Ариадна Громова - Кто есть кто (фрагмент)

- А Нина? - невольно спросил Линьков.

- Нину я не видел... может, она раньше проходила, еще до того, как я бегал вниз... Ну, в общем, я начал бестолково метаться из угла в угол... Стыд и позор, конечно, что я так растерялся... Но, понимаете, я-то рассчитывал, что попаду туда часов в шесть-семь вечера, а почему-то меня перебросило так поздно, почти в одиннадцать... и Аркадий уже умирал! Я к этому не подготовился как-то... и потом телефоны эти проклятые... ведь надо же!

- Действительно... - отозвался Линьков, уже без насмешки.

Он не знал, что и думать: рассказ Бориса звучал теперь гораздо более правдоподобно... "Э, за счет интонации! - вдруг обозлившись, решил он. Опять он в роль вошел, вот и все. А сочиняет по-прежнему чушь. Взрослый парень, и знал ведь все это заранее, - с чего бы он так уж растерялся?"

- Ну вот... И я сам не понимаю, чего меня туда понесло... - уныло сказал Борис.

- Куда именно? - изумленно осведомился Линьков.

- Да в хронокамеру! - Борис с ожесточением махнул рукой. - Понимаете, глянул я туда случайно и вижу: стоит там подставка, здоровенная такая! А я твердо знаю, что никакой подставки у меня в камере не было! И я вот так, ничего толком не сообразив, сунулся туда... Мне бы, дураку, подумать хоть минуточку, но где там! Совсем я был не в себе. Такой идиотизм - с ума сойти!

Но мне, конечно, и в голову не пришло, что она на автоматику включена... Я только здесь понял, в чем дело. В общем, сунулся я туда меня и швырнуло...

- Почему же вы обратно не отправились?

- Я... ну, просто я никак не мог разобраться, что произошло. Я не мог понять, почему меня швырнуло... и куда я попал...

- Как же это? - удивился Линьков.- Ведь записка тут на столе лежала, и расчеты...

- Ну да, вот записка... Но я все равно не сразу понял...

- А теперь вы уже понимаете? Разобрались во всем?

- В основном, пожалуй, да: С Ниной вот поговорил... Понял, какая путаница получилась... по моей вине...

- Берестова, очевидно, с утра была с вами?

Да, я ее у дома подстерег. Мы долго разговаривали. Потом на телефонную станцию ходили...

- Зачем? - удивился Линьков.

- Да телефоны эти проклятые, - сказал Борис, - покою они мне не давали.

Почему они все не работали, будто сговорились!

- Да, довольно странно, - согласился Линьков.

- Вот и Нина не могла поверить. Да оно и понятно. А вот, представляете:

оказалось, что двадцатого мая с двадцати двух до двадцати четырех часов кабель ремонтировали в нашем районе. В общем, отключили на два часа весь участок...

"Это уж он вряд ли сочиняет, - подумал Линьков, - это ведь в два счета проверить можно, он же понимает. Но если не врет, что же тогда все это означает?"

- Ну, ладно. - Линьков тяжело вздохнул. - Позвоню-ка я Шелесту, а то вдруг Тамара забыла передать... Да! Один только вопрос еще: вы, когда были там, записку Левицкого не видали?

Борис внезапно покраснел как рак и жалобно сказал:

- Ну, я же говорил вам, что у меня полное помрачение было!.. Нет, хотя на этот счет у меня даже имелись кое-какие соображения. Я как представил себе, что приедет "Скорая помощь", начнут все записку эту читать... Ну, а потом я попал в хронокамеру, и меня швырнуло... Ну, идиотизм получился ужасающий!

- То есть... - ошеломленно спросил Линьков, не веря своим ушам, - Вы хотите сказать, что взяли записку?!

Борис тоскливо посмотрел на него и сунул руку в карман.

- То-то и беда, - сказал он, протягивая Линькову листок. - Именно вот, взял я записку... И наделал же я дел!

В эту минуту задребезжал телефон.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Борис-72 весь позеленел, когда Аркадий это сказал. Я и сам, наверно, выглядел немногим лучше.

