Инна Зинченко - Превратности судьбы и недоразумения

У него в глазах стояли слезы, готовые в любой момент пролиться, и сердце моё сжалось от жалости к нему в маленькую пульсирующую точку. Почему так больно?! В чём он виноват?

— Разве вы знаете, что такое настоящее одиночество?! Это когда никто не заботится о тебе, и ты ни о ком не можешь позаботиться. Это, когда возвращаешься в пустой дом и ощущаешь эту пустоту всем телом! Я думал, что вы сможете заполнить эту пустоту, но вы не хотите! Знаю, что не такой, как вы! — Это он сказал уже с вызовом. — Совсем другой!

Ари сжала мою руку. Если Тирто сейчас скажет то, чего так боятся все наши, то этим он приговорит себя. Они додумаются, как его уничтожить! Со мной никто не станет советоваться, ведь приняли же это скотское решение в моё отсутствие!

— Да, я не такой, как те, что живут в посёлке и те, что живут на побережье. Я — другой! Но ведь вы…

Я вздохнула облегчённо. Пронесло! Но ещё несколько таких откровений и дело может кончиться плачевно. Он ведь совсем ещё ребёнок. Большой, сильный, но ребёнок.

— Тирто, иди домой. — Попросила я. — Сейчас я приду к тебе.

Он развернулся и покорно поплёлся к берлоге. Он весь скукожился, даже ростом стал меньше. Плечи опущены, глаза смотрят в землю. Надо срочно что-то решать!

— Слушай, Ари — быстро сказала я ей, — сейчас мы пойдем, усыпим его, и вы с Дра-Гаммом отправитесь на Базу. Не спорь, именно вы, потому, что у вас ребёнок. Возьмешь «пробирку», может, что-то прояснится. И не забудь поговорить со Счастливчиком.

Она не стала спорить, а я с завистью подумала о том, что и сама бы не прочь отправиться на Базу, побывать дома… Мысли в моей голове стали такими ленивыми, неповоротливыми, вязкими, как смола. Думать было тяжело и неприятно. Что-то не то со мной! И я, кажется, догадываюсь, в чём дело. Тирто действительно держит нас здесь. Держит цепко, настолько, что даже думать о доме не получается. Это открытие меня неприятно поразило. Чтож, может статься так, что иного выхода у нас просто нет. Рассказывать Тирто ничего не стоит. К тому же есть ещё надежда на Счастливчика. Маленькая ящерица-насекомое обладает почти таким же завидным даром, что и Тирто, только гораздо слабее. Счастливчик должен знать, что с этим делать. Возможно, я не свободна, не спорю, но между нами что-то возникло, что-то настоящее. Мои чувства к Тирто — это настоящие чувства, а вовсе не то, о чём говорила Ари.

— Пошли. — Сказала я ей. — Сейчас и приступим. Момент самый подходящий. Ему очень плохо и надо этим воспользоваться.

Ох, как же я ненавидела себя за эти слова! Но, что поделать, это была правда, циничная, горькая, но правда!

В берлоге стояла гробовая тишина. Тирто сидел лицом к стене, тихий и угрюмый. Ари жестом показала всем, чтобы покинули помещение. Никто не стал спорить. Встали и вышли. Я подсела к Тирто и обняла его. Почувствовала, как дрогнули его плечи. Он не повернулся ко мне, но и скидывать мою руку не стал.

— Тирто, — ласково произнесла я, — успокойся, всё будет хорошо. Ты мне веришь?

Он кивнул, так и не повернувшись в мою сторону.

— Тебе надо успокоиться. — Продолжала я его увещевать. — Ляг, поспи. Хочешь, я лягу рядом?

Наконец-то он обернулся, и я увидела, что по его щекам текут слёзы. И всё, кончилась моя спокойная жизнь! Не могу я больше врать ему! Сил нет хитрить и скрывать всё!

Он лёг на пол, я рядом. Обняла и запела единственную колыбельную, которую знала:

— Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Придёт серенький волчок и ухватит за бочок.

