Иван Афанасьев - Последняя надежда творцов

Юрий сразу почувствовал, как его спутник испытал что-то, очень напоминающее стыд.

— Я пригласил его идти со мной. Поселок холостяков — начало пути не только для меня. — Овиту говорил сдержанно.

Мудрец довольно закудахтал:

— А ты далеко пойдешь, молодой Овиту. Тебе лучше не скрывать своих мыслей. Твой воин может сильно рассердиться. Я так чувствую, что ему поселок холостяков нужен куда меньше, чем тебе.

Юрию надоела бессмысленная перепалка, но смысл ее он уловил. Мудрец собирался вывести его из себя, чтобы разузнать его намерения. Обычного левого самца вывести из себя легко. Если он проявит терпение, мудрец заподозрит в нем что-то иное. Экомсе показался ему достаточно проницательным. Придется изобразить гнев.

— Ты что говоришь загадками? Что мне делать у мореходов? — Юрий приблизился к мудрецу, огибая стол. — Чем для меня плох поселок холостяков? Что ты мне можешь предложить?

Мудрец отодвинулся в сторону:

— Юри, великий воин! Я ведь знаю, что тебе пора вставать во главе отрядов. Не твое дело махать мечом, служа мелким колдунам или лордам. Правые самцы отправляются в поселки холостяков, чтобы выяснить, кто чего стоит. Лучшие, сильнейшие, возвращаются оттуда в береговые поселки: колдунами или лордами. Они берут с собой приближенных правых самцов — и левых тоже. Ты постареешь, пока твой юный друг пройдет этот путь. И кем ты будешь командовать? Тремя сотнями рядовых воинов?

Овиту, наконец, нашелся, что ответить:

— Ты сам прекрасно знаешь, что поселки холостяков самостоятельны. Они вступают в союзы, следуя своей выгоде. Конечно, кто-то подбирает себе друзей и дружину, чтобы утвердиться в береговом поселке, изгнав тамошнего лорда. Другие просто добиваются, чтобы их пригласили вернуться. Есть даже те, кто набегом умыкает самок и птенцов, чтобы основать свой поселок. Я не спорю. Почему ты промолчал о союзах рудознатцев? А об отрядах лучников? Я вижу, ты хочешь пригласить Юри на службу ордену. Так приглашай — я не препятствую. Только помни — тебе великого воина не обмануть.

Овиту замолчал, демонстративно отвернувшись. "Так. Меня, оказывается, делят. И почитают пешкой. Ладно жрец, но Овиту! Он же рисковал, вступая в бой с колдуном! Или — не рисковал? Может, он уже сейчас уверен в своей колдовской силе? Что я на него наговариваю, я ведь сам своих планов ему не раскрыл. Не мне его судить".

Экомсе встретил взгляд Юрия уверенно:

— Мы не берем на службу иноверцев или тех, кто не ищет истину. Наши правила запрещают мне сейчас излагать основы нашей веры. Я могу оставить тебя при храме. Ты будешь постигать истину в служении. По крупицам, тщательно прорабатывая в беседах со жрецами каждое откровение. Рядом со мною ты пройдешь этот путь много быстрее.

Овиту встрял в разговор:

— Ты срок назови, нечего крыльями пыль гонять.

— Назову, а как же. Ты же понимаешь, Юри, постижение истины быстрым не бывает. Но с тобой я могу пройти этот путь за четыре сотни дней.

— А что потом? — Юрий подивился религии, которая так странно склоняет к своей вере.

— После того, как жрецы сочтут тебя постигшим основы, ты получишь право принять нашу веру. Даже если ты ее не примешь, мы сможем взять тебя на службу. Наши отряды не столь многочисленны, но очень хорошо обучены и вооружены.

Кондрахин повернулся к своему напарнику и спросил:

— Чего я смогу добиться в поселке Кари за четыре сотни дней?

— Ты один? Думаю, сотни две мечей под твое начало отдадут. Со мною вместе — смотря каким путем пойдем. Может, это будет армия в тысячи мечей, а может, тебе вообще не придется воевать. Есть много других дел, не менее важных. Сейчас рано говорить.

Последнее слово принадлежало Юрию, и он произнес:

— Идем, Овиту. Благодарю за беседу, мудрец. Четыре сотни дней — это слишком долго.

Вдоль холмистого берега река неслась стремительно. Не при всяком ветре лодка могла преодолевать течение. Но вот очередной маневр завершился, и лодка ткнулась носом в щебенистый откос. Желток стоял прямо над головой, освещая развернутую карту. Здесь. Срезая Петлю пешком через холмы, они выгадывали несколько дней. И при этом исчезала необходимость сражаться или договариваться с колдунами прибрежных поселков Петли.

Разделили груз. Молодой Овиту взялся нести продовольствие и воду, землянин поудобнее устроил на спине все остальное — самыми тяжелыми оказались деньги — и поднял на плечи лодку. Уже через сотню шагов Кондрахин понял, что переход окажется непростым. Приходилось подниматься без дороги, по осыпям известняковой крошки, по острым кускам породы. В голове сам собою проявился инструктаж. "Горы Иоракау располагаются вдали от побережья. Над их дальними отрогами влажный охлажденный морской воздух собирается в тучи, частыми грозовыми ливнями выливаясь на предгорья. В предгорьях намного холоднее, а тучи большую часть времени закрывающие небо, задерживают свет всех лун этого мира. В горах множество вулканов и проявлений их деятельности: горячих источников, выходов сернистых газов, вулканических озер, где существует странная форма жизни — орясь, псевдоводоросль, питающаяся серой".

Юрий утешил себя тем, что до гор им еще далеко. Небо пока что безоблачно, а холмы — вполне преодолимы для выносливого ходока. Когда стемнело, остановились. Овиту, легко читающий расположение лун, сказал, что им предстоит безлунный период.

— Идти в такой темноте опасно, можно повредить ноги. Спать тоже опасно — незамеченным подойдет паук-скакун. Они видят в полной темноте.

Юрий сразу припомнил: "Паук-скакун, ящерозубр, змей-щетинник могут видеть в инфракрасном свете. При наступлении полной темноты они нападают на любое теплокровное существо, даже более крупное."

— Мы можем спрятаться под лодкой.

— Я хотел предложить иное. Ты, мне кажется, способен бодрствовать в темноте. Безлунное время подходит для того, чтобы обзавестись Священным Яйцом. Ты знаешь, как?

— Нет.

— В темноте змей-щетинник подбирается к гнездам разини. Птица его не видит. Змей убивает птицу и поедает. На это уходит время. Позднее змей съест и яйца, но пока он будет дремать, обвившись вокруг гнезда. Я смогу его найти, убить, и получу право подобрать Священное Яйцо. Останется только проколоть дырочки, вылить обреченный зародыш и повесить Яйцо на шнурок. С ним моя сила возрастет многократно.

Юрий не понял только, какова его роль во всем этом. Овиту пояснил:

— Я не могу делать это один. Нужен свидетель, обладающий колдовским даром. Обычай называет правого самца, но раз ты, воин, способен к колдовству — подойдешь и ты. Нам нужно до темноты отыскать гнездовья разинь. Придется задержаться на один день, это для нас пустяк.