- Т-ты что, Аркадий?! - запинаясь, выговорил Борис. - Как это: действительно убил?! Ты что?!

- "Ты что, ты что"! - вдруг заорал Аркадий. - Реакции на уровне коммунальной кухни! Ученые вы или кто в конце-то концов?!

Он чуть не раздавил сигарету, пока закуривал, - руки у него тряслись.

- При чем здесь... ученые мы или... - совсем растерявшись, пробормотал Борис.

- А вот при том! - чуточку спокойней ответил Аркадий. - Думать надо, понимать надо!

- Но я вот именно ничего не понимаю! - уныло сказал Борис. - Ты не умер...

мой Аркадий тоже:

- А пес его знает, твоего Аркадия, почему он не умер! - Усмешка Аркадия походила на гримасу боли. - Во всяком случае, не моя тут заслуга. Это, небось, Борькины фокусы. - Он поносился на меня, - Я уж его спрашивал, но он увиливает.

- Борька, хватит! - сурово сказал мне Борис-72. - Что-ж нам, до ночи тут сидеть, пока ты соберешься с духом?

Я вздохнул: говорить мне было трудно даже после того, как Аркадий сам сказал...

- Ну, значит, так... Аркадий - не этот, а мой Аркадий, - вечером двадцатого мая глотнул смертельную дозу снотворного. Отравился... Я не мог поверить...

Но я увидел эти проклятые таблетки у него на столе...

- Ты... увидел?! - изумился Аркадий. - Когда?! Не мог ты видеть, не ври!

Я молча улыбнулся, и это взбесило Бориса-72.

- Интересно, чему ты радуешься? - свирепо спросил он. - Увидел таблетки - и что же ты подумал? Что Аркадий завел новое хобби: коллекционирует снотворные?

- Ничего я не подумал, - деланно равнодушным тоном сказал я. - Просто взял эти таблетки и сунул в карман.

- Сунул в карман?! Сдаюсь! Совсем ты меня, Борька, запутал! - Аркадий со вздохом откинулся на спинку скамейки. - Таблетки ты забрал, тот Аркадий не умер Кто же тогда умер, спрашивается? Может,я?!

- Подумай, подумай! - ехидно сказал я.- Ты же у нас гений, ты и без подсказки сообразишь, умер ты или не умер...

- Ну, я уж совсем ничего не понимаю! - заявил Борис-72. - Когда и где ты забрал снотворное? И если ты его забрал, то каким образом Аркадий отравился?

- Да вовсе он не отравился! - устало ответил я.- Ты же сам говоришь, что он с тобой работает! Только где он все же, этот неудавшийся покойник?

- Эт-то и меня интересует! - с расстановкой сказал Аркадий,- Очень даже интересует. Еще с вечера. Пробовал я звонить к нему... - Он искоса глянул на меня и повернулся к Борису-72. - Ну, в лаборатории на тебя напоролся: А вчера вечером ты его видел?

- Нет... Звонил я ему часов в семь, но никто не подошел.

- В семь! - протянул Аркадий. - В семь - это уже не то...

- А чего ты? - удивился Борис.- Мой-то Аркадий никуда не денется, у нас по времени пока не научились прыгать. Вы, ребята, лучше объясните мне, что это за история со снотворным и почему ты, Аркадий, говоришь, что убил...

Аркадия?

- На словах это не объяснишь, ты только хуже запутаешься, - сказал я. Давай я тебе все нарисую. Аркадию я уже рисовал картинки до твоего прихода.

Только он, я вижу, ни черта не понял, хоть и представлялся, что понял...

- Кое-что, положим, я понял, - возразил Аркадий. - Но, конечно, не все.

Главное - вот эта ваша встреча! Мы ведь тут пришли к выводу, что если хочешь встретиться с самим собой в будущем, то нужно раньше побывать в прошлом, так? Вот я и не понимаю! Ну да, картинки ты мне рисовал, но я, признаться, решил, что ты все это теоретически вывел и кое-что присочинил! А ты, значит, всерьез это, насчет своего скачка в прошлое? Ну, не знаю... Может, я чего-то не учел? Как же ты мог передвинуться в прошлое? Откуда у тебя взялась хронокамера?