Альфред Ван Вогт - Призрак

«Четыре мили, — думал Кент, — целых четыре мили от небольшого городка Кемпстер до деревни Аган. Там у них и станции-то железнодорожной нет».

Это, по крайней мере, он еще помнил. Вспомнил он также и большой холм, и ферму у его подножия. Вот только раньше она не выглядела такой заброшенной.

Такси, которое встретило его на станции (любезность местной гостиницы), медленно огибало холм. На фоне яркой зелени строения фермы — и дом, и амбар — выглядели какими-то удивительно бесцветными, посеревшими, что ли. Все окна и ворота амбара были крест-накрест заколочены досками, двор зарос сорняками. И поэтому высокий, с гордой осанкой старик, внезапно появившийся из-за дома, казался здесь совершенно неуместным.

Кент заметил, что водитель наклонился к нему и явно хотел что-то сказать.

— Так я и подозревал, что мы встретим здесь призрака, — услышал он сквозь тарахтение старого мотора. — И что бы вы думали? Вот и он, как раз вышел на утреннюю прогулку.

— Призрака? — отозвался Кент.

Он словно произнес заклинание. Озарив все вокруг ярким теплым светом, из облаков выглянуло солнце. Оно осветило обшарпанные постройки фермы, мигом превратив их из серых в выцветшие бледно-зеленые.

Ошарашенный словами водителя, Кент понемногу приходил в себя.

— Призрака? — неуверенно переспросил он, — Да какой это призрак? Это же старый мистер Уэйнрайт. С того дня, как я покинул эти места пятнадцать лет тому назад, он, похоже, ничуть не изменился.

Между тем старик медленно шел к воротам, ведущим на шоссе. Его черный сюртук блестел на солнце. Он казался неестественно высоким и худым, словно карикатура на нормального человека.

Скрипнув тормозами, машина остановилась. Водитель повернулся к пассажиру, и Кент еще подумал, что тот явно наслаждается этим моментом.

— Видите ворота фермы? — спросил водитель, — Нет, не большие, а те, что поменьше. На них висит замок, не так ли?

— Ну и что? — удивился Кент.

— Смотрите!

В десяти футах от них старик возился с воротами. Он не обращал ни малейшего внимания на замок и, словно в пантомиме, пытался открыть видимую только ему одному защелку. Вдруг он выпрямился и толкнул ворота рукой. До этого момента Кент не замечал ничего необычного. Подсознательно он был уверен, что ворота сейчас распахнутся. Он думал, что ему предложили посмотреть на какой-то необычный способ, которым их можно открыть.

Но ворота и не думали распахиваться. Они и не пошевелились. Ржавые петли не заскрипели. Створки не дрогнули, и на них по-прежнему висел непоколебимо надежный замок.

И старик прошел прямо сквозь них.

Сквозь них! Затем он повернулся, снова толкнул, теперь уже закрывая, невидимые остальным ворота и завозился с такой же невидимой защелкой. Наконец, должно быть добившись нужного результата, он повернулся к машине. Похоже, он только сейчас ее заметил. Его вытянутое, покрытое морщинами лицо озарилось радостной улыбкой.

— Здравствуйте, здравствуйте, — сказал он.

Этого Кент никак не ожидал. Приветствие прозвучало для него словно гром среди ясного неба. Все завертелось, закружилось у него в голове; мысли, цепляясь друг за друга, пустились в нескончаемый хоровод…

«Призрак, — подумал он, борясь с накатившим головокружением, — еще и говорящий… Но это же ерунда!»

Мир постепенно начал приходить в норму. Земля перестала качаться. Линия горизонта вновь стала ровной. А вон стоит и сама ферма — серый, почти бесцветный фон для черной фигуры старого — такого старого! — мистера Уэйнрайта и для этих ворот, через которые тот только что прошел…

— Здравствуйте, — нетвердым голосом ответил Кент. — Здравствуйте.

Старик подошел поближе, присмотрелся, и его лицо приняло удивленное выражение.

— Кто бы мог подумать! — воскликнул он. — Это же мистер Кент! А я-то решил, вы уже уехали!

— Да, я… — начал Кент.

Боковым зрением он заметил, что шофер замотал головой.

— Что бы он ни говорил, — жарко прошептал тот ему в ухо, — делайте вид, что все в порядке. Ничему не удивляйтесь, а то он приходит в замешательство. Он ведь все-таки призрак…

Призрак! Снова это слово! Кент судорожно сглотнул.

«Последний раз, — подумал он, — я видел мистера Уэйнрайта, когда мне стукнуло двадцать. Тогда он даже не знал, как меня зовут».

— Но я ж совершенно отчетливо помню, — продолжал между тем старик, в изумлении качая головой, — как хозяин гостиницы, мистер Дженкинс, говорил мне, что обстоятельства вынудили вас уехать. И очень срочно. Он еще что-то сказал о сбывшемся пророчестве. В разговорах со мной люди все время упоминают какие-то пророчества. Но вот дату я помню совершенно точно: семнадцатое августа.

Он в упор посмотрел на Кента.

— Извините, молодой человек, — продолжал он, переставая хмуриться, что, судя по всему, давалось ему не без некоторого труда. — Это невежливо с моей стороны, стоять и разговаривать с самим собой. Со мной такое бывает. Но я рад, что мистер Дженкинс ошибся, ведь я всегда получал удовольствие от наших с вами бесед… Я бы пригласил вас выпить чайку, — продолжал он, приподнимая шляпу, — но боюсь, что миссис Кармоди сегодня не в настроении. Бедняжка! Это так нелегко, присматривать за стариком. Я просто не могу дополнительно ее утруждать… Доброе утро и до свидания, мистер Кент. Доброе утро, Том.

Не чувствуя себя в силах что-либо ответить, Кент смог только кивнуть. Он услышал, как водитель сказал:

— До свидания, мистер Уэйнрайт.

Не шевелясь, Кент сидел и смотрел вслед удаляющейся в сторону луга фигуре Уэйнрайта, пока голос шофера не вернул его к действительности.

— Вам повезло, мистер Кент. Теперь вы точно знаете, сколько проживете в гостинице.

— Что вы имеете в виду?

— Я уверен, что семнадцатого августа мистер Дженкинс подготовит ваш счет.

Кент уставился на него в немом изумлении. Он никак не мог решить, что ему теперь делать: то ли ехать, то ли смеяться, то ли… что?

— Уж не хотите ли вы сказать, что этот ваш призрак еще и будущее предсказывает? Послушайте, сегодня еще только восьмое июля, и я собираюсь пробыть здесь вплоть до конца сентяб…

Он осекся. Том не был похож на шутника. И взгляд у него был абсолютно серьезный.

— Мистер Кент, в мире еще никогда не существовало никого подобного мистеру Уэйнрайту. То, что он предсказывает, сбывается. Так было, когда он жил, так и теперь, когда он умер. Но он очень стар. Ему за девяносто, и у него не все в порядке с головой. Он вечно путает будущее с прошлым, попросту не видит между ними разницы: в его мире все уже произошло и он все помнит, да только очень смутно. Но когда он говорит о конкретных вещах, например о датах, то можете быть спокойны: все сбудется. Подождите, вы и сами в этом убедитесь.