Иван Афанасьев - Последняя надежда творцов

Землянин продолжил восхождение, едва лед засверкал под белыми отсветами Желтка. Время от времени он осматривал склоны, используя свое умение видеть энергетические потоки. Но большая часть их пряталась под слоем льда. Все же в этот день он обнаружил несколько доступных выходов горячих вод. К несчастью, все они не подавали надежд на наличие в них ценных минералов.

Кондрахин продолжал путь, не останавливаясь. Когда нырнул в тучи Желток, поверхность ледника виднелась при свете Капли. Когда спряталась и эта луна, он продолжал подъем при тусклом свете Кошелки. И снова Желток, снова проверки выходов энергетических потоков… Его колдовское зрение показывало ему не только выходы горячих вод или вулканических дымов. Юрий видел и те места, где эти выходы существовали в прежние времена.

Он обнаружил несколько многообещающих выходов рудных жил, нанес их на карту. Здесь нужно старательно работать кайлом, перерабатывая большие груды породы. Эта задача для отряда, не для одиночки. Кондрахин искал другие выходы, такие, в которых гнезда самоцветов тянулись бы вдоль тонкой прожилки несущей породы. Оттуда он мог бы взять их сам, без чужой помощи.

А вот и интересное место. Продолговатую впадину заполнил лед, а обрыв над нею Кондрахин видел своим колдовским зрением, как разноцветие нитей и пятен: зеленых, бледно-желтых, темно-синих, всех оттенков фиолетового.

Обычным зрением землянин видел — обрыв покрывал слой льда. С обрывов свисали толстенные сосульки, снизу выросли грибовидные ледяные наросты. Среди причудливых ледяных форм клубился пар. Отыскав отверстие, из которого он выходил, Юрий протиснулся в него. Темно. Он зажег лампу.

Здесь, закрытый натеками льда, обрыв изрыгал вонючие дымы и струйки теплой воды. Землянин принялся исследовать трещины, одну за другой. Его настойчивость была вознаграждена. В узкой расщелине Кондрахин отыскал нужную породу и принялся ее ковырять. Инструменты для этого дела висели на поясе, и вскоре он сложил в свой мешок около десятка кусков породы, из которых выглядывали кристаллы зеленоватого цвета.

Юрий надеялся, что это изумруды, но даже горсть турмалинов стала бы неплохой добычей. В другом месте он нашел несколько бесцветных кристаллов и прихватил с собой. М'даг определит, что это. Занеся обрыв на карту, землянин покинул это место. Чтобы обследовать его подробно, потребовался бы не один день.

— Ты принес хорошие камни. И сведения интересные. — Главарь клана рудознатцев пребывал в хорошем настроении. — Ты шел ко мне за этим?

— Не только. Может быть, ты слышал, что мы с напарником вступили в поединок с одним из чародеев. Я отрубил ему голову. Оорд этого так не оставит. Он нас найдет. Меня победить ему не так просто, а вот рудознатцы могут пострадать. Наверное, будет лучше, если мы уйдем на плато Симул через горы. Отсюда. Только нам потребуется продовольствие.

Предводитель рудознатцев ничем не проявил раздражения. Но Юрий уже хорошо ощущал его мысли и эмоции.

— Оорд хорошо подумает, прежде чем ссориться с нами. Мы ведь можем сбывать наши товары и поклонникам Кошру. Другие кланы меня поддержат.

— Они не смогут снабжать тебя продуктами. А караваны сторонников Кошру легко перехватить.

— Тогда ему придется воевать и с ними. Ты полагаешь, он на это пойдет? Из-за двух рудознатцев?

Кондрахин не мог доказать, что маг готов развязать большую войну. Он задумчиво развел руками: у кондов, как и у людей, этот жест выражал недоумение, незнание. Но когда он заговорил, к словам он добавил мощный мысленный импульс убеждения:

— Я не могу утверждать. Но он скрылся, после того, как мой напарник пытался его убить на расстоянии. Возможно, он ранен. Кроме того, я слышал, он уже давно готовит войска к войне…

Землянин замолчал, глядя на встревоженное лицо М'дага. Внушение достигло цели. Глава рудознатцев встревожился

— Может быть, тогда тебе действительно лучше уйти. Но на это все равно потребуется время. Пока наши носильщики спустятся в поселок, пока сюда поднимут продовольствие… К тому времени и намерения мага прояснятся. Я сегодня же закажу продукты. На холоде они хранятся долго, — лишними не окажутся. Решение примем позже. А пока — надо обследовать открытый тобой обрыв.

Несколько дней ковырялись в обрыве. Отыскали жилу, в которой попалось множество сапфиров. Рудознатцы дробили породу, пока не закончилось масло для ламп. Тогда, хочешь не хочешь, им пришлось спуститься в лагерь Потики. Когда все молча ели, Юрий ощутил мысленный контакт с Овиту. Он мог быть уверен, что их общение останется незамеченным: меры для этого приняли оба.

— Юри, я использовал открытый тобой способ подслушивать. Д'раб в поселке человек не последний. Из его мыслей следует, что к поселку движется большой вооруженный отряд. В самом поселке уже появилось несколько пришлых колдунов. Они разузнали, что мы ушли с рудознатцами и отправились в горы. Сами, без проводников. Среди них — двое левых самцов.

Подтвердив, что услышал, Юрий доел свою порцию и выпил со всеми стимулирующего настоя. Затем он зашел в палатку к Овиту.

— Ты слушал мысли еще кого-нибудь?

— Конечно. Я сообщил тебе самое существенное. Добавлю, что с рудознатцами в горах никто из поселка не связывался. Наверное, за всеми, кто на это способен, присматривают.

— Значит, когда носильщики придут в Кару за продуктами, они их не получат, — Кондрахин рассуждал вслух, — и рудознатцам придется спускаться. Единственное, что мы можем сделать — взять все продовольствие, что есть в лагере, и уйти с ним. Рудознатцы сумеют дойти до поселка и на голодный желудок. Но нам может не хватить даже всего продовольствия.

Овиту быстро вышел из палатки и почти сразу вернулся.

— Ты прав. Продовольствия совсем мало. Или мы вступим в бой в поселке, или надо добиться, чтобы носильщики получили продовольствие.

Решили остановиться на втором варианте. Напарники обсудили свои возможности. Кондрахин мог мысленно связаться с теми кондами, с которыми он разговаривал. Их немного: рудознатцы, Д'раб, Алери, еще несколько торговцев. Он мог побудить их помочь ему. Овиту мог подслушать мысли куда большего числа жителей поселка. Но еще полезнее было его умение видеть происходящее глазами тех кондов, с которыми он установил мысленную связь.

Вскоре они составили себе подробную картину происходящего в поселке. После чего Кондрахин окружил себя незримой оболочкой, защищавшей его мысли. Вначале эта оболочка повторяла форму его черепа, но затем он ее расширил и начал изменять форму. Тонкое, не толще карандаша, ее ответвление тянулось сейчас к поселку. Юрий не мог задавать каналу мысленной связи точного направления и расстояния. Но это было излишним. Стоило представить себе хорошо знакомого конда — и мысль отыщет его в любой точке континента.