Георгий Левин - Жизнь на обочине

Эти мысли возникли и оформились позже. Когда коротал дни в одиночестве. В подвалах и старых выселенных домах. Кутался в разные тряпки. Старался согреть своё зябнущее тело. Тогда об этом и думал. А в тот момент у гроба матери у меня в душе просто была пустота. В душе и сердце.

Памятник отцу в своё время поставил солидный. Мраморная полированная плита 2х2 стояла вертикально. Она опиралась на такой же из чёрного мрамора брус. Он покоился на широкой тоже из чёрного мрамора плите. В левом углу стоящей плиты была фотография отца. Под ней большими буквами было написана фамилия имя отчество. Ниже стояли цифры. Дата рождения и смерти. Теперь в правом углу ниже фотографии отца укрепили фотографию матери. Под ней сделали такую же надпись, как и под фотографией отца. Внизу в правом углу так и осталась старая надпись "Скорбящие". Хотя остался один. Менять её не захотел. На лежащей плите основания выбили слова:

В жизни вы вместе невзгоды делили,

Познали и радость и скорбь,

Теперь вы на веки в могиле почили,

И в этом теперь моя скорбь…

Поминки, 9 дней и 40 дней справил. Северный отпуск длиной в 56 дней позволил мне это. На сорок дней народа пришло немного. Человек двадцать. Это были старики, работавшие и жившие рядом с родителями. 40 дней отметил в арендованной столовой.

Тогда ещё не было приватизированных квартир. Квартиру родителей забрали и там жили другие люди. Дачу подарил соседям. С ними родители дружили. Взял взамен с них обещание. Ухаживать за могилой родителей. Пока они были живы, могила всегда была ухожена. Стояли свежие цветы. Ещё пять лет посещал могилу родителей и это видел. На шестой год меня встретила неухоженная могила. Из этого и понял. Они умерли. Или уже не имели сил ходить. Старые люди имели понятие о чести и держали слово. Пока были силы. Пока были живы.

После смерти матери вернулся к старому образу жизни. Работа. Отпуск с путёвкой в дом отдыха и жизнь холостяка. Тогда был здоров. У меня были деньги и это меня не тяготило. Не обременительные отношения с женщинами. Притягивали разнообразием и праздностью. Было хорошо! О будущем даже не думал. На сберкнижке лежало 122 тысячи рублей. По тем временам сумма огромная. Её хватало мне до конца жизни. Моим детям и внукам. Их у меня не было. Увы! Такое светлое безоблачное будущее. Оказалось, это было только в мечтах. Это светлое будущее и мечты растаяли. Жизнь распорядилась иначе.

Свой юбилей 50 лет встретил сам. Вместо родных были только их могилы. Обширного погоста. Участь не радостная. Но об этом старался не думать. Просто радовался жизни. Не тяготился ей. Да и причин тяготиться жизнью в то время у меня не было. Был здоров. Была хорошая работа с хорошей зарплатой. Две квартиры. Одна в Уренгое. Вторая в Рузе. Сберкнижка с солидной суммой и много женщин вокруг меня. Они скрашивали мой досуг. Заставляя радоваться жизни. Разве это не счастье?

Вокруг кипела бурная жизнь. И я имел место в ней.

По приказу нашего Министерства в Новом Уренгое создали трест. Структурно он был пока из трёх СУ. Су-1 строило дороги в растущем городе. СУ-2, строило дороги к промыслам. СУ-3 занималось ремонтом дорог. Понятно, количество СУ будет расти. Объёмы работ были огромные.

Мне предложили должность начальника СУ-2. Наше СУ переводили в посёлок Ямбург. Там начиналось освоение нового месторождения. Это была территория район Надыма. Нашего треста. Начальником СУ был назначен молодой энергичный парень. Главного инженера он привёл с собой.

Я привык работать вдали от начальства. Менять эту свободу? На кресло начальника СУ? Было страшно. Колебался не долго. В старом СУ занял место начальника ПТО. И поехал на новое место работы. Посёлок Ямбург расположен в 300 километрах от Нового Уренгоя. К посёлку вела одноколейная железнодорожная ветка. По ней доставлялись материалы и оборудование. Ходил рабочий поезд. Была и дорога из четырёх рядов дорожных плит. Летали туда и вертолёты. По сравнению с Надымом связь с миром идеальная. Но приходилось начинать всё с начала. Вагончики, бочки, щитовые сборные дома, балки. Меня это не пугало. Так жил последнее время. Это было привычно.

Не могу сказать, что был любителем лишений и невзгод. Нет. Просто этого не боялся. Мне нравилось смотреть и видеть весь процесс. Как на пустом месте рождается жизнь. Утверждается и разрастается. И самое главное, что в этом развитии есть и частичка тебя. Твоего труда. Понимал, что потом придут другие люди и через некоторое время обо мне не вспомнят. Но работал не за славу и память в веках, а работал в своё удовольствие. На всё это смотрел иначе.

На Ямбурге и встретил Новый 1987 год.

Среди строителей посёлка было много молодёжи. Условия жизни у них были не идеальные. Холостяк с собственным жильём "бочкой" был интересным и перспективным. Это как теперь олигарх, с дворцом на Рублёвке. Молодые девушки меня вниманием не обходили. За право обладать мной шла борьба. Меня это устраивало. Соседки менялись часто. На Север девушки приехали не только за романтикой. Народ стал более практичным. Ехали за деньгами и мужьями. На роль последнего из этого перечня упорно не соглашался. Девушка находила более перспективного жениха и уходила. Её место тут же занимала другая претендентка. Борьба начиналась сначала. Играл роль статиста и приза. Жил в своё удовольствие.

Слетал в отпуск. Проведал могилы родителей. Покуролесил в доме отдыха и вернулся к привычной жизни. Так и пролетало время. Пришёл и 1988 год. Знаменательный год для страны советов.

В стране бушевали перемены. 26 мая 1988 года вышёл Указ "Можно всё, что не запрещено". Появились кооперативы. Ситуацию просекли все. При государственных организациях срочно доверенные лица руководства организовали кооперативы. Все организации, при которых возникали эти кооперативы, тут же заключили с ними договора на выполнение разных работ. Все работы выполнялись в рабочее время силами и материалами тех же предприятий. Кооперативы налогов платили вначале от 3 до 5 % от выполнения. Остальные суммы получали наличными деньгами. Этот поток денег и хлынул в карманы руководства. Но немного перепадало и всем другим.

Наше СУ тоже не осталось в стороне от прогресса. Организовали два кооператива. Один по отсыпке дорог. Второй по разметке трасс. Они выросли на теле нашего СУ. У кооперативов не было ничего. Ни техники. Ни инструмента. Ни людей. Были только счёта.

Вот всё СУ всей своей техникой и ресурсами работало на эти счёта. Понятно! Часть денег уходило в трест. Но и нам доставалось не мало. Я был по должности четвёртым лицом в СУ и тоже получал свою долю. Мелкие подачки от начальников участков за счёт "мёртвых душ" и приписок ушли в прошлое. В карманы шли деньги в десятки раз большие.