Борис Долинго - ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ

Нет, этого не может быть, чушь полная, это всё домыслы орхан. У Кира какие-то предчувствия, так что с того? Антон не может быть клоном, тем более — предателем, ведь альтеры вообще опасаются вербовать землян как прямых агентов. Случаи косвенной вербовки по принципу "не ведаю, что творю", разумеется, случаются, но осознанной вербовки ещё ни разу не имело места: по словам того же Кира, чужакам провал подобного агента может стоить слишком дорого.

Но тогда, получается, что его, фактически, прислали попытаться найти конец ниточки, тянущейся от обычных милых земных подонков, всего лишь торгующих наркотиками к тем, кто мог им подсунуть модифицированный кокаин? Но это же практически дохлое дело, тем более он один ничего не знает!

Ладно — позвоню Антону, встречусь, увижу, что Антон — это прежний Антон, и станет легче, решил Пошивалов. Вместе и обсудим, как действовать.

Никаких особых ограничений на темы разговоров с Берковичем у него не было, не считая слов, сказанных в самом конце Киром — про его предчувствия. Наоборот, именно с ним следовало обсудить, как ещё раз лучше прощупать компанию наркодилеров, с чего начать поиск возможного источника ДНК-модификатора, если окончательно подтвердится, что та партия была разовой.

Когда Фёдор вернулся в гостиницу, был уже час дня. Он купил пару рубашек, хлопчатобумажный свитерок, джинсы и спортивный пиджак, а также забрал нужный чемоданчик у аптекаря, полагавшего, что передаёт коллекционеру-палеонтологу контейнер с костями доисторического животного. Открыть контейнер без специального кода было невозможно, а при попытке взлома содержимое немедленное спекалось в однородную массу.

Погода разгуливалась, и стремительно теплело — в плаще стало жарко. Пошивалов решил обедать уже вместе с Антоном, а пока наскоро перекусил в кафе при отеле. Затем он набрал номер, который ему сообщил перед самым отъездом Кир.

На том конце линии прозвучало всего два гудка — и Фёдор узнал голос друга, несмотря на то, что Антон говорил по-английски.

По легенде Пошивалов поинтересовался, разговаривает ли он с мистером Альфредо Риизи, и, получив утвердительный ответ, представился инженером из Германии, приехавшим по делам своей компании и желающим встретиться с консультантом по высокоточным металлорежущим станкам.

Пошивалов не мог понять по голосу, узнал ли его друг, но Берковичу было, безусловно, сделать это куда сложнее: он даже не догадывался, кто с ним может сейчас разговаривать.

Эту линию прослушивать не могли — телефон, с которого звонил Фёдор, и тот, на который он звонил, всего лишь внешне напоминали мобильники. Правда, редкий земной инженер, даже вскрыв телефоны, смог бы заподозрить что-то неладное. Поэтому земные спецслужбы прослушать их точно не могли. Теоретически прослушку могли выполнить альтеры, но не настолько они открыто действовали на Земле, чтобы располагать возможностями установить подобные следящие устройства.

С учётом этого хотелось, отбросив все конспиративные формальности, крикнуть: "Антошка, это же я!" Однако один из главных принципов работы КСИ выражался в известной поговорке: "Бережёного — бог бережёт", и Фёдор, как дисциплинированный солдат, ни на йоту не отступил от него. Он назвал условный пароль, и договорился о встрече через два часа в Центральном парке.

— Вы знаете, где там Променад? — так же деловито и без каких-либо эмоций поинтересовался Антон. — Его ещё Молл называют.

"Тоже мне старожил, мать твою!" — с некоторым дружески-саркастическим раздражением подумал Пошивалов.

— Разберусь, — заверил он вслух, нарочито громко усмехаясь в трубку и как бы давая понять, что он не новичок в Нью-Йорке.

— Хорошо, — без эмоций сказал Беркович, — давайте сделаем так: в самом начале Променада есть четыре статуи, я буду у памятника Христофору Колумбу. Вы, насколько я понимаю, знаете меня в лицо — а как я вас узнаю?

Фёдор, продолжая действовать по инструкции, возразил:

— Нет, в лицо я вас не знаю. Поэтому надо договориться, как я узнаю вас.

— Погода сейчас паршивая, — словно раздумывая, протянул Антон. — Я буду в светлом костюме, но, возможно, придутся напялить плащ… Хорошо, сделаем так: дождя не будет — я в светлом костюме. Будет накрапывать или польёт — в светлом же плаще и с зонтом. Но в любом случае в руке держу книжку в твёрдом синем переплёте. Подойдёт?

Пошивалов, разглядывая в окно улицу, пожал плечами:

— Наверное, подойдёт. В общем — до встречи!

— Погодите, а как же я Вас узнаю?

— Я сам подойду к вам, — заверил Фёдор. — Извините, но таково задание. Я ещё раз назову пароль — второй пароль для персональных встреч. Вы его, надеюсь, помните?

Беркович на другом конце линии как-то устало, словно все пароли давно сидят у него в печёнках, вздохнул:

— Хорошо, до встречи! — И отключил связь.

Фёдор постоял несколько секунд, а потом прошёлся по комнате и вдруг в ярости пнул один из ни в чём не повинных стульчиков. Стул отлетел, задев столик так, что с последнего чуть не свалилась вазочка с цветами, ударился о белую тумбочку, на которой стоял телевизор, оставив там заметную царапину.

— Уф, что это я?! — пробормотал Фёдор.

Он потёр царапину на тумбочке, поднял стул и восстановил порядок в комнате.

"Только не психовать, — сказал он себе, — только не психовать! Психоз никогда никого не доводил до добра".

Времени оставалось море — до Центрального парка отсюда рукой подать. Фёдор набрал второй специальный номер и вызвал Вильямса, местного резидента, который должен опекать и страховать его миссию, и сообщил, где и когда встречается с Берковичем. Вильямса Пошивалов тоже знал лично — они встречались на кулорской базе.

Небо почти очистилось от облаков. Фёдор приоткрыл окно и по старой привычке, высунув руку, проверил: совсем тепло! Тогда Пошивалов переоделся, сменив костюм на джинсы, футболку и блэйзер. Осмотрел себя в зеркале.

— Красавец, — хмыкнул он, делая ударение на последнем слоге.

Из зеркала на него смотрел крепкий, коротко стриженый молодой мужчина. Медицина орхан творила чудеса: после полутора десятка специальных процедур Пошивалов расстался с морщинами, которые принёс ему не только пятый десяток, но и весьма сложная профессия, поднарастил и без того хорошую мышечную массу и, самое главное, серьёзно обновил организм. Сейчас он выглядел ухоженным молодцом максимум лет тридцати пяти, что и соответствовало истинному нынешнему биологическому возрасту — инопланетные опекуны Земли секрета вечной жизни тоже не знали, но умели существенно продлевать бренное бытие.

Фёдор подумал, что Ольге бы явно понравилось, как он выглядит, Ксюха бы точно сказала, что он — вылитый Александр Невский: дочке очень нравился этот культурист и актёр. Даже раньше Пошивалов действительно смахивал на него, а теперь сам поймал себя на мысли, что мог бы сойти за брата-погодка.