Айзек Азимов - Второе Установление

вилкой.

– Ну и как там в городе, Папа? – безразлично спросила Мама, присев на миг, оглядев стол и

снова поднявшись, чтобы взять соль.

– А, ничего хорошего. Прилетел звездолет со стороны Калгана и привез тамошние газеты. Там

война.

– Война! Так-так! Что ж, пускай они разобьют свои головы, раз они у них такие пустые. А твой

чек уже пришел? Папа, я тебе говорю в который раз – пойди предупреди старика Коскера, что это не

единственный кооператив на планете. И без того они платят тебе столько, что я стесняюсь называть

сумму даже друзьям, так пускай хотя бы платят вовремя!

– Вовремя-мовремя, – раздраженно произнес Папа. – Слушай, не отвлекай меня во время

завтрака дурацкими разговорами, а то у меня кусок застревает в горле, – сказав это, он произвел целое

опустошение среди намазанных маслом тостов, а потом чуть более спокойно добавил: – Война идет

между Калганом и Установлением, и они занимаются этим уже два месяца.

Его руки сделали выпад навстречу друг другу, изображая космическое сражение.

– Угу. И как идут дела?

– Плохо для Установления. Ну, ты же видела Калган. Там сплошные солдаты. Они были

готовы. А Установление – нет, и вот – бух!

Мама внезапно отложила вилку и прошипела:

– Дурак!

– Чего-чего?

– Тупоголовая скотина! Тебе бы только пасть разевать попусту!

Она быстро показала пальцем. Оглянувшись через плечо, Папа увидел застывшую в дверях

Аркадию. Та спросила:

– Установление воюет?

Папа беспомощно глянул на Маму и кивнул.

– И проигрывает?

Снова кивок.

Горло Аркадии перехватило с нестерпимой силой, и она медленно подошла к столу.

– Все кончено? – прошептала она.

– Кончено? – повторил Папа, неумело имитируя искренность. – Кто говорит, что все кончено?

На войне случается всякое. И… и…

– Садись, дорогая, – успокоительно сказала Мама. – Во время завтрака надо молчать. Пока еда

не окажется в желудке, от разговоров приключаются болезни.

Аркадия даже не обратила на нее внимания.

– Калганцы уже на Терминусе?

– Нет, – серьезно сказал Папа. – Новости относятся к прошлой неделе. Терминус еще

сражается. Да, да. Я говорю правду. И Установление еще полно сил. Хочешь, я дам тебе посмотреть

газеты?

– Да!

Она читала их, одновременно стараясь съесть хоть что-нибудь из завтрака. В глазах у нее все

плыло. Сантанни и Корелл были сданы без боя. Эскадра флота Установления попала в ловушку в

пустынном секторе Ифни и была истреблена почти до последнего корабля.

И вот Установление снова вернулось к исконному ядру Четырех Королевств – первоначальной

державе, построенной Сальвором Хардином, первым мэром. Но оно все еще сражалось – пока не все

было потеряно – и что бы ни произошло, она обязана предупредить отца. Она должна любой ценой

добраться до него. Должна!

Но как? На пути – война.

После завтрака Аркадия спросила у Папы:

– Скоро ли вы отправляетесь с новой миссией, господин Палвер?

Папа восседал в большом кресле на лужайке перед домом, греясь на солнышке. Между его

пухлыми пальцами дымилась толстая сигара, и он был очень похож на блаженствующего мопса.

– С миссией? – повторил он лениво. – Кто знает? Такой отличный отпуск, и мне нечего

спешить. Зачем толковать о новых миссиях? Или тебе не терпится, Аркадия?

– Мне? Нет, мне здесь нравится. Вы ко мне очень добры, и вы, и госпожа Палвер.

Он отмахнулся от ее слов благодарности. Аркадия продолжала:

– Я все думаю о войне.

– Не надо о ней думать. Ты-то что можешь поделать? Если чему-то нельзя помочь, значит, и

переживать не стоит.

– Я просто подумала, что Установление потеряло большую часть своих сельскохозяйственных

миров. Они, вероятно, уже ввели нормирование пищи.

Папа заерзал.

– Не беспокойся. Все будет в порядке.

Она едва слушала его.

– Как бы я хотела доставить им продовольствие! Вы знаете, когда Мул умер, и Установление

восстало, Терминус оказался точно так же отрезан, и генерал Хэн Притчер, который стал на время

преемником Мула, окружил его и взял в осаду. Продовольствие почти кончилось, и мой папа говорил,

что мой дед рассказывал ему, будто кроме сухих аминокислотных концентратов, отвратительных на

вкус, ничего и не было. А одно яйцо стоило двести кредитов. А потом, как раз вовремя, блокаду

прорвали, и с Сантанни прибыли корабли с провизией. Должно быть, это были кошмарные времена.

Может быть, сейчас все повторится…

После паузы Аркадия продолжала:

– Вы знаете, я готова держать пари, что Установление сейчас будет платить за продовольствие

по бешеным расценкам. Вдвое, втрое и даже больше. Так вот, если бы, к примеру, какой-нибудь

кооператив здесь, на Транторе, взялся за это дело, они могли бы рискнуть несколькими кораблями, но

еще до окончания войны, клянусь, заработали бы миллионы. В старые времена Купцы Установления

только этим и занимались. Тогда все время были войны, так что они, пользуясь случаем, торговали

тем, в чем воюющие миры нуждались больше всего. О Космос, они, говорят, с одного рейса имели

прибыли до двух миллионов кредитов. И это только с того, что вмещалось в один корабль.

Папа зашевелился. Его сигара погасла, но он этого не заметил.

– Сделка по доставке продовольствия? Ага! Н-да… Но Установление так далеко.

– О, я знаю. Отсюда, как я догадываюсь, вы не сможете провернуть такую операцию. Но если

вы возьмете рейсовый лайнер, то, вероятно, сможете добраться до Массены или Смушика, а затем вам

надо будет нанять разведывательный кораблик или что-нибудь в этом роде, дабы проскользнуть через

линию фронта.

Что-то прикидывая, Папа запустил пятерню в волосы.

…Двумя неделями позднее подготовка к миссии была завершена. Все это время Мама

поносила Папу на чем свет стоит за неисцелимое упрямство, с которым он, во-первых, намеревался

учинить самоубийство, и, во-вторых, отказывался позволить ей сопровождать его.

Папа заявил:

– Мама, ну почему ты ведешь себя как старая карга? Я не могу взять тебя. Это мужское дело.

Ты думаешь, война – это развлечение? Детские игры?

– Но ты-то зачем отправляешься? Разве ты мужчина? Ты, старый дурень, уже одной ногой и

одной рукой в могиле. Пусть этим займутся молодые, а не лысые толстяки вроде тебя!

– Я не лысый, – возразил Папа с достоинством. – У меня еще сохранилась куча волос. И потом,

почему бы мне не получить комиссионные вместо какого-нибудь молодого оболтуса? Послушай, это

же может принести миллионы.

Мама знала об этом и уступила.

Аркадия еще раз встретилась с ним перед отлетом. Она спросила:

– Так вы отправляетесь на Терминус?