Ованес Азнаурян - Иоганн Буш

Теперь, в то летнее утро, сидя в машине, Иоганн Буш подумал, что ему об очень многом нужно будет поговорить с Гансом. Я скажу обо всем, что сегодня надумал, и уверен, что Ганс поймет. Конечно, поймет, думал писатель, Ганс всегда понимает…

— Берг, нужно все поскорее закупить и поехать к Гансу, — сказал он вслух. — Сегодня будет большой пир…

А потом машина выехала из леса, и Иоганн Буш увидел далеко внизу раскинувшуюся в бело-сероватой дымке долину и город.

— Черт возми! Какой восход! — сказал Иоганн Буш. — Напрасно ты спишь, Берг! Посмотри! Когда видишь такой восход, хочется жить…

Он пил пиво с таким чувством, как будто это что-то могло дать, но пиво ничего не давало (да и что может дать пиво?), разве что голове делалось чуть тяжелее, и он начинал потеть и знал, что скоро ему захочется в кабинет по маленькой. Он все пил пиво и в конце концов решил напиться. Не просто выпить нечто покрепче пива, а по-настоящему напиться, и он позвал официанта.

— Принесите, пожалуйста, водки. Сразу бутылку, пожалуйста.

— Водка только в розлив.

— Жаль. В таком случае вам придется очень часто подходить к этому столику.

— Мне за это платят, — сказал официант, чистенький такой, с напомаженными гелем волосами, тщательно выбритый и очень-очень молодой.

— Ну, раз вы согласны побегать…

— Согласен. К тому же могу еще посоветовать пересесть к стойке, и вас тогда будет обслуживать бармен, он же, кстати, и хозяин этого заведения.

— Пожалуй, это выход.

— Вот видите. Выход всегда можно найти, — важно сказал официант.

— Вы слишком молоды, чтобы знать о выходах и входах. — Писатель встал, взял с собой кружку пива и направился к стойке. Берг последовал за ним. — У вас найдется водки? — спросил он бармена.

— Какой именно?

Писатель назвал, какой ему именно хотелось.

— Такой у нас найдется, — сказал бармен, он же и хозяин, и показал бутылку.

— Прекрасно, налейте мне рюмочку, пожалуйста.

— Чем будете закусывать?

— Вот этим. — Он показал кружку пива.

— Неплохая закуска, — сказал хозяин бара.

— В самый раз…

Так ты хочешь напиться? — спросил он самого себя. Хочу, ответил он. Какого черта? Не твое собачье дело. Нельзя ли без грубостей? Заткнись! Ты — моя вторая половина, и, скажу тебе, не самая молчаливая половина, так что заткнись, а я буду напиваться. С каких это пор ты пьешь так рано? Заткнись, я тебя очень прошу, и не задавай сложных вопросов…

— Ваше здоровье, — сказал он хозяину бара и выпил.

— Всегда пожалуйста. — Хозяин бара был одних с ним лет, уже седел и имел почему-то очень короткие руки.

— Как вас зовут? — спросил он хозяина.

— Это имеет какое-либо значение?

— Не скромничайте. Меня, например, зовут Иоганн Буш, а вот этого господина — Берг.

— Хороший пес.

— О да! Он самый воспитанный пес на всем земном шаре.

— Охотно верю, раз вас зовут Иоганн Буш.

— Вы меня знаете?

— А кто вас не знает? Вы живете в белом доме, что на вершине холма посредине равнины. Вы очень известный писатель, вы приезжаете в город месяц раз, только, если мне не изменяет память, вы любите посидеть в другом баре.

— Все правильно. Но Ганс Гейнек умер (мне сегодня так сказали в "Ганновере"), и мне не хочется больше заходить в его бар, раз его нет…

— Тогда добро пожаловать в «Нормандию». Меня зовут Виктор, с ударением на последний слог.

— Француз, значит?

— Нет. Еврей, если ничего не имеете против.

— Я не фашист. Налейте еще, Виктор.

