Вольдемар Грилелави - Ангел-пророк

— Не смеши цыплят, а то нестись начнут, — хохотнула Лена. — У нас никогда и ничего не остается. Просто давайте сообразим и возьмем ту норму, от которой плохо не будет. Но две, я так думаю, лишними не будут. Мы, если что, тебя у себя оставим ночевать. Хотя, сейчас в таком перенапряжении алкоголь совершенно не действует. И на вас смотрю и сама чувствую, что мы сегодня не опьянеем. По-моему, такие встряски в последнее время нам не встречались.

— Но, судя по настроению и по предполагаемым перспективам, их впереди ждет нас несметное количество, — согласился Вадим, и, категорично, в конце концов, отказавшись от денег, что пытался всучить Антон, пошел. Но только не в магазин, а к себе домой, где в запасе такой коньяк имелся в нужных количествах. Зачем им что-то покупать в магазине, чтобы перемешать с таким благородным напитком.

Как и решили, в Москву поехали Вадим с Еленой. Да если уж честно признаться, так Антону, ну совершенно не хотелось предстать перед чиновниками от МЧС и объясняться за свои сны, в которых он себя верблюдом не считал. Подумаешь, снится, так этими картинками не покомандуешь, как в кино. Что захотел, то и переснял. А тут он ко всему прочему, так эти ужастики оказываются из недалекого будущего. Рассказать он их вполне способен, а причину таких сновидений объяснить не в состоянии. Как вообще можно рассказать, зачем и с какой целью кто-то и некто заимел страстное желание именно через Антона предупредить народ, а вернее, МЧС, о предстоящем бедствии! Оно ведь абсолютно без спроса приходит и показывает, уточняя место, время и само событие. Так Лена, как его жена и ярый поклонник этих сонников, быстро и внятно втолкует в их головы, что сие явление приходит от некоего экстрасенса, который совершенно не желает открываться ни перед народом, ни перед вами, господа чиновники. А у нее это получится, во-первых, внятно и доходчиво, а во-вторых, так ее долго слушать весьма сложно. С непривычки любой слушатель очень уж быстро устает. Отстанут мухой.

— Главное, — напутствовал он их на перроне вокзала перед посадкой в вагон, — объясните им, или ему, что все эти предупреждения мы будем доносить через тебя, Вадим. И пусть уж эти Москвичи сами потом доносят далее до адресата. Чтобы не тебе самому приходилось фантазировать про источник информации, а эти сами сочиняют и объясняются. Я думаю, что интересную и похожую на правду у них ума сказку придумать хватит. Ну, чтобы легенда сильно не пугала и не отталкивала. А нам, так и скажи, сочинять просто некогда. И без того дел полно.

— Иди и спи, дорогой товарищ, — отмахивался от занудных наставлений Вадим. — Мы уж с Леной сами найдем с ними общий язык. Ты, что самое главное, сегодняшней и завтрашней ночью ничего такого не смотри катастрофичного и бедственного. Нам эти две ночи как раз в поезде придется провести. Я так думаю, что за день им втолкуем простые истины, предназначенные для мозгов начальства. Так что, нам самим в Москве задерживаться не имеет никакого смысла. Туда, обратно. И все.

— Ну, ты так особенно не торопи события, Вадик, — не согласилась с такой поспешностью Елена, которая все вчерашнее застолье пыталась сконцентрировать всеобщее внимание на таком важном вопросе, как премиальные за спасенные души и имущество. — Мы обязаны с ними решить и финансовый вопрос, как первостепенный. Ладно, пусть второстепенный, но из главных. Не имеют право жадничать. Уж эти из "Меркурия" не бедствуют и последний кусок не доедают. А мы здесь в Вилежине от пенсии до пенсии копейки считаем, спасая их миллионы. И не в рублях, а гораздо в тверже волюте. Одно только зеркало на нем на несколько лимонов потянет.

— Лена, — пробовал пристыдить Антон финансовые замашки жены. — Зачем нам лишние деньги, заработанные на беде людей. Нам с тобой вполне хватает пенсии и моих гонораров. Я не возражаю против поощрений, однако разумней и практичней такой деликатный вопрос пустить на самотек. Сколько совести хватит, так пусть столько нам и вручат. Зачем же требовать?

— Я уверена, — совершенно не согласилась с таким чистоплюйством Лена, — у них может с совестью быть напряженка. И где это ты видел совестливых бизнесменов! Почетную грамоту вручат, словесную благодарность объявят и по телевизору похвалят за бдительность. И еще решат, что многовато всего будет.

Антон понимал, что его просьбы и инструкции пролетают у них над головой, как пули у виска, вызывая лишь раздражение. Лена будет действовать так, как считает нужным и справедливым. По сути, она окажется правой. Хоть и не так навязчиво, как грозится сейчас перед ними, но намекнуть есть такая необходимость. Иначе и в самом деле закончится сердечной благодарностью. Нет, финансовые поощрения лишними не окажутся. Можно и о внуках подумать, и дочери подкинуть. И ему самому уже хочется сменить устаревший мобильный телефон. А новый больше пенсии стоит. А там…. Ох, как потом запросы возрастут, подумал Антон и расхохотался. Но это уже дома, лежа в своей постели и призывая самого Морфея, чтобы тот пригласил его в гости.

Вадим и Лена до Москвы будут сутки отсыпаться. И Антон тоже решил наконец-то выспаться по-человечески и без катастроф. Ему абсолютно именно сейчас не хотелось смотреть никакие предвидения, но взбунтовавшийся сон не желал приходить ни в каком виде. Они, это само собой, разумеется, уговорили и те две бутылки коньяка, что принес Вадим. А потом без сна в организме отправились на вокзал. И теперь Антон решал сложную проблему со сном. Его не было, а спать хотелось. Устав от вращений и кручений по кровати, Антон плюнул на эти бессмысленный попытки сдаться Морфею и решил включить телевизор. Дождемся, когда сам сон придет и позовет к себе. Чего уговаривать, если его даже близко нет. Или этот Морфей временно оглох, или сегодня его просто по близости нет. И чтобы чем-то приманить, Антон заварил полный чайник зеленого чая. Хотел поначалу отделаться большой своей дежурной кружкой, но передумал и налил полный двухлитровый чайник. Глядя на мелькающие картинки в телевизоре, и попивая горячую зеленную тонизирующую жидкость, Антон не заметил, как провалился в бездну с сумбурными сновидениями. Глупыми, бестолковыми, никчемными.

Ничего конкретного после пробуждения вспомнить так и не сумел, но какая-то тревога на душе осталась. И сердце нехорошо и беспокойно заныло. А вдруг в этот раз это предупреждение приснилось. Но не так четко и натурально, как в прошлые разы. Ведь какая-то белиберда с разборками и катастрофами снилась, но ничего вспоминаться не хотелось. У Антона от перенапряжения мыслей даже голова разболелась. Глянул на часы и поразился, что проспал в кресле в такое неестественной для сна позе более четырех часов. И к тому же еще и выспался