Фред Саберхаген - Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)

Два сородича андроида были уже рядом. Действуя манипуляторами со скоростью, превосходящей восприятие человеческого глаза, они открепили роковую дымчатую «ткань» от тела машины, которое осталось неподвижным, даже когда его освободили от волнующихся призрачных складок.

Сам Координатор не выказывал признаков того, что происшествие его расстроило или еще каким-то образом на него подействовало. Он был совершенно бесстрастен, как и прежде.

— На добровольца-человека, — немедленно приказал он.

Поднялись четыре руки. Рука Сталя, заметила Элли, была поднята немного медленнее, чем три остальные.

— Жизнеединица Мабучи, — произнес писклявый голос Координатора.

Полнотелый дьякон шагнул вперед и протянул руку к необыкновенному полотнищу, которое уже вновь лежало на кресле. Глаза его округлились, сияя какой-то странной смесью экстаза и ужаса, как показалось Элли.

Потом, словно обжегшись, он отдернул руку — берсеркер испугал его, неожиданно заговорив вновь:

— Ты наденешь на себя Ланселота. Покончив с этим, ты останешься неподвижен до следующей моей команды.

— Слушаюсь, владыка и повелитель. — Дьякон ответил так тихо, что Элли скорее прочла ответ по губам, а не услышала его слова. Полный псих, подумала молодая женщина, глядя на лицо дьякона. И как я раньше, в Храме, не замечала, что дьякон наш свихнулся?

Мабучи колебался, не зная, снимать ли ему свою серую рясу. Потом решил оставить ее. Роботы начали присоединять к его туловищу и голове мерцающую марлю Ланселота. Поначалу Элли показалось, что голова Мабучи останется непокрытой, но потом она уловила отблеск мерцания — дымка висела вокруг лысеющей головы дьякона, словно призрачный шлем.

Андроиды, покончив со своим заданием, отошли в сторону. Но каждый робот сделал всего один шаг и не более. Глаза Мабучи были сейчас закрыты, и он протянул вперед руку с шевелящимися, как будто чего-то ищущими пальцами. Казалось, он напряженно прислушивается к чему-то, чего Элли слышать не могла.

Потом глаза его открылись, губы шевельнулись.

— Я умираю? — спросил он, обращаясь ко всем сразу. Теперь это был тон человека не покорного, а скорее хитрого, изворотливого.

— Я не регистрирую признаков какого…

Остальная часть предложения не достигла слушателей, потому что Мабучи вдруг метнулся к центральной консоли, на которой покоился Координатор. Андроиды, стоявшие справа и слева, немедленно подхватили его под руки, а за спиной дьякона откуда-то возник, словно материализовавшись из воздуха, еще один робот, державший манипуляторами приготовленную светящуюся тусклым красным светом сеть. Но — Элли не успела заметить, как именно — правая рука дьякона вдруг освободилась. Страшно зарычав, дьякон ударил робота, стоящего слева. Пальцы его, словно когти хищника, окруженные светящейся дымкой, ударили машину прямо по металлической голове. То, что у человека называется лицом, были сметено прочь, превращено в мешанину раскаленных плавящихся осколков, словно голова андроида была сделана из гнилой дыни, а не из прочнейшего сплава. Но Мабучи был уже в плену светящейся сетки, и два уцелевших робота заставили его стоять неподвижно. Мабучи страшно закричал. Один из роботов отцепил, наконец, застежки Ланселота на горле дьякона, и дымчатый нематериальный шлем освободил голову Мабучи. Что-то громко треснуло, вызвав эхо от стены к стене рубки, и во лбу дьякона образовалось аккуратное отверстие диаметром с карандаш. Мясистое тело Мабучи осело, повиснув на манипуляторах андроидов, с которыми он только что сражался. Он несколько раз дернулся в агонии и замер.

В середине контейнера Координатора медленно задвинулся металлический глазок, закрыв черное отверстие. Элли перевела взгляд на мальчика, который, как предполагалось, был ее биосыном. Мишель снова смотрел на нее — теперь на его лице был испуг, но он смешался с напряженным размышлением. Догадывался ли он, кто она?

Прежде, чем Элли смогла решить, должна ли она заговорить с Мишелем или нет, андроид потащил ее прочь из рубки. Уже на пороге она повернула голову и в последний раз посмотрела на своего сына.

Искусственная гравитация внутри купола координационной станции полигона исчезла, но системы жизнеобеспечения продолжали работать, и под куполом имелось еще достаточно людей, которым был необходим воздух, производимый этими системами.

Тупелов разговаривал с уцелевшим оператором уцелевшего базового «тикальщика».

— Передайте адмиралу, чтобы у нас не задерживался. Пусть проходит мимо, в погоню. Атака, очевидно, миновала. У нас работает жизнеобеспечение, у нас есть действующие разведшлюпки. Передайте, пусть бросит все силы на погоню и перехват.

— Сэр, если бы вы…

— Я занят. Я им уже один раз сказал. Теперь скажите вы.

Сейчас он не хотел ввязываться в дискуссию, не хотел ввязываться в длительный разговор с Президентом. Как только Президент доберется до него, то сразу же начнет отдавать приказы и Тупелов застрянет. Сначала нужно было решить важный вопрос — должен ли он собрать все уцелевшие на полигоне корабли и самостоятельно броситься в погоню?

Он мерял шагами центральный зал станции — помещение казалось странным в аварийном освещении. В слабой естественной гравитации Миранды он то и дело покачивался на носках. И как всегда, когда Секретарь надолго оказывался в низкогравитационной обстановке, он испытывал приступы космической болезни. Его подташнивало. Добравшись до аварийного поручня, Тупелов ухватился за упругий стержень, ища в нем внутренней психологической опоры.

— Полковник Маркус вернулся? Что он говорит?

Маркус, надо отдать ему должное умел в нужный момент действовать, как никто другой. Вернув людей и поврежденный разведкорабль на базу. Маркус перекатил свои контейнеры в новую шлюпку и стартовал с Миранды, чтобы серией рискованных микропрыжков достигнуть места, откуда атака могла быть сфотографирована по всему ходу нападения.

— Он вернулся, сэр. Хотите с ним поговорить?

— Нет. Покажите только, что ему удалось добыть.

И Тупелов с облегчением рухнул в кресло, что слегка ослабляло приступы болезни. Почти одновременно замелькали трехмерные снимки — прямо перед Тупеловым имелось демонстрационное пространство-сцена.

— Они прятались на Обероне, черт побери!

Тупелов наблюдал, как на увеличенных компьютером снимках шесть кораблей-берсеркеров бросились к Миранде. Один из них был разрушен на полпути ответной реакцией самого возмущенного пространства. Они точно знали, куда направлялись, и рискнули всем, чтобы добраться до нужной точки раньше, чем их могли остановить.

Кто-то остановился позади кресла, и даже не оборачиваясь он мог сказать, что это Кармен. Оба они молча смотрели, как пляшут у поверхности Миранды вспышки заснятого боя.