Иван Афанасьев - Герцог и колдунья

Сказать по правде, сам он выглядел не намного лучше: прожженная куртка с чужого плеча, разбитые ботинки на босу ногу и засаленная шляпа, худо-бедно защищающая от солнца. Или босяк признал в нем коллегу? Юрий попытался прочитать мысли оборванца, но в голове у того оказалась такая каша, что Кондрахин только сплюнул в сердцах. Тем не менее, такое соседство ему надоело.

Сняв заплечный мешок, Юрий медленно и старательно уложил его горловиной в направлении созерцающего небеса оборванца, наклонился над ним и стал шептать пушкинское: "В море-океане, на острове Буяне…"

Интерес нищего к утреннему небу враз куда-то испарился, и он бросился наутек что было духу. Юрий улыбнулся ему в спину, исчезающую в переулке, и поднял с земли свою поклажу.

Кондрахин неторопливо двигался по улице, оглядывая неказистые строения, упрятанные за высокими стенами из неотесанных камней, скрепленных глиняным раствором. Ворота некоторых из них украшали фамильные гербы, на них-то Юрий в первую очередь и ориентировался.

Перед одним из домов — не хуже и не лучше других — он остановился.

Ворота были приоткрыты, и в обширном дворе Юрий заметил усатого старика в старом кафтане и шароварах, убирающего конский навоз. Через минуту Юрий уже разговаривал с ним.

Старик оказался привратником, занятым низким трудом не по обязанности, а из "великого нетерпения к безобразию". То ли он так расположил к себе привратника, то ли обитатели сего дома были все доверчивы и гостеприимны сверх меры, но очень скоро старик кликнул слугу и велел отвести гостя к хозяину. Слуга оказался кряжистым детиной лет тридцати, одетым в черные штаны и подпоясанной рубахой навыпуск. Его наряд дополнял то ли короткий меч, то ли солидный кинжал, с рукояти которого тот не снимал руки.

Во внутренние покои вела скромная дверца, с обеих сторон пестревшая деревянными табличка с охранными знаками. Таблички эти не имели иной силы, кроме веры в них, но слуга решительно остановился и предложил голосом, не терпящим возражений:

— Входящие в дом хана Тарраби, да воздаст ему Ридитол здоровьем, а его стадам плодовитостью, должны прикоснуться к каждому из этих знаков левой рукой, дабы показать, что пришли они с добрыми намерениями.

Убедившись, что Юрий не пропустил ни одной дощечки, слуга неожиданно поклонился и отворил дверь.

— Прошу Вас, господин…

Внутри дом оказался вместительнее, чем виделся снаружи. Юрий шел по извитому коридору, слуга как-то незаметно отстал, чтобы вдруг оказаться на пути Кондрахина, зажигающим свечи в комнате без окон. А ведь Юрий по пути не заметил никаких ответвлений. Конечно, всё могло объясняться просто: слуга вернулся назад и прошел другим путем, напрямую. Нехитрая уловка, но действенная, сбивает с толку.

Когда свечи разгорелись, Юрий осмотрелся. Комната небольшая, но пол в ней двухуровневый. На более высокой половине расстелен ковер и раскинуты небольшие подушки. В противоположной части — столик с гнутыми ножками и три стула. Кондрахин разулся и уселся на ковре.

— Господин предпочитает степной обычай? — осведомился слуга.

— Я подумал, что степной обычай ближе хозяину.

— В моём доме уважают все традиции, — негромко произнес неопределенного возраста скуластый человек в красном атласном халате и остроносых сапогах, степенно заходя в комнату.

Юрий привстал и слегка поклонился. Тем временем хан уселся на стул, Кондрахин тут же последовал его примеру, дабы не смотреть на Тарраби снизу вверх.

— Меня зовут Юрай, — представился Кондрахин, — и в моем дорожном мешке находится некий предмет, имеющий высокую цену. Я уверен, что хана он очень заинтересует. Твой слуга обязан присутствовать при разговоре?

Хан нахмурился.

— Я сказал что-то не то? — спросил Юрий.

— Беседы с глаза на глаз с благословенным ханом удостаиваются избранные. Ты же, чужеземец, впервые в этом доме, а уже требуешь для себя привилегий, — вместо хана Тарраби задиристо ответил его слуга.

Кондрахин равнодушно пожал плечами, дескать, дело хозяйское.

— Хорошо, но начну я издалека. Во время Битвы Магов на поле брани пал твой предок. Обычное дело. Но противник при этом захватил ценный трофей. Ты понимаешь уже, о чем идет речь?

Тарраби явственно напрягся и даже потянулся к мешку.

Усмехнувшись, Юрий развязал горловину и извлек из мешка небольшой продолговатый сверток. Он медленно размотал тряпицу, и огонь свечей тускло блеснул на обнажившемся лезвии. Тут даже слуга подался вперед.

— Спокойно, — остановил его Юрий, — пока это принадлежит мне.

— На каком основании? — хрипло спросил хан, не сводя глаз с семейной реликвии. — Как он к тебе попал?

— Какая разница? Достаточно того, что я готов уступить тебе его.

— Чего же ты просишь? Золота? Скакуна чистых кровей?

— Не угадал, хан. За свой товар я хочу стать неленским ханом или хотя бы эмиром. Мне известно, что ты не в ладах с верховным ханом и сейчас раздумываешь, как бы спровадить меня на южные окраины. Эта мысль мне не нравится: долго и не надежно. А вот…

Речь Юрия была прервана внезапной попыткой слуги пронзить его кинжалом. Кондрахин даже не привстал, а коварный слуга уже распластался у его ног. Его кинжал оказался в руке Юрия. Тот рассмотрел его, не нашел ничего примечательного и резким движением метнул в угол. Сталь зазвенела, до трети клинка погрузившись в плотную древесину.

— Прошу простить мою несдержанность, — выдавил из себя хан, — но ты очень расстроил меня, прочитав мои мысли. Это ведь редкое умение, которого обычные люди побаиваются. Вот я и подумал, что ты подослан…

— Пустое, — великодушно произнес Юрий, — пережили и забыли. Так что с моим предложением?

— Что же, теперь я знаю, как исполнить твоё пожелание. И поможет в этом брат верховного хана. Возможно, за твои услуги он еще и наградит тебя много щедрее, чем это мог бы сделать я, недостойный.

Поверженный Юрием слуга пришел в чувство и, кряхтя, отполз в сторону, опасливо косясь на скорого на расправу гостя.

Внезапный звон, словно два великана чокнулись хрустальными бокалами, заставил его застыть на месте.

— Это ищейки ильханов! — воскликнул он. — А у нас в доме колдовское оружие!

Мигом подобравшийся, как кошка, хан внимательно посмотрел на Кондрахина.

— За тобой не следили?

— Привязался на окраине какой-то оборванец, но я нашел, чем припугнуть его. Потом же никто за мной не шел.

— Наверняка это следопыт. Ему достаточно одного твоего запаха. Ладно, надо уходить!

Хан что-то быстро сказал слуге на неизвестном Юрию наречии. Тот исчез, чтобы минутой позже вернуться с охапкой одежды и обуви. Все трое быстро переоделись широкие штаны и домотканые рубахи. На ноги натянули короткие кожаные сапоги темно-рыжего цвета. Хан вдобавок подпоясался широким ремнем и прицепил к нему саблю в ножнах. В новом обличье он походил на мелкого купца, сопровождаемого двумя слугами — обычная для Нелена картина.