можно… удалить.

Ливар приоткрыл один глаз и увидел нож с длинным лезвием, который медленно поворачивался в потоке света, пуская блики, словно зловеще подмигивая ему. Горло сжал нахлынувший страх.

— Я сказал, что буду отвечать, — сказал он, пытаясь говорить спокойным, уверенным тоном. Но ничего не выходило. Долг солдата — погибнуть в битве, среди товарищей, которые заметят его гибель и отвезут его шлем и награды в Зал славы родного города. Но умереть вот так — когда нельзя нанести ответный удар, когда нельзя даже вскрикнуть перед лицом смерти, пока угасает искра жизни, и хотя бы найти утешение в том, что смерть будет отмечена и сыновья однажды с гордостью наденут значок Меча рыцаря на свои форменные фуражки…

Свет снова стал мягче. Нож исчез.

— Ты будешь отвечать правдиво — даешь клятву солдата?

— Клянусь.

— Земля, Венера, Марс. Все под вашим… контролем?

Он пытался кивнуть, но почувствовал, что путы не позволяют, и ограничился словесным ответом:

— Йио.

— Как?

— Пыль — токсин, выделенный из цветка, который заставляет землян спать. С Рисстайра…

— С Рисстайра? — Голос был удивлен.

— Да, Дедышк, с Рисстайра. Цветок, который заставляет землян спать, растет на Рисстайре.

— Как долго спать?

— Первоначально — не более девяти часов, как сказал мой лейтенант. Я мало знаю об этом, но лейтенант знает — знал: он был офицером и образованным. Чистая лларанская кровь, никаких примесей с колоний…

— Как долго сейчас? — прервал его голос.

Он пытался пожать плечами, чтоб дать понять, что он не знает, и снова почувствовал, как его держат жесткие путы. Страх рос в нем, и темное безумие было готово обрушиться ему на плечи, как птица — пожиратель падали, только и ждущая, чтобы растерзать остатки разума.

— Как долго? — повторил нетерпеливо голос.

— Я не знаю. Не все мне позволено знать. Но спящим не будут нужны ни пища, ни вода, пока они спят. Они в спячке, как тооры…

— Не беспокойся о сравнениях. Каков план?

— План?

— Да, план! Что командир вашего флота планирует… делать с тремя планетами? Люди спят — будет ли следующим шагом вечный сон? Какая… цель лежит за атакой?

— Солдатам этого не объясняли полностью, — сказал Ливар, — но самое простое — мы должны были держать жизни наших заложников как разменную монету, которая заставит Федерацию сдаться. Это заслуга Сарно…

— Сарно?

— Командира флота.

— Что, если Федерация не поверит всему, что говорит Сарно?

— Они поверят. Сюда уже летит корабль с парламентерами и наблюдателями. Они убедятся, что атака невозможна, так как придется пожертвовать населением трех планет, и выработают условия капитуляции.

Последние слова Ливар произнес с опаской. Мир рекка в руках его товарищей, но сам он был в руках рекка. А рекк вполне мог настолько выйти из себя, чтобы убить его — медленно, — чтобы выплеснуть накопившуюся ярость.

Но рекк заговорил:

— После того как я закрыл тебя здесь, я провел разведку вокруг. Я видел… лларанцев… они грузили некоторых землян на машины, что бы увезти кудато. Зачем?

— Начальники участков…

— Я не понимаю.

— На Земле триста начальников участков. Генерал-лейтенант Квирор — начальник на юго-востоке Соединенных Штатов.

— Что делают… начальники… участков?

— Они руководят центральным участком, куда будут помещены некоторые для пробуждения.

— Пробуждения? — Внезапно в голосе проснулась надежда: — Так сон не вечен?

— Нет. Нет, есть противоядие…

— Противоядие? Есть противоядие?

— Да.

— Что это? Как делается? Как работает? — Слова были резкими и били его по голове так же, как пули Дедышка косили его товарищей в Бакстере.

— Я не знаю, что это. Знаю только, что пробуждает тех, кто спит, — ответил Ливар неубедительно. — Никаких подробностей не знаю.

— Ты уверен? Ты уверен, что не передумал сотрудничать? — Нож снова засиял в луче света. — Не хотел бы я в это поверить. Не хотел бы я проверять твою искренность сталью…

— Нет! — вырвалось у лларанца. Он как сумасшедший рвался из пут, его страх и растущее безумие дали ему сверхчеловеческую силу. Полосы ткани, привязывающие его руки к ручкам кресла, ерзали и побуждали его удвоить усилия. — Нет! Ты не обратишь свою ярость на меня! Битва — да, пытка — нет! Нет, ты слышишь меня?

— Достаточно, — прервал его землянин, — ты не лжешь. Теперь, — в голосе появилась новая нотка, — давай подведем итоги. Солнечная система полностью под властью флота Сарно. Все жители поражены Пылью. Сопротивления оккупации нет. Правильно?