Уильям Беркетт - Спящая планета

— Мне до задницы их скромность! Пехота всегда получает больше всех, и всегда первой! Терпеть не могу.

— Ты, очевидно, также терпеть не можешь прыгать вниз с высоты четыре или пять сивебов над вражеской планетой, когда безопасность твоей бесценной особы обеспечивает лишь винтовка и гравишю1,- заметил жующий травку. — Иначе я был бы лишен твоего приятного общества в этот прекрасный летний вечер. — Служба в военной полиции такая же почетная, как и любая другая!

— Согласен. Однако она несколько менее опасна, чем в пехоте. Начальство это понимает и в какой-то мере компенсирует опасности некоторыми привилегиями, например привилегией первыми выбрать иноземных женщин. Расслабься… придет и твоя очередь.

— Ты все перевернул наоборот, да? — саркастически спросил Васк.

— Да, — ответил второй. — Поэтому почему бы не отбросить печальные мысли и не насладиться прохладой вечера после знойного дня? Посмотри на звезды — они отсюда смотрятся совсем иначе, чем с Виллара.

— Я с Заксена, а не с Виллара, — огрызнулся Васк. — И я не глазею на звезды.

— А ты попытайся, поглазей. Успокаивает и укрепляет дух, охлаждает вспыльчивых…

— Но без женщин!

— Ты, — со смехом сказал тот, который жевал жвачку из травки, — безнадежен.

— Я? Это ты безнадежен. Женщин иметь надо, а ты считаешь звезды!

— Я считаю звезды, — согласился его напарник. — Мы встречаем батальон на взлетно-посадочной полосе, сажаем в грузовики и сопровождаем сюда. Они, получив увольнительную, проводят здесь ночь свободы: накачиваются дешевым пойлом и удовлетворяют низменные инстинкты с управляемыми ультразвуковым контролем бабамизомби. Затем мы доставляем их обратно мертвецки пьяными и пресыщенными в их бомбоубежища, чтобы они дальше несли дежурство, сидя рядом с живыми трупами. Это всего лишь механический публичный дом: несчастные создания с пустым взглядом и парализованными мозгами танцуют под звуки мелодий, извлекаемых из таких маленьких коробочек у них на головах. Мы спим днем и укрощаем буйствующих пьяниц ночью, — конечно, мерзкое занятие, — и тем не менее не можешь же ты вскочить и присоединиться к ним. — Он сполз вниз и удобно положил голову на спинку сиденья. — Я считаю звезды, — повторил он. — И я благодарен им за компанию.

У Васка не было готового ответа на эту тираду. Он был просто ошеломлен ею. Молчание между ними становилось все напряженнее. Наконец Васк пошевелился, вышел из машины и прошелся к небольшому костерку, сооруженному шоферами грузовиков, на которых приехал славный батальон; он искал более симпатичных компаньонов. Жующий травку занял еще более удобное положение и окунулся в покров собственных мыслей, стараясь забыть о подползающей прохладе африканской ночи. Его жвачка потеряла всякий вкус, и он выплюнул ее. Время по каплям уплывало прочь, и мысли медленно текли одна за другой, сооружая причудливые сталагмиты в пещере полузабытых воспоминаний. Из-за самого высокого здания города на короткое время вспыхнула падающая звезда, и крики замерли. Его одолела сонливость…

Казалось, он едва успел закрыть глаза, как его неистово начал трясти Васк:

— …поднимись, сержант. Сержант, проснись! Сержант…

В его голосе можно было расслышать особую нотку; сержант понял, что это был страх.

Он резко поднялся.

— А? Что?

— Посмотри! — Васк показал через дорогу.

Он посмотрел — и подскочил прямо вверх, его сон слетел, как будто его смыло пламенем атомной бомбы.

Здание через дорогу было таким же темным, как и во всем городе. Не было видно ни огонька.

— Наверное, сейчас позже, чем я полагал, — сказал он. — Батальон уехал?

— Нет.

Он повернулся и уставился на водителя не понимающим взглядом:

— Что ты имеешь в виду под своим «нет»?

— То и имею в виду: нет. — Васк жестом показал на здание: — Они все еще там.

Сержант оглянулся на здание.

— Когда погасли огни?

— Только что.

— Все сразу?

— Все сразу.

— Что-нибудь заметил перед этим?

— Нет… Да… Я имею в виду, я думаю, что что-то было. Все крики и смех прекратились внезапно и одновременно. Проигрыватели продолжали играть — они и сейчас играют, — но на этом было кончено. Никаких голосов. Я шел, чтобы разбудить тебя, когда погасли огни. Я… — Его пальцы конвульсивно вцепились в плечо сержанта. — Сержант!

— Понимаю, — проворчал сержант. — Понимаю.

Через дорогу, над крышей трехэтажного здания, которое буквально только что ходуном ходило от криков радости и веселья третьего батальона, а сейчас было полно тишины, мерцало бледное сияние. По мере того как они наблюдали, над перилами на крыше медленно поднимался какой-то маленький шаровидный предмет, словно карманная луна, отбрасывая на затемненное здание сверхъестественный оранжевый свет. На мгновение он завис, мягко пульсируя, затем начал странное путешествие по козырьку крыши. Он то подскакивал, то нырял вниз — длинные полосы разреженного воздуха тянулись в отдалении за ним, медленно исчезая в небытие. Он сделал полный цикл по периметру крыши, вернулся в исходное положение и завис там.

— Великий Сирри, защити нас, — выдохнул Васк. — Что это?

— Не знаю, — ответил сержант. — Я не знаю. — В руках он держал автомат. Когда в полумраке улицы что-то шевельнулось, он лишь сильнейшим усилием воли сдержал себя и не выстрелил. Это был один из водителей грузовиков, лицо его представляло собой бледное, расплывшееся в темноте, устрашающее пятно.

— Ты видишь вон тот предмет?

Сержант опустил свой автомат.

— Как мы можем не видеть его?

Водитель покачал головой:

— Не знаю. Я… Клянусь Черными ветрами Тервиллона, еще один!

Сержант и Васк обернулись одновременно. За квартал от них мерцал и подпрыгивал, как бы дублируя кульбиты первого, второй месяц призрак, тщательно исполнив положенное, он неподвижно застыл.

— И еще один! — Голос Васка срывался от плохо скрываемой паники. — Сержант!..

Появились четвертый, пятый, шестой маленькие шарики, опускаясь и колеблясь вокруг крыш, над которыми они становились видимыми. Седьмой, восьмой… кромешная тьма каньонов-улиц между зданиями-скалами начала от ступать перед нежным свечением.

Наконец над крышами молча зависло целых двадцать таких шаров.

И ближайшие тени, окружавшие грузовик, начали исчезать перед холодным блеском, который струился сверху, от уровня шести этажей, и заметно усиливался.

Они посмотрели вверх, и Васк выкрикнул ругательство, наполовину похожее на молитву.

Один из шаров появился над зданием, у которого они стояли, газообразный, пульсирующий квази-объект, который начал совершать свой небесный вальс сразу же после того, как раздались возмущенные крики солдат.

Васк вытянул вперед руку с автоматом, и пучок голубого огня устремился навстречу объекту. Он четко попал в цель: пучок чисто рассек шар пополам.