Айзек Азимов - Установление и Империя

он хотел увидеть Мула перед тем, как они умрут вместе.

В последнем дерзании он навалился на дверь…

И та открылась, пропустив поток ослепительного света.

Капитан Притчер пошатнулся, затем овладел собой. Величественный человек, стоявший перед

подвесным аквариумом в центре небольшой комнаты, внимательно взглянул на него.

Его мундир был мрачно-черным. Он безразлично постучал по чаше аквариума, та быстро

закачалась, и оранжевые и ярко-красные рыбки с перистыми плавниками дико заметались внутри.

Он сказал:

– Входите, капитан!

Дрожащий язык капитана ощутил, как маленький металлический шарик, лежащий под ним,

зловеще распухает – вещь физически невозможная, капитан это знал. Но то была последняя минута

его жизни.

Человек в мундире сказал:

– Лучше выплюньте дурацкий шарик и говорите свободно. Он не взорвется.

Минута миновала, и медленным, вялым движением капитан наклонил голову и дал

серебристому шарику упасть на ладонь. С яростной силой он швырнул его об стену. Тот отскочил с

тихим, резким звуком, безвредно сверкнув в полете.

Человек в мундире пожал плечами.

– Он в любом случае не принес бы вам ничего хорошего, капитан, так что оставим это. Я не

Мул. Вам пришлось бы удовольствоваться его вице-королем.

– Как вы узнали?.. – сдавленно пробормотал капитан.

– Обвиняйте в этом эффективную систему контрразведки. Я могу назвать каждого из членов

вашей маленькой шайки, каждую деталь их замыслов…

– И вы позволили нашему плану зайти так далеко?

– Почему бы и нет? Одной из моих главнейших целей было отыскать вас и кое-кого еще.

Особенно вас. Я мог бы захватить вас еще несколько месяцев назад, пока вы все еще были рабочим на

подшипниковом заводе в Ньютоне, но так куда лучше. Если бы основные детали плана не были

вашим собственным изобретением, один из моих людей придумал бы для вас что-либо в том же духе.

Результат оказался очень драматичен – и одновременно юмористичен, при всей своей серьезности.

Взгляд капитана был жестким.

– Я тоже так нахожу. Теперь все кончено?

– Только начинается. Полно, капитан, садитесь. Оставим героику дуракам, на которых она

производит впечатление. Вы же способный человек, капитан. Согласно имеющейся у меня

информации, вы первым из Установления распознали мощь Мула. После этого вы – весьма смело,

надо сказать – заинтересовались ранними годами Мула. Вы были одним из тех, кто увез его клоуна,

которого, кстати, все еще не нашли, и за которого еще последует полная расплата. Естественно, ваши

способности признаны, а Мул не из тех, кто опасается способностей своих врагов, коль скоро он

может обратить их в новых друзей.

– Так вот к чему вы меня подталкиваете? О нет!

– О да! Это и было целью нынешней ночной комедии. Вы разумный человек, но ваш

маленький заговор против Мула провалился самым жалким образом. Вы вряд ли можете вообще

именовать это заговором. Разве при вашей военной подготовке вас учили терять корабли в

безнадежных действиях?

– Сначала следует признать их безнадежными.

– Признаем, – мягко заверил его вице-король. – Мул завоевал Установление. Оно быстро

превращается в арсенал для достижения его более великих целей.

– Каких великих целей?

– Покорения Галактики в целом. Объединения всех раздробленных миров в новую Империю.

Вы, тупоумный патриот, не понимаете, что это и есть осуществление мечты вашего собственного

Селдона – за семьсот лет до срока, который он сам считал реальным. И в этом вы можете нам помочь.

– Я могу, без сомнения. Но наверняка не стану.

– Насколько мне известно, – продолжал вице-король, – только три из Независимых Купеческих

Миров еще сопротивляются. Они долго не продержатся. Это будут последние силы Установления. Вы

все еще упрямитесь?

– Да.

– Это ненадолго. Добровольцы наиболее эффективны. Но сойдет и по-другому. К несчастью,

Мул отсутствует. Он, как всегда, возглавляет борьбу – против сопротивляющихся Купцов. Но он в

постоянном контакте с нами. Вам не придется долго ждать.

– Чего?

– Вашего обращения.

– Возможности Мула, – холодно сказал капитан, – слишком малы для этого.

– Не скажите. Для меня они оказались достаточны. Вы не узнаете меня? Полно, вы же были на

Калгане, так что вы меня видели. Я носил монокль, алую мантию с меховой оторочкой, шляпу с

высокой тульей…

Капитан застыл в ужасе.

– Вы были военным диктатором Калгана.

– Да. А теперь я верный вице-король Мула. Как видите, он умеет убеждать.

21. Интерлюдия в космосе

Блокада была прорвана успешно. Даже все когда-либо существовавшие флоты, вместе взятые,

не смогли бы достаточно надежно контролировать весь объем космического пространства. Только

один корабль с опытным пилотом и при умеренном везении мог найти свободные дыры, чтобы

ускользнуть.

С хладнокровным спокойствием Торан гнал протестующее против подобных нагрузок судно

от одной звезды к другой. Если соседство огромных масс затрудняло межзвездный прыжок, то оно

одновременно делало практически бесполезными поисковые приборы противника.

А как только был пройден пояс кораблей, позади оказалась и внутренняя сфера мертвого

пространства, через которую не могли прорваться блокированные субэфирные сообщения. Впервые

за три месяца Торан почувствовал себя в большом мире.

Прошла неделя, прежде чем вражеские программы новостей занялись чем-то, помимо

скучного смакования подробностей победы над Установлением. Всю эту неделю бронированный

торговый корабль Торана беспрерывными прыжками покидал Периферию.

Эблинг Мис связался с пилотской рубкой, и Торан, потирая глаза, оторвался от карт.

– В чем дело? – Торан ступил в небольшое центральное помещение, которое хозяйственная

Бейта превратила в жилую комнату.

Мис покачал головой.

– Провалиться мне, если я знаю. Муловские дикторы объявили о специальном выпуске

новостей. Подумал, что он может тебя заинтересовать.

– Вполне возможно. А где Бейта?

– Накрывает стол к обеду и подбирает меню – или занимается какой-нибудь чепухой в том же

роде.

Торан присел на кушетку, служившую ложем для Маньифико, и стал ждать.

Пропагандистское однообразие "специальных выпусков" Мула было удручающе утомительным.

Сперва военная музыка, затем масляно-гладкая болтовня диктора. Одна за другой незначительные

новости – терпеливо, размеренно. Потом пауза. Потом фанфары, всеобщее возбуждение и апофеоз.

Торан переносил это, но с трудом. Мис ворчал себе под нос.

Диктор, пользуясь общепринятой фразеологией военных корреспондентов, выплевывал