— Пожалуйста.

— За Ганса Гейнека.

— Пожалуй, я выпью с вами вместе.

И они выпили.

— Вы читали мои книги, Виктор? — спросил Иоганн Буш.

— Да. Все до единой.

— Ну и что скажете? Только не врите.

— Мне они нравятся.

— Налейте еще.

— Решили напиться?

— А вам это не нравится?

— Я не жадный. Мне не жалко. Спросил просто так.

— Да, решил напиться, — сказал писатель. — Еще будут вопросы?

— Напрасно обижаетесь.

— Я не обижаюсь. Можно еще рюмочку?

— Хоть две!

Бедный, бедный Ганс, подумал Иоганн Буш. И какого черта? Инсульт… Какого черта, я спрашиваю!

— Какого черта! — сказал он вслух. Хозяин бара «Нормандия» ничего не сказал. Иоганн Буш нагнулся и почесал за ухом Берга; Берг вяло завилял хвостом, но продолжал лежать, положив голову на передние лапы.

— Ганс был единственным, с кем можно было поговорить на немецком, — сказал Иоганн Буш.

Бармен опять ничего не сказал. Он молодец, подумал Иоганн Буш о хозяине. Конечно, тут ничего не скажешь. Ганс Гейнек умер от исульта и все…

— Предложить вашей собаке пирожное? — спросил хозяин.

— Откуда вы знаете, что Берг обожает пирожное?

— Ганс рассказывал. Мы вообше-то с ним были друзья.

— Берг, хочешь пирожное? — спросил Иоганн Буш собаку; Берг оживился. — Он хочет, — сказал писатель бармену. — Можете дать ему кусочек, но небольшой.

Виктор положил в тарелочку кусок пирожного, вышел за стойку, обогнул ее, подошел к собаке и положил тарелку перед его носом. Берг активнее завилял хвостом, но не притронулся к пирожному и посмотрел на Иоганна Буша.

— Поешь пирожного, Берг, — сказал писатель. — Мосье Виктор угощает. — И потом бармену:- Спасибо.

— Не стоит. — И хозяин бара вернулся на свое место за стойкой.

— Налейте еще, Виктор, и выпейте со мной.

— Ну, разве что еще по рюмочке.

И они опять выпили.

А потом Иоганн Буш спросил:

— Какого черта вы торчите в этой стране, Виктор? И именно в этой стране, да еще среди мексиканцев?

— Наверное, потому торчу, почему торчите вы и торчал Ганс Гейнек. А вам не нравятся мексиканцы?

— Нравятся, — ответил Иоганн Буш. — Я живу среди мексиканцев уже 7 лет.

— Я бы не сказал, что вы живете среди мексиканцев, — сказал хозяин бара. — Скорее вы живете в полном одиночестве. Но я рад, что вам нрявятся мексиканцы.

— Очень нрявятся! — с чувством сказал Иоганн Буш, и они рассмеялись.

А Ганс Гейнек вот уже теперь никогда не будет смеяться, подумал Иоганн Буш. Бедный Ганс!..

— Ганс мне о вас очень много рассказывал, — сказал бармен. — Мы часто говорили о вас и о том, что вас привело в эту страну.

— Могу себе представить, — хмыкнул писатель. — Зато о вас мне Ганс ничего не говорил.

— Это не так уж и важно.

— Вы опять скромничаете, Виктор.

— Бросьте, Иоганн Буш.

— Тогда можно я спрошу вас кое о чем?

— Валяйте, только помните, что я очень скромный человек.

— Ну так вот. Я приезжаю в город один раз в месяц, знаете ли. Так, ничего особенного: купить чего-нибудь для дома, для Берга, послать письма и все такое… Вы разрешите мне, когда я буду приезжать в город, заглянуть к вам на часок другой.

— Давайте выпьем еще по одной, Иоганн Буш. И перестаньте пороть чушь!

— Спасибо, Виктор. Давайте опять выпьем.