Николай Грязнов - За дверью в лето

План был реализован успешно, барса вырвалась, и ее никто не преследовал. В результате панические метания клона из стороны в сторону Роджер изображал небрежно, даже, можно сказать, лениво. В этот момент Алиса уже совсем перестала маскироваться, и ее воспитанник хорошо видел, как она неспешно удаляется от перекрестка, оглядываясь назад и явно ожидая погони. Было понятно, что ей хотелось увести за собой стаю и открыть своему спутнику пути к отступлению, но все вышло совсем не так, как они планировали.

Ужас сковал леомура, когда он увидел, как из-за следующего поворота, к которому приближалась девушка, вышли те самые двое шоргов, что недавно покинули стаю. Раздался разъяренный лай ошарашенных монстров. Барса, оказавшаяся между двух огней, метнулась обратно к перекрестку, торопясь пересечь его, пока твари, ловящие клон напарника, не перекрыли ей пути к отступлению. Растерявшись, юноша сделал самое неудачное движение, которое можно было придумать в такой ситуации, и попытался проскочить своим двойником между противниками.

Мощные клыки рванули пустое пространство, но в астрале полыхнула яркая вспышка дезактивации клона, срикошетившая молодому лиату по мозгам. Под неумолкающий гул огромного колокола, в который попала его голова, Роджер ошеломленно наблюдал, как недоумевающие шорги оглядывались в поисках растворившегося противника. Они не переусердствовали в этом занятии, поскольку приближающийся со спины лай подсказал им, в каком направлении следует искать ускользнувших беглецов. Разъяренный Борман мотнул головой, издав какой-то невоспроизводимый рык, и вся стая практически мгновенно сорвалась с места.

Оглушенный леомур поднялся на дрожащие от перенапряжения лапы и с трудом, но заглянул в астрал. Он увидел, что барса успела проскочить перекресток, свернув налево перед самым носом врага. Леомур сделал один шаг к краю крыши, потом второй, третий, и со словами «Держись, Алиса, я иду на помощь» спрыгнул вниз, но сознание он потерял, еще не долетев до земли. От удара о землю что-то жалобно звякнуло внутри головы неудачного ныряльщика, и неведомый тумблер одним щелчком частично вернул ощущение окружающего пространства. Впрочем, двинуть лапой или даже хотя бы приподнять веко сил не было, да и слух практически отказал хозяину, все, что осталось в распоряжении юноши, это ментальное зрение.

В сотне метров от Роджера шло настоящее сражение, мелькали молнии, шорги почти не обращали внимания на астральные вспышки, но при этом аккуратно уклонялись от когтей. Девушка металась между монстрами так виртуозно, что в какой-то момент ее воспитаннику даже показалось, что в схватке участвовало сразу несколько барс. Время, когда молодой лиат верил в сказки и доверял собственным фантазиям, осталось в далеком прошлом, интуиция нашептывала, что слишком долго этот танец продолжаться не мог. И, словно в подтверждение пессимистических мыслей или даже скорее настроений, поскольку думать лежащее бревно было не в состоянии, пришла неминуемая развязка.

Уклонившись в очередной раз сразу от двух шоргов, Алиса полоснула по морде третьего. Однако четвертый, вынырнув из-под отшатнувшегося от ее когтей товарища, ударил клыками по лапам девушки. Потеряв равновесие, наставница лишилась самого главного своего преимущества, связанного с маневренностью. Вожак монстров не преминул воспользоваться обстоятельствами. Приняв на грудь молнию, пущенную в упор, и даже не дрогнув, Борман хладнокровно сомкнул свои чудовищные челюсти на ее абсолютно беззащитной груди. Другой зверь, оказавшийся поблизости, не раздумывая, ухватил барсу за бедра и дернул головой в сторону, разрывая хрупкое девичье тело на части. Искорка, столь дорогая сердцу Роджера, вспыхнула и угасла мгновенно, унося за собой остатки сознания лежащего навзничь наблюдателя.

Когда несчастный леомур очнулся, обжигающий диск солнца висел высоко в небе, превращая бетонный закуток с железными будкой и воротами в уголок ада. Судя по всему, с момента смерти Алисы прошло уже несколько часов, ненужных и бесполезных, поскольку само существование потеряло всякий смысл для юного лиата. Удивление по поводу того, что он все еще жив, посетило его сознание, но как-то лениво, словно нехотя. Если проклятые шорги так обленились, что даже не захотели вернуться добить бойца, то, похоже, у него еще остались на этом свете кое-какие неоплаченные счета.

Нельзя оставлять преступления безнаказанными, нельзя спускать негодяям их зверства и злодеяния, возмездие должно быть неотвратимым и скорым. Эти мысли стучали в его мозгу, словно гигантский молот по огромной наковальне, пока оставшийся в полном одиночестве воин медленно поднимался на ноги. Они заставляли его переставлять вялые ватные лапы в направлении последнего боя самой великой и самой великолепной леомары на свете. Тело ныло, оно просилось в тень, подальше от палящих лучей безжалостного солнца, но жажда мести, заменившая желание жизни, упорно гнала юношу вперед. Не желая верить в случившиеся, воспитанник упрямо звал свою наставницу, но ответом на отчаянный пронзительный призыв было морозящее душу безмолвие.

Когда он с трудом переставляя лапы добрался до места финальной схватки, то не нашел там ни одного тела, хотя крови и шерсти на раскаленном асфальте хватало. Роджер вспомнил, как проклятые шорги утаскивали трупы храмовников. Получалось, что монстры либо тщательно заметают следы преступления, либо без зазрения совести употребляют убитых в пищу. На месте гибели девушки он самому себе принес клятву отомстить не только исполнителям злодеяния, но и его заказчикам, тем, кто затеял всю эту кровавую кутерьму.

Долго оставаться в проклятом переулке несчастный леомур не мог, поскольку это было выше его сил. Для того чтобы выполнить задуманное, необходимо было восстановить силы и, в первую очередь, найти воду. Подходящий ручеек обнаружился всего в трех кварталах от злополучного закутка. Выбрав спуск поудобнее, лиат вошел в поток и жадно напился. Отдохнув часа полтора в прохладной тени, воин отправился на поиски пропитания. Есть особого желания не было, но пустой желудок мог серьезно помешать осуществлению возмездия.

Обнаружив в одном из дворов миску с едой, оставленную для кого-то из местных аборигенов, он воспользовался ею без малейшего угрызения совести. Появившийся в конце трапезы хозяин миски не рискнул прервать пищеварительный процесс незнакомца, чей внешний вид сильнее всего напоминал бандита с большой дороги. Покинув двор, грабитель еще раз попытался связаться с Алисой. Трудно сказать, на что он рассчитывал, но последняя надежда упорно цеплялась за жизнь, хотя и по-прежнему безрезультатно.