Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

— У меня ведь нет папы, а ты не прогонишь меня? Значит, мы и должны и можем быть семьей, а не просто знакомыми. И на улице я пока не знаю, как тебя перед подружками назвать.

— А у тебя уже и подружки появились? — удивленно, но довольный, спросил Евгений. — Это хорошо, когда есть друзья. Папа — тоже хорошо, но не всегда он свободен.

— У меня уже много подружек, — похвалилась Софийка счастливая, что он не обиделся и хочет слушать о ее делах и увлечениях. — Даже три. Нет, четыре. Сашка, хоть и мальчишка, но мы его в шутку подружкой зовем. Мы вчера познакомились.

— А у меня на работе, когда дядя Витя звонил, все подумали, что ты моя невеста. А я не собирался отрицать. Если им так хочется тебя считать, так пусть оно и будет.

— Ой, что ты, разве так можно, так не бывает! — вновь покраснела Софийка, и замахала руками, протестуя против таких сравнений.

— Неужели я такой старый! — словно обиделся, надувая губы, Евгений, пытаясь разгладить невидимые морщины.

— Нет, что ты, разве можно сразу так говорить. Ты не старый, но очень взрослый. И у тебя дети есть, и жена. Нельзя, чтобы невеста была, если есть своя семья.

— Но ведь их у меня нету, — уже слегка печально и трагично проворчал Евгений.

— Но почему? — не соглашалась Софийка. — Ты должен обязательно забрать их. Зачем твоим детям жить с чужим дядькой. И почему они совсем в гости к тебе не ходят?

— Она не пускает. Знаю, что дома, что сами хотят ко мне, а она постоянно придумывает причину, чтобы не разрешить им ко мне приезжать. Чинит препятствия. Специально и нарочно.

— Значит, любит тебя, а не его. Если бы было наоборот, то чаще пускала бы детей, чтобы побыть вместе. А теперь еще за твой обман обидится, когда ей расскажут про невесту. Ты все же пойди и расскажи, что я вовсе не такая, а просто маленькая девочка. И теперь к тому же с твоего разрешения стала твоей дочуркой.

— Ну и ладно, — вздохнул Евгений, усаживая Софийку на место, поскольку официант принес заказ. — У меня теперь тоже появилась семья, которая станет обо мне заботиться. Только вот немного научится готовить обеды и стирать белье, так и жена без надобности будет.

— А я много чего умею, — восторженно воскликнула Софийка. — Только пока твоей машинки стиральной боюсь.

— И я боюсь. Ведь пока жена была, мне, и надобности ею пользоваться не было. Это была ее прерогатива.

— А мы вместе будем обучаться, — предложила Софийка, запихивая в рот все пирожное. — Вкуснятина какая!

— Еще взять? А то, как посмотрю, так слишком быстро закончилось. У тебя оно на один-два кусь выходит.

— Нет, не нужно, а то растолстею. Вкусных штучек можно помногу лишь по праздникам, — сначала отказалась Софийка, однако потом решила передумать. — Закажи еще парочку. Пусть сегодня тоже будет у нас праздник. Даже самый настоящий. Мы его сами придумаем.

— И как назовем этот праздник? — спросил Евгений. — И в честь чего его праздновать будем?

— Папин день. У меня с сегодняшнего дня появился настоящий папа. Только ты все равно обязательно сходи и забери обратно своих детей и жену. Она ведь меня не прогонит?

— Нет, ты что? — даже испугался такой мысли Евгений. — Ни в коем случае, иначе опять прогоню их. Мы с тобой уже железно решили быть навсегда вместе. Но я их потом заберу, немного попозже. Пусть все обиды и огорчения немного улягутся. Конечно, моей вины здесь много, но и она не совсем права. Зачем сразу все рвать и бросать. У женщин и скандалы великолепно получаются с битьем посуды. Ведь я их люблю и всегда любил. Вот и нужно было насильно разбудить меня, оторвать на мгновение от работы. Не с первого раза, так повторить можно.

— А ты что-то очень важное сочиняешь? — спросила заботливо и участливо Софийка. — Ну, с этим компьютером. Ты еще называл мне это трудное слово. "Паурат".

— Да! — после ее слов Евгений мечтательно уставился в потолок, отсчитывая на нем нужные формулы и важные математические загадки. — Это просто моя мечта. Далекая и желанная, поэтому и хочется завершить пока без них, чтобы опять не обижать своим невниманием. Вот приведу и опять уткнусь на сутки в свой компьютер, а они рассердятся и вновь убегут. Мне сначала нужно завершить все дела, чтобы не было потом помех, отвлечений. Сейчас, если бы мог, то и работу забросил бы, чтобы не отвлекаться, да она нас кормит и обеспечивает.

— Папа! — испуганно спросила Софийка, вдруг осознав нечто страшное и ужасное. — А я, так получается, что только мешаю тебе!

— Нет, нет, ты что, так и не думай даже. Как раз ты совершенно не можешь мешать. Сама же мне говорила, что самой внимания много и не нужно, так, чуток. А им я своей работой только мешал, словно она вредила общению. А тебе я же не мешаю?

— Совсем нет, даже наоборот. Мне очень нравится наблюдать за тобой, когда ты мудришь с компьютером, — усиленно затрясла головой Софийка, показывая, насколько она с ним согласна и одобряет.

— Мне даже намного производительней работается в твоем присутствии. Ты создаешь доброжелательную атмосферу, ауру положительную. А одному мне совсем плохо было, тоскливо, что сильно отвлекало. Это поначалу показалось, что легче стало. Ан нет, сложней и дискомфортней. Спасибо, ты встретилась, так сразу в несколько раз мыслительный процесс ускорился. Ты мне помогаешь лишь.

— Папа, а в школе просили родителей придти на собрание. Я хорошо учусь, а это так всегда собирают. Я сказала, что передам, а сама не знаю, как теперь быть? Ты ведь пойдешь?

— Да, схожу, хотя у меня всегда жена ходила, а я даже школу не знаю, только номер помню. Когда нужно?

— В среду в два часа.

— Хорошо, вместе и пойдем, покажешь, где и что. А сегодня я немного запоздаю, так ты не волнуйся. Мне к твоим нужно заехать, документы забрать. Может и поговорим, о том, о сем потолкую с ними, если трезвые будут и на разговор согласные.

По тому, как напряглась и поскучнела Софийка, Евгений понял, насколько она не желает этой встречи и панически боится, что они сумеют ее забрать обратно. Такой факт станет для нее трагедией.

— Нет, милая, ты об этом даже не думай, и речи быть не может, чтобы тебя вернуть в это вертеп, — словно угадывая ее страхи, поспешил успокоить Евгений. — Я тебя теперь никому не отдам. Ты же назвала меня папой, но ведь такой разговор нам самим необходим.

— Только все равно я им не нужна. Они даже рады, что я пропала, и искать совсем не хотят.

— Почему ты так считаешь? — неуверенно спросил Евгений. — Может, они просто не знают, где искать?

— Неправда, знают. Я регулярно в школу хожу, и там меня каждый день найти можно, если хочешь.

— А ведь ты права! — поразился ее сообразительности Евгений. Ребенок раньше и быстрей его догадался, как искать пропавшего ребенка. Сама школа заволновалась бы длительным отсутствием.