Георгий Левин - Чужой

А мы начали борьбу за улучшение криминогенной, обстановки среди общества на вверенной территории. Решали эту задачу очень просто. К десяти часам вечера, плотные цепи, бойцов, изгоняли из парка всех.

Сначала народ противился. Но получив доступное нам убеждение, потирая ушибленные места, ворча, удалялся прочь. В виду нашего численного превосходства никто не сопротивлялся. Подчинялся сознательно. Оставшиеся в парке птички и насекомые вели смертельную борьбу. Как и положено природой. Но в сводки и отчеты это война не вносилось.

Так мы развлекались почти год.

За это время начальник районного отдела милиции и замполит получили несколько благодарностей в приказах начальника городского УВД и грамоты от райкома партии и комсомола.

Участковый инспектор получил отдельную комнату в родном общежитии. Их любознательность и полученный опыт дали результат. Жена родила двойняшек, и их поставили в льготную очередь на получение квартиры.

Я, пресытившись борьбой за общественный порядок, начал сачковать. Остальные, сознательные комсомольцы присоединились ко мне. Всему этому была ещё одна причина. Приближались выпускные экзамены. В стране равных возможностей я мог рассчитывать только на себя. Хотя газеты и телевидение говорили совсем другое.

"Будущее всех нас ждало светлое и радостное! Ибо вам повезло родиться в стране, где у всех есть выбор пути в обществе равных возможностей для всех!" Вот в это я не верил уже тогда. Вопрос учиться или не учиться дальше даже не стоял. Что нужно любой ценой получить высшее образование знал. Пример отца, был перед глазами. А жить хотелось хорошо. Кем быть тоже решил. Конечно военным! Но каким и как? Вот это и был вопрос.

Идти в военное училище? Значит, жить в гарнизонах, скитаясь по стране? Пугало не столько это сколько понятие того, что придётся командовать большим личным составом. А мне это было не интересно.

Скрывать не буду, мечтал о КГБ. Романтика и ореол таинственности очень притягивали. Но как попасть туда, не знал. Поэтому оставался один путь. Более простой и доступный. Милиция. Конечно уголовный розыск. Все атрибуты романтики налицо. Гражданская одежда пистолет под полою пиджака. Слежка, погони, перестрелки и арест преступников. Конечно всесоюзная слава! Шерлок Холмс, комиссар Мэгре, Пуаро могли отдыхать. Моя слава затмила бы их. Надеюсь, понимаете? Семнадцати летний парень самоуверенный и без скромности в своей самооценке. Плюс идеологическая лапша на ушах. Да и реалией жизни не знал. Вот и решил. Как попасть в милицию? За год общения с органами я знал. Самый лучший путь был не идти в школу милиции, а закончить институт. Любой. Главное с военной кафедрой. Получить звание "лейтенанта" запаса и аттестоваться. При призыве из запаса давали звание на ступень выше. А там год-два работы и звания, и награды, найдут талантливого сыщика.

Дорогу в светлую жизнь нужно было, сделать гладкой и ровной. Покрыть асфальтом.

В те годы, было такое веяние. Спорт обязателен для всех. За этим партийные органы бдительно следили. В силу этого все институты должны были принимать участие в спортивных соревнованиях и олимпиадах. Для ректоров спортивные показатели призовые места ценились не меньше успешно выпущенных специалистов. Имея звание, кандидата в мастера спорта по вольной борьбе я имел шанс стать студентом без конкурса и экзаменов. Но только в институте, где культивировалась борьба.

Ректор торгового института давно мечтал войти в тройку победителей по борьбе. У меня появился шанс стать студентом факультета "Эксплуатации торгового оборудования". Не очень престижного, но выбора не было. Кроме того я рассчитывал, получить рекомендацию из райкома комсомола за свою общественную работу. На свои скромные знания я честно не рассчитывал.

Вызов в райком комсомола к инструктору, заставил меня поволноваться. Заброшенная общественная деятельность могла лишить меня комсомольской характеристики.

С удручённым видом я переступил порог большой комнаты с десятком письменных столов впритык стоявших друг к другу. За одним сидел парень года на два старше меня.

Я поздоровался и назвал фамилию инструктора, к которому был вызван. Это был он. Но зачем ему нужен был я? Он долго не мог вспомнить. Перебирал бумаги, морщил лоб, просительно смотрел на меня. Увы, помочь я не мог. Его трудный поиск завершился успехом. Наконец он вспомнил и облегчённо вздохнув, взял со стола бумажку и протянул мне.

— Вот! Позвони!

Произнёс он, снова уткнувшись в бумаги.

На врученной мне бумажке, был написан номер телефона. В конце вместо фамилии стояло "добавочный номер 112". И всё! Моё общение с МВД научили меня к телефонам с добавочными номерами относиться настороженно. Коммутаторы в те годы были и в институтах, и на заводах. Связываться со мной через райком ВЛКСМ этим организациям смысла не было. Изобретателем не был. Правда и деваться было некуда. Приходилось звонить.

Вздохнув, я попросил у инструктора разрешения позвонить.

Он раздражённо, махнул рукой. Мол, делай, что хочешь. Только не мешай! На дальнем столе стоял телефон. Подойдя к нему, набрал номер. Сначала в трубке слышались гудки, а потом…

— Коммутатор Комитета государственной безопасности, семнадцатая. Слушаю вас!

Услышал, я в трубке женский голос. В горле пересохло. Женщина повторила ответ. С трудом я выговорил цифры добавочного номера.

— Минуточку! Соединяю!

Сказала женщина, в трубке раздался щелчок. Ответил мужской голос. Выслушав мой бестолковый рассказ, спросил фамилию. Я назвался. Трубка замолчала. Потом тот же голос назвал моё имя и отчество год рождения и адрес. Я подтвердил. При этом успел подумать:

"Всё! Приплыли!"

И тут же начал вспоминать все свои грехи. Их было много. Какой из них заинтересовал эту организацию? Вычислить не смог. А тут ещё голос сообщил, что завтра в десять тридцать я должен быть в бюро пропусков с паспортом. Назвал и адрес. Улица Владимирская 33.

Если Вы мой сверстник или читали о моём времени, Вы поймёте чувства охватившие меня. Как говорили в народе в Киеве, было два небоскрёба. Короленко 15 здание городского УВД с его этажей были видно все тюрьмы и лагеря. И даже Сибирь. Второй небоскрёб был ещё выше. Владимирская 33. Управление комитета государственной безопасности УССР. С его этажей виден подземный мир и небеса.

Вот и подумайте: Какую я провёл ночь?

Но делать было не чего. Переходить на нелегальное положение не мог. Не было опыта. Не было средств. Не было шалаша. Утром в десять часов двадцать пять минут я протянул свой паспорт в окошко бюро пропусков. Женская рука вернула его мне с вложенной бумажкой разового пропуска. Увидев его и прочтя название, понял сразу одно. Приплыл. Жалко проститься со всеми не успел. Хотя для меня это значения не имело. Какая разница заключённому? Простился или нет? Главное в том, что для окружающих людей ты пропал. Им не больно и не страшно. Эти чувства остаются для тебя. Обречённо, поплёлся к входу в здание. Открыл первую дверь. За ней вторую и остановился у стола. Возле него стоял постовой. Он проверил пропуск. Внимательно изучил мой паспорт. Сличил мою внешность с фотографией в нём. И нажал кнопку. Появился ещё один охранник в форме. Постовой передал ему мой паспорт и пропуск. Тот взял, посмотрел и указал мне рукой, следовать перед ним.