Уильям Беркетт - Спящая планета

— На вас и на трех из рекков, — Квирор указал на Донована, Ногалеса и Харриса, — вражеская форма. Ваших пленников необходимо снабдить ультразвуковыми устройствами для подавления воли. Похоже, устроим ловушку?

— В точку. Мне хочется, чтобы наш приятель увидел, как пятеро землян — четверо офицеров вооруженных сил и его дядюшка — отстреливаются от лларанцев. Если я понял его характер — а я думаю, что я не ошибаюсь, — он, скорее всего, вмешается. И если он так поступит, — начальник Службы безопасности небрежно поиграл дубовыми листьями на своем воротнике, соответствующими званию майора Федерации, — эти дни, доставляющие нам так много забот и тревоги, пройдут, как с белых яблонь дым. Если его не достанет снайпер, это сделает майор Дональд Шей.

— А этот майор — это вы?

— Да, этот майор — я!

— А вы уверены, — старый солдат с жестким выражением лица бросил тревожный взгляд в сторону Донована, — что вы охотитесь… за человеком?

Донован ухмыльнулся. Даже неопровержимые доказательства не могли победить сомнений в смертности привидения из Бакстера, по крайней мере у нескольких из пришельцев. Все заговорили по очереди.

— Абсолютно уверен, — ответил Сджилла решительно. — Я даже могу вам назвать его имя и фамилию: Джеймс Риерсон!

— А как вам стало известно, что этот — этот Риерсон — будет ожидать вашего спектакля?

— Если он еще находится где-либо в Атланте, он будет начеку. Завтра в полдень на небольшой высоте над Атлантой появится космический разведчик землян, который будут преследовать шесть боевых авиеток. Седьмой аппарат будут вести роботы, в задачу которых входит инсценировка эффектного воздушного боя, в ходе которого космический разведчик выведет из строя две авиетки, а затем разобьется на западной окраине города.

— И что дальше?

— А затем в игру вступает моя небольшая группа, перемещаясь к месту действия под покровом темноты. Мы организуем длительную и шумную перестрелку, в которой никто не пострадает, но будет израсходовано много боеприпасов. Если мы не привлечем ничьего внимания, мы выйдем из боя и устроим преследование противника, якобы оказывающего сопротивление, в городе, а те две роты стрелков откроют бешеный огонь, как будто их десять, а четыре оставшиеся авиетки — все, что может выделить Сарно, — должны имитировать правдоподобную армаду воздушных кораблей. Мы окажем сопротивление, затем отступим и снова окажем сопротивление, и так до конца, пока не получим ожидаемых результатов.

— И это, — заметил полковник Висстор, — похоже на «много шума из ничего» ради того, чтобы достать одного рекка.

— Да? Возможно. Однако имейте в виду: пока Джеймс Риерсон на свободе, он представляет ужасную опасность для той изящной картины покоренного мира, которую Сарно хочет преподнести парламентерам Федерации. Только позвольте им подумать, что кое-что не так, как утверждает он, и они начнут думать, что все не так. А если начнутся раздумья, они настроят флот, чтобы он не поддавался запугиванию. Ни чего хорошего из этого для них не получится, но ведь и нам ничего хорошего не светит. Нам нужны эти три планеты как залог для сделки, а не как необитаемый плацдарм далеко в тылу противника.

Он выдержал паузу, а затем добавил:

— Наряду с этим некоторые тупоголовые типы среди наших солдат уже проявляют колебания из-за болтовни некоторых безответственных заключенных. Их предупредили, что следует держать язык за зубами, но, пока Риерсон находится на воле, этого добиться не удастся. Солдаты всегда ждут самого страшного (это позволяет не разочаровываться), а поэтому сказочка будет жить в их душах как средство от скуки и ходить по рядам, пока в нее не поверят. Вам будет интересно знать, что Сарно считает это уже такой серьезной угрозой, что он готов уничтожить Атланту, если только это позволит искоренить причину.

У Висстора не нашлось никаких возражений. Квирор тоже не сделал замечаний. Охрана молчала; слышно было лишь мягкое жужжание.

— Вам не удастся убить то, что уже мертво, — вонзился голос Донована в задумчивую тишину.

Все непроизвольно устремили на него свои взгляды. Когда тот начал говорить, охранник резко вскочил, а сейчас стоял с таким видом, как будто не мог понять сказанного.

— Я предупреждал тебя об этом, прежде чем мы покинули флагман, — сказал Сджилла с холодным гневом в голосе. — Я тебе сказал, чтобы здесь этого не было?

— Сказал. Ну и что?

— А то, что тебя следует научить послушанию. — Он жестом подозвал второго охранника: — Знаешь ли ты, как пользоваться электро-хлыстом?

— Да, сэр.

— Отлично. Выведи этого рекка и попробуй. Пять ударов, счетчик на три четверти, не больше.

— Да, сэр.

В животе Донована все перевернулось. Казалось, что он уже ощущает те обжигающие удары, которые будут терзать его нервы. Он облизал сухие губы.

— Лучше не надо бы, — предупредил он их. Однако его голосу не хватило той угрозы, которой он попытался наполнить свое предостережение.

Охранник ткнул в его сторону своим пистолетом.

— Встань, фрамбуль.

— За каждый удар, ллари, месяц пыток для тебя…

— Донован, заткнись! — Кулак Сджиллы многообещающе опустился на стол.

— Пошли, фрамбуль. — Охранник попытался дотянуться до него.

Донован начал подниматься.

— Твои сыновья, рожденные и еще не рожденные, заплатят за то, что ты собираешься сделать сегодня… — начал он в отчаянии.

И охранник заколебался! Донован достал его, задел за живое.

— О, ради Сирри! — Это был голос Сджиллы, который, вскочив со стула, злобно отбил его ногой и вдруг ринулся вперед. Он выхватил хлыст, висевший на крючке на ремне солдата. Металлические кольца зазмеились по полу. Он нажал кнопку на толстом конце хлыста, резко взмахнул им…

Пришла боль.

Донован выбросил вперед руки в напрасной попытке защититься и отпрянул к стене. За первым ужасным ударом тут же последовал второй, затем третий — и он захлебнулся своим собственным криком, зная, что Сджилла ударом хлыста разрушал его тщательно измышленную ложь, и понимая, что он бессилен предотвратить это.

Огонь, пробежав по кончикам нервов, сбросил его прямо на пол. Голос Сджиллы доносился до него через пропасти и расстояния, вплетаясь в ритм безжалостно опускающегося на него хлыста:

— Так вот это всемогущий любимчик бессмертного? Это внук, которого бережет его дед? И где же этот всемогущий защитник сейчас, а? Почему же он не слышит криков своего попавшего в беду потомка? Почему он не…

Послышался вскрик, и Донован как в тумане сообразил, что это не его голос. Он с опозданием также заметил, что лампы не горят, что Квирор во весь голос угрожает всем семью смертями. Сджилла непрерывно ругался на двух языках, а в полутонах его голоса угадывался страх. Вдруг вспыхнул яркий голубой свет, как бы от заработавшего автоматического пистолета. В ответ на грохот послышался сдавленный крик и затем глухой звук от падения тяжелого тела. Находясь на грани сознания, в то время как по его телу прокатывались раскаленные волны боли, Донован попытался овладеть своими чувствами и мыслями — попытался и не сумел. Но электро-хлыст был выключен. Он расслабился и целиком отдался заполнившей его мозг темноте.