Альфред Ван Вогт - Призрак

Так много слов сразу. Их четкость, их провинциальный аромат создали свою собственную, какую-то совершенно нематериальную картину окружающего мира. И Кент почувствовал, что первоначальный шок понемногу проходит. Он здесь вырос, он знал этих людей, и постепенно в нем начала крепнуть уверенность, что он стал объектом весьма своеобразной шутки. Но говорить об этом вслух, конечно, не стоило. Кроме того, оставался еще совершенно необъяснимый эпизод с воротами.

— Эта миссис Кармоди, — наконец спросил Кент, — что-то я ее не припоминаю. Кто она такая?

— После смерти сестры своего покойного мужа она приехала сюда присматривать за фермой и за мистером Уэйнрайтом. Хоть и не родственница, но все же… — Том вздохнул и нарочито небрежно, как бы невзначай, добавил: — И подумать только, что именно она убила старика Уэйнрайта пять лет тому назад. Потом ее упекли в сумасшедший дом, что в Пиртоне.

— Убила? — воскликнул пораженный Кент. — Да что вы говорите? Значит, у вас здесь настоящая ферма с привидениями? Впрочем, подождите… — Он задумался. — Уэйнрайт же сказал, что они живут вместе.

— Послушайте, мистер Кент, — сказал Том со снисходительной жалостью в голосе, — давайте не будем особенно вникать, почему призрак сказал то или иное. Кто только ни пытался разобраться в этом деле, и ни один еще добром не кончил. Тут у кого угодно зайдет ум за разум.

— Но должно же существовать какое-то логическое объяснение…

— Вот вы его и найдите, — пожал плечами шофер. — Если хотите, — добавил он, — то, пока мы едем к отелю, я мог бы вам кое-что рассказать. Дело в том, что миссис Кармоди и ее детей привез сюда из Кемпстера именно я.

Со скрежетом включилась передача, и машина, натужно воя, поползла вперед. Кент сидел не шевелясь, потом, собравшись с духом, повернулся и посмотрел на ферму. Она как раз исчезла из виду за полосой тянущихся вдоль дороги деревьев. Она производила впечатление запущенной, мертвой. Невольно содрогнувшись, Кент отвернулся.

— Ну и что там за история? — спросил он. — Расскажите.

На вершине холма машина притормозила, и отсюда женщина наконец-то увидела ферму. Скрипя тормозами и скользя по разлетающемуся в стороны щебню, машина начала спускаться вниз. «Ферма», — жадно думала женщина, дрожа всем своим дородным телом. Наконец, наконец, наконец-то они будут в безопасности. И только выживший из ума старик да какая-то девчонка еще стоят у нее на пути. Позади остались трудные, горькие годы, когда она, вдова с двумя детьми, в арендуемом домике перебивалась случайными заработками да пособием по бедности. Годы сущего ада! А здесь рай — вот он, рядом. Только руку протяни. Женщина прищурилась, крепко сбитое тело напряглось. Она не упустит шанс! Она сполна возьмет то, чего была лишена все эти годы. Уверенность в завтрашнем дне — за это стоит побороться!

Затаив дыхание, она смотрела на лежавшую внизу ферму. На дом, выкрашенный зеленой краской, на большой красный амбар, на прочие строения: курятники, сараи… Чуть ближе раскинулось огромное поле пшеницы, только недавно взошедшей, яркой и по-весеннему зеленой.

Машина спустилась в долину и вскоре остановилась, почти уткнувшись радиатором в ворота.

— Приехали, что ли, ма? — подал голос с заднего сиденья коренастый юноша.

— Да, Билл! — И женщина окинула его тревожным, оценивающим взглядом.

Все ее планы так или иначе замыкались именно на нем. И сейчас, как никогда, она отчетливо видела все его недостатки. Понурое выражение, казалось, навеки срослось с безвольным лицом. Во всем облике было нечто неуклюжее, неловкое, делавшее его совсем уж непривлекательным. Она прогнала прочь все сомнения.

— Ну разве здесь не восхитительно? — воскликнула она и замерла, ожидая реакции.

— Скажешь тоже! — Толстые губы скривились в усмешке. — Лучше бы я остался в городе… — Он пожал плечами. — Впрочем, тебе виднее…

— Да уж, конечно, — с облегчением в голосе согласилась женщина. — В этом мире надо довольствоваться тем, что имеешь, а не тосковать о том, чего хочешь. Запомни это, Билл… В чем дело, Пирл? — раздраженно спросила она.

По-другому с дочерью она разговаривать не могла. Что проку от двенадцатилетней девицы с бледным одутловатым лицом, к тому же еще и слишком полной, которая никогда не станет хоть чуточку красивой?

— Ну так в чем дело? — с еще большим раздражением повторила она.

— Вон, через поле идет какой-то тощий старик. Это что, и есть тот самый мистер Уэйнрайт?

Миссис Кармоди посмотрела туда, куда показывала дочь, и почувствовала огромное облегчение. Вплоть до этого самого момента мысль о старике не давала ей покоя. Она знала, что он стар. Но не предполагала, что до такой степени.

«Да ему же не меньше девяноста лет, — подумала она, — если не все сто. Он не сможет помешать».

Тем временем водитель уже открыл ворота и успел снова сесть за руль.

— Подождите, — обратилась она к нему, чувствуя прилив уверенности в своих силах, — подождите мистера Уэйнрайта. Возможно, он устал после прогулки. Мы его подвезем.

«Надо стараться производить хорошее впечатление, — мелькнула у нее мысль. — Вежливость и любезность откроют любые двери. А там… Железный кулак в бархатной перчатке…»

И тут она заметила, что шофер смотрит на нее как-то странно.

— Я бы не слишком рассчитывал на то, что он сядет в машину, — сказал он, — Этот мистер Уэйнрайт довольно странный тип. Порой он ничего вокруг не видит и не слышит. Бывает, что ни на кого не обращает внимания. А иногда делает что-нибудь по-настоящему странное.

— Например? — нахмурилась женщина.

— Ну как вам сказать, мадам, — пожал плечами шофер. — Объяснить это невозможно. Скоро вы и сами узнаете. Посмотрите, что он сейчас будет делать.

Между тем старик пересек дорогу буквально в нескольких футах от стоящего автомобиля. Явно не замечая машины, он шел прямо к воротам, но не к большим, которые стояли открытыми, а к маленьким, — собственно, даже и не воротам, а так, узкой калитке из крепко сколоченных досок. Старик завозился с невидимым засовом, толкнул калитку. Та и не подумала открыться, но старик как ни в чем не бывало прошел прямо сквозь нее. Прошел через толстые доски, словно их не было.

И тут миссис Кармоди услышала пронзительный женский крик. А мгновение спустя обнаружила, что кричит она сама. Кровь стучала в висках. Отчаянным усилием, вконец истощившим ее, женщина откинулась на спинку сиденья и заставила себя замолчать. Все плыло перед глазами. Ее трясло, как в ознобе, каждая клеточка большого тела наполнилась собственной болезненной дрожью. В горле пересохло. Ее начинало тошнить. Голова звенела, как пустой котел…

— Подождите минуточку, — вмешался Кент. — Вы же говорили, что тогда мистер Уэйнрайт был еще жив! Так как же он прошел через закрытые ворота?