Ари бросила в огонь щепотку какой-то травы, и воздух наполнился ароматным сладковатым дымом. Она чертила в воздухе знаки, и что-то неслышно шептала себе под нос. Я не прислушивалась к тому, что там она бормочет, это меня не волновало. Я пела колыбельную, вновь и вновь повторяя один — единственный, известный мне куплет. Тирто не знает, что такое «волчок», он не понимает, как можно спать на краю, но, какое это имеет значение? Он прижался ко мне, как ребёнок и вскоре засопел.

Я почувствовала, как во мне проснулся скарр. Шевельнулся лениво и ожил!

«Ари, долго он спать будет?» — мысленно спросила я.

«Нам хватит. Достаточно долго. Многое можно успеть» — Ответила она.

Боже! Я совершенно забыла, как здорово вот так разговаривать, не произнося ни единого слова!

«Позови Дра-Гамма. Нам надо спешить. И вы здесь времени не теряйте. Пока он спит, постарайтесь выяснить как можно больше».

Когда все остальные вошли в жилище, я со злостью обнаружила, что они рады. А Соф, вот мерзавец, даже предложил тут же избавиться от Тирто! А после весело смеялся, наблюдая, как я бешусь. Хуже всего было то, что теперь все могли читать мои мысли! Чтобы хоть как-то уберечься от этого, мне пришлось поставить барьер. Не докопаетесь! Моя личная жизнь никого не касается!

— Ну, что, пора нам? — Спросила Дра-Гамм. — Не прощаемся. Для вас ничего не изменится, время ведь не играет никакой роли. Сейчас мы вернёмся. Интересно, вы заметите наше исчезновение или нет?

Впервые я увидела, как это выглядит со стороны. А ничего не происходит. Вот они стоят, как ни в чём ни бывало, только моргнули один разочек и всё. У нас здесь ничего не изменилось, а у них там прошла уйма времени. Ари улыбнулась широко. Вернулась, если можно так сказать, отдохнувшая и повеселевшая, цветёт и пахнет. Дра-Гамм тоже вполне доволен жизнью. Интересно, сколько они там пробыли? Эх, мне бы сейчас домой! Загадочная улыбка на лице варда — это не к добру. Чего это она так улыбается? Знаю я к чему приводят такие вот улыбки!

— Давай, колись! — Тормошу её в нетерпении. — Что там такое?

Молчит, пытку мне решили устроить, что ли? Хотя, почему только мне? Вон Ирф топчется на месте, как будто ему приспичило. Ну, про Софа я даже не говорю — лицо злющее!

— Ребятки, в пробирке всего-то навсего — обычный биоматериал, клетки, если проще, пригодные для клонирования.

Вот оно что! Всего-то навсего, говоришь? Ну, что за народ такой! Ничем их не удивить. Или это я такая идиотка, что всему удивляюсь? Вокруг нас — почти девственный мир, населённый преимущественно дикарями. Ну, есть ещё разное мерзкое зверьё, но это не считается. Кто здесь кого может клонировать, курдыры что ли или Морские Охотники? Да, имеется в наличие город мёртвых… Блин, но не мертвецы же здесь всем этим занимаются?! Как-то не вяжется у меня в голове подобная деятельность с привидениями и скелетами. А других тут нет. Если бы в этом мире имелось что-то более продвинутое, то фиг бы деревья вымахали до таких размеров! Порубили бы на дрова! Вспомнилась строчка из песни Высоцкого: «Порубили все дубы на гробы». А ещё мне почему-то вспомнились «штучки». Тирто ведь говорил о каких-то «штучках»! Он — парень умный и, если бы он рассказывал о чём-то знакомом, то называл бы всё своими именами. А в данном случае от не смог ничего подходящего подобрать. Что же он имел в виду? Я бросила в его сторону короткий взгляд. Тирто спал и во сне улыбался, как ребёнок. Хорошо, что хоть сны ему снятся счастливые. Мне такие уже давно не снились. Вечно какие-то страсти-мордасти, от которых просыпаешься в холодном поту.