Георгий Левин - Чужой

Оглянувшись, посмотрел на телефонные аппараты и зашептал:

— У нас в основном увольняют быстро. Из списка живых.

Так говорил один из героев фильма. Плагиат тоже нужен. После этих слов я драматически вздохнул. Последняя фраза была сказана на французском языке. А до этого, как бы в забывчивости говорил на английском языке.

Знание одного из иностранных языков, было обязательным для работника конторы. Мои преподаватели говорили, что английским языком я владею хорошо. И говорю с лондонским акцентом. Да и мой французский был не плох. Работал над языками усердно. Не ленился. Толкался среди студентов вузов иностранного языка и иностранных туристов. Заводил разговоры, тренируя и совершенствуя свои знания.

И тут, как бы ушёл в воспоминания. Замолчал. Давая новым товарищам время, провести обмен мнениями. Выяснить правильно ли они поняли старого полиглота.

По тому, как молодой старший лейтенант потёр и втянул шею внимательно изучаемую мной. Я, понял. Они всё поняли как нужно. Толковые были парни!

Работники конторы были обычными канцелярскими клерками.

Иногда они выезжали в низовые подразделения. Проявляя мужество и оперативное мышление, они оказывали помощь оперативным работникам на местах. Оперативники стонали и плакали, от тупости указаний руководителей с центра. Со временем было выработано лекарство. Проверяющим товарищам из центра подсовывали девочек. В картотеке их хватало. Поили до состояния полной абстракции всё время, нахождения их в командировке. Довольными оставались все.

Наличие в коллективе клерков профессионального "ликвидатора" поднимало и престиж всех работающих с ним рядом. Это было, как войти в клетку с тигром и почесать за ушком милую кошку. Понятно они пообещали хранить всё услышанное в тайне. Я знал, что это обещание они нарушат. Но даже не мог представить, как это отразиться на моей жизни.

Быстро проглотив обед в столовой, троица моих товарищей уединилась на совещание.

Меня не пригласили. Обиды я на них не держал и поступил иначе.

Вечером после работы переодевшись в гражданку, я пригласил новых товарищей на ужин. В честь вступления в их коллектив. Коллектив согласился. Мой импортный костюм, рубашка и туфли подкрепили их выводы. Я не объяснял, что одевает меня моя бывшая жена. Теперь с новым статусом и званием. Друг! И что этот друг заведующая отделом готовой одежды универмага.

Ужинать мы пошли в посещаемый мной наш со старшими товарищами ресторан. О чинах старших товарищей там знали. Наверно думали, что и я чин. Не угадали.

Мест в ресторане как обычно не было. Народ толпился на ступеньках. Надеясь всучить швейцару пятёрку-десятку и проникнуть в ресторан.

Увидев меня швейцар, сверкая золотом галунов, рискнул жизнью и бросился вперёд. Расталкивая толпу. Он уже известил директора и тот топтался в дверях. Заменив отважного стража ворот.

В сопровождении своих товарищей, головы которых гордо смотрели вверх поверх толпы, протиснулся в дверь. Уже спокойно прошли в холл ресторана. Из толпы я услышал вопрос:

— Что за хмырь?

— Ослеп, что ли? Иностранец! С собаками!

Мои коллеги переживали свой новый статус. И этого не услышали. Настроение сохранили. Мы славно посидели. Попили водки, поели икры и других деликатесов. Осознание не правильности совершённых поступков, пришло утром вместе с головной болью.

До обеда мы дружно всей комнатой мечтали о палаче.

Ведь если отрубить голову станет легче?

К сожалению, палач был один! Это, по мнению товарищей офицеров, был я! Который тоже страдал. Как они. Или притворялся? Пойми этих государственных "убийц". До обеда молодой организм при помощи воды поборол смертельную дозу яда. Попавшую в организм вместе с водкой. Яд вместе с водой вышел в писсуар и пошёл на очистные сооружения. А ожившие товарищи, побежали с новостями по конторе.

Тогда я понял почему, нам доплачивали за секретность. Когда платят, болтать легче.

Так я и вписался в дружный канцелярский коллектив. Основным законом, которого было одно. Сидеть всё положенное время на рабочем месте! Жил теперь, как настоящий чиновник. С 09.00 до 18.00. Если не было политучёбы. Так и мучился, привыкал с трудом.

В связи с изменившейся обстановкой в семейном кругу с Зиной и Виталиком я обедал вечером в среду и в воскресенье. Подросшая их дочка иногда называла меня "папой". Зину и Виталика это веселило. Тёщу ввергало в ужас. Она со страхом ожидало, что когда подрастёт сын младшей дочери, он станет обращаться ко мне также. Этот ужасный кошмар портил ей радость от наличия внуков. Свекровь Зины внимательно разглядывала девочку и вздыхала облегчённо. Лицом и фигурой та была точной копией Виталика, но с характером Зины.

Это бабушка выяснила, сделав девочке замечание, как нужно называть меня. Девочка ей ответила. Услышав ответ дочери, даже Зина пришла в ужас. Понять так и не смогла где дочь набралась этих слов.

На работе всё было нормально. Слух обо мне страшном и ужасном расходился по конторе. А я, не привыкший целый день сидеть на месте, мучился и ходил с кислым видом.

Народ объяснял это моё состояние просто. У меня была ломка, от отсутствия трупов и крови. Поэтому обедал в столовой за столом я один. Есть рядом с тигром ведь опасно? Кто хочет проверить?

Но в четверг моё одиночество было нарушено.

К моему столику подошла первая красавица конторы. Девушка 26 лет с погонами капитана короткой юбкой и кителем в обтяжку. Помощник начальника финансового отдела. Первый претендент на должность заместителя начальника. Старый заместитель женщина-подполковник через полгода уходила на пенсию по полной выслуге лет.

Красавица-капитан была дочерью заместителя начальника нашей конторы по политической и воспитательной работе плюс женой перспективного работника ЦК ВКПУ. Перспективу сыну обеспечивал его папа советником Генерального секретаря. Естественно вела она себя соответственно. Если кто-то посмел бы засомневаться, что она первая красавица. То путь он имел один. Кончить жизнь самоубийством. Это был для него лучший вариант!

В конторе все были умными. Поэтому она и слыла красавицей. Другое мнение могло быть только у того чьи родственники были круче. Но таких людей у нас не было.

И вот краснеющая красавица стояла у моего стола. И томным голоском спрашивала разрешения у старшего лейтенанта, которого она даже не заметила бы если бы, не……….

Я не был полным кретином.

Вскочив, отодвинул стул, помогая красавице присесть. Победно осмотрев всех, она уселась. И принялась щебетать о духах и кремах. Предлагая толи понюхать, толи потрогать её. На всех ей было наплевать. Главным было то, что она сидела с тигром. Чесала его за ушами, а он мурлыкал!