Вольдемар Грилелави - Сайт двойников

Дверь открыла Наталья. Но, увидев делегацию из родственников и неожиданно оказавшегося на свободе мужа, она испуганно отпрянула, пропуская их в прихожую. Из комнаты с шумом и смехом высыпались трое детишек. Но и их напугал приход незваных гостей. Они не обрадовались явлению таких родных и близких им людей, словно это явление в этом доме было нежеланным и нежелательным. Сергей от этих настороженных недружелюбных взглядов поежился, как от холода. Нелюбим он, как и бабка с дедом. Видно, не приносили они радости и удовольствия своими появлениями, не являлись источником счастья и веселья. Дети испуганно жались к матери, ища у нее защиты от источника опасности, а сама мама медленно пятилась внутрь квартиры, пытаясь отдалиться подальше, словно желая спрятаться или удалиться на безопасное расстояние.

— Ну, что, не ждали? Уже и не чаяли, поди, отца увидеть на свободе и живым. А оно вон как!

— Тебя отпустили? — неуверенно спросила Наталья, словно не желая верить своим глазам в явление блудного мужа и отца. И такое явление, так считала она, не должно было уже существовать в самой природе. Очень уж явное и очевидное обвинение, должное навечно избавить их от нежеланного отца семейства, чтобы нечто нереальное сумело бы оправдать и отпустить после всего происшедшего на свободу.

— Оправдали, невиновен, — спокойно отвечал Сергей, решив не торопить события, а осмотреться, привыкнуть к новой обстановке. Заодно и приучить их к самому себе — к себе новому и для них неведомому. Он уже любил всю эту четверку дорогих и таких замечательных, а им, и деваться некуда, поскольку по местным законам этого мира он настоящий и единственный владелец этой квартиры. Но разве он позволит вмешиваться и губить, если вся вина в этой холодности приема не их черствость и равнодушие, а его личное поведение и отношение к своей семье. Поправимся: не его лично, а того Сергей, которого они увидели в данную минуту.

— Стол накрывай, — скомандовала мать и сама на правах полноправной хозяйки пошла с ревизией на кухню, чтобы уже руководить и повелевать и управлять застольным праздником.

— А я бы ванную принял. Ты собери мне переодеться и приодеться в домашнее, — обратился Сергей к Наталье, и она спешно и суетливо собрала ему чистое белье и полотенца.

Дальнейших разговоров и выяснений отношений Сергей не слыхал. Он стоял под душем и блаженствовал, подставляя лицо и тело под горячие струи воды. С ума ведь сойти от одной мысли, сколько это он десятилетий не умывался. Да еще к тому же из одного века перевалил в другой. Так что, отмывалась грязь прошлого века. С трудом, сопротивляясь, но Сергей сдирал ее мочалкой с радостью и с наслаждением. Шансов удержаться у нее не оставалось ни на миллиметр. От такой мысли и от всех иных воображений Сергей счастливо и блаженно улыбался.

Он успел увидеть свою фотографию над диваном в зале. Там Сергей был запечатлен сразу после свадьбы и еще в счастливом состоянии, когда жизнь предвещала лишь семейное благополучие. Оригинал соответствовал субъекту на фото. И это радовало. Семья ему в этом мире досталась просто великолепная. Жена красавица, дети милашки, а квартира, хоть и неважно обставленная, но просторная и уютная. А главное в этой жизни, что его личная, как объяснила мама, собственность. В этом мире жилье принадлежит его хозяину. И даже по закону он имеет право после развода выселить жену. То есть, выгнать на улицу вместе с детьми.

Варварство какое-то. Нет, он никогда не посмеет такое злодеяние свершить. Он просто сумеет доказать и показать, какой он хороший и любящий муж и отец. И того, кто так терроризировал эту семью, уже никогда больше не будет в их жизни.

Из ванной его встретила мама и ввела в зал, где посреди комнаты красовался, уставленный импровизированным обедом и алкоголем, стол. Водку отец приобрел по дороге из тюрьмы до дому. И эта бутылка своим зловещим взором пугала и страшила обитателей этой квартиры, где уже надеялись навсегда избавиться от пьяного мужа и отца. Но вот такие метаморфозы жизни вернули в их жизнь эту опасность и беду. Дети испуганно сидели на диване, прижавшись, друг к другу, с недоверием и опаской разглядывая нежданного гостя. И Сергей решился на атаку, показывая всем своим поведением, что вернулся он в этот дом с самыми благожелательными намерениями. Он сел к детям на диван и, счастливо улыбаясь, протянул к ним руки.

— Ну, привет, мои малышки, я ужасно соскучился по моим любимым. Идемте к папочке на ручки.

И словно обыкновенным выключателем некто включил огонек в их глазах, зажигая счастье и восторг. Дети завизжали от радости и набросились на Сергея, осыпая его поцелуями, пытаясь растащить его на части, и каждому хотелось урвать свою. Слезы нахлынули к глазам, и острый комок застрял в горле от нахлынувших эмоций. Пытаясь спрятать свою влагу от присутствующих, Сергей уткнулся лицом в их лица и расцеловывал эти сладкие комочки. Что же ты, придурок Серега, натворил с ними. Каждому ребенку нужна отцовская любовь, понимание и обыкновенное присутствие.

Они, оказывается, любили его, но боялись, опасались зла, того недобра, которое излучал он своим видом. И стоило лишь прильнуть к ним и обнять, прикасаясь поцелуями, как вмиг растаял лед недоверия, забыты прошлые обиды, прощено невнимание и грубость. Сергей сквозь мокрые глаза заметил искреннее удивление Натальи, словно такое чудо ей виделось впервые, и она поражена выходкой своего мужа и детей. По небритой щеке отца катился шарик соленой слезы. Его так же растрогала картина встречи родных ему детей. И только мать нервно жевала губу, страстно желая вмешаться и прекратить такую возникшую идиллию, но не решалась, опасаясь сопротивления и неподчинения, которые она интуитивно чувствовала в характере, изменившегося тюремной жизнью, сына.

Когда отец разлил водку по стаканам, Сергей вновь увидел вспыхнувший страх в глазах детей и отчаяние жены. Видно, этот напиток твердо впился в их сознание, как источник зла и всех их бед.

— Я не буду, — вдруг твердо заявил о своем решении Сергей, ради этих глаз навсегда расстаться в этом мире с алкоголем. Хотя с большим удовольствием опрокинул бы стопку огненной жидкости, чтобы ее жаром и крепостью расслабить напряжение нервов и сознание. — Не хочу. Она — источник моих неприятностей. Если бы был трезвым, то вряд ли угодил бы в такой переплет с непредсказуемыми последствиями. Совсем не притронусь к ней, а иначе в следующий раз так легко не отделаюсь.

— Вот те раз! — больше всех удивилась такому факту и заявлению сына мать, которая надеялась под рюмочку-другую провести с сыном решающую судьбоносную беседу.

А трезвый он неожиданно стал какой-то строптивый и независимый со своей непредсказуемостью. Такой сыночек ей не нравился. И в особенности возмущал ее факт стремления сына вернуться в семью. У Екатерины Константиновны разнились планы относительно квартиры, которые рушились прямо на глазах. Она уже считала ее своей, но таковой можно было считать лишь после развода с женой. Сергей же даже наоборот — жадно пожирал ее глазами, словно видел впервые и влюбился с первого взгляда.