Александр Абердин - Дети Сиспилы

Отец Сиспилы, который в это время ужинал вместе со своим пассажиром, прожевал кусок шашлыка и сказал:

— Ты не умничай, а ныряй в болото, Моня. Может быть нам удастся взять какие-то пробы для анализа. Этот челнок лежал на дне болота целых двое суток и я уверен, что силовые экраны он точно не включал, иначе его с вертолёта мигом бы заметили, а за это время от него хоть пара молекул, но отколупнулась, вот ты их и поищи, да, не дёргайся, когда нарвёшься на следы железа, его в болоте и без инопланетян хватает. Ищи космические материалы.

— Стос, ты хотя и Отец Сиспилы и совершил самый настоящий подвиг, создав сначала тело для существа сделанного из одного только энергида, а потом и вовсе поставил их производство на поток, дурак ты всё-таки просто редкостный! — Радостно сообщил Моня то, что он думал об умственных способностях и своего создателя — Чувак, ты хотя бы башкой своей подумал, прежде чем отдавать такие приказы. Мы ведь имеем уникальную возможность по этой вмятине на дне болота восстановить внешний вид ихнего шатла чуть ли не с точностью в пару миллиметров, а ты такую чушь мелешь. Поэтому не торопи меня, а если ты так спешишь, то я сейчас вызову Изю и он отвезёт вас обоих в Москву или куда-нибудь подальше. В общем отстань от меня.

Стос скорчил мину, показывая своему пассажиру, мол вот такой у меня пилот, немедленно откликнулся:

— Поговори мне. Ну, ладно, действуй, как знаешь, а я вызову на всякий случай Серёгу Стрижа. Его Сапсан аж криком кричит, так ему хочется посмотреть на след чужого летательного аппарата, только не вздумай склочничать с ним, Моня. Да, вот ещё что, в болото пускай тогда ныряет Семёныч, он маленький и потому ничего в этом болоте не потревожит.

Матвей, выслушав разговор Отца Сиспилы и его верного пилота, спросил:

— Ты ведь назвал его так не случайно, Стос? Твой пилот очень похож на того старого еврея деда Моню из твоей повести, который сетовал на то, что Моисей сделал большую глупость, когда выводя евреев из Египта, не оставил там всех жидов. Слушай, он ведь, можно сказать, твой сын?

— Да, "Моисей, но не тот самый", так называется эта повесть, Матвей. — Ответил Стос на первый вопрос и пояснил — Я назвал этого энергидового парня Моней в честь отца моего лучшего друга Изи Каца. Он сейчас живёт на Сиспиле. Вообще-то у меня большая, но очень странная семья. Скоро и у тебя появится свой собственный орбитальный челнок, для пилотирования которого ты создашь искусственное разумное существо из своего энергида, а потом большой космический корабль и ты сможешь отправиться на нём путешествовать по всей Вселенной.

— С ума сойти можно. — Промолвил потрясённый Матвей и возбуждённо воскликнул — Стос, а сколько стоит космический корабль? С башлями у меня полный порядок, но мне на него и тех тридцати лимонов, что у меня есть, наверное, не хватит.

— Об этом не беспокойся, Матвей. — Успокоил старого вора-домушника Стос, пока тот не стал прикидывать, чью бы квартиру ему бомбануть — Галактика Мистайль должна Земле, как земля колхозам. — Рассмеявшись случайному каламбуру, он поинтересовался — А тебе что, уже не терпится отправиться бороздить просторы Вселенной, Матвей?

Тот мечтательно улыбнулся и сказал:

— Стос, у меня ребятишкам пять и шесть лет. Мальчик и девочка. Хотя я и сейчас у воров в авторитете, они всё же на меня постоянно косяки бросают, а потому будь у меня возможность взять и улететь с Земли, то ради Иришки и своей детворы я сделаю это с лёгким сердцем. Тем более, что где-то там уже есть колонии, в которых живут люди.

Вскоре прилетел на своём Сапсане Серёга Стриж и Матвей, увидев его стремительную серебристую машину, восхищённо ахнул, чем немедленно вызвал ответную реакцию Мони:

— Матвей, не вздумай меня критиковать. Я тебе не чемодан на колёсах, а точно такой же боевой орбитальный корабль, как и Сапсан. Просто я сейчас одет по гражданке. Если хочешь, то для тебя лично я могу мигом превратиться в автозак.

Эту шутку Матвей оценил, как вполне приемлемую и сказал:

— Нет, уж, Моня, не парься зря. Ты же меня не на кичу везёшь, так что лучше оставайся джипом.

С прилётом Сапсана дело пошло быстрее и вскоре Моня стал рисовать картинку перед своими пассажирами. Сначала это было что-то расплывчатое, но с каждой минутой перед Стосом и Матвеем всё чётче вырисовывался летательный аппарат яйцевидной формы с заострённым носом и закруглённой, широкой кормой, на корпусе которого появлялось всё больше и больше мелких деталей. Серёга Стриж тотчас стал делать комментарии:

— Так, ребята, они летают совсем на других аэропланов и они у них, судя по всему, не могут менять свою форму. Зато, как я погляжу, корпуса их челноков имеют множество каких-то зализанных выступов и то ли дюз, то ли ещё каких-то сопел. Знаете, други мои, кажется я понимаю, что это такое. Скорее всего это какие-то генераторы, которые создают вокруг их летательных аппаратов плазменную оболочку или что-то вроде того. Ладно, спускаю вниз Семёныча, чтобы он аккуратно взял пробы грунта. А вообще-то, Стос, я тогда стрелял точно по такой же машине. Зря старался, выходит. Это же какая моща у неё? Ответь он мне тогда на мои хулиганские выходки и от меня одно только облачко плазмы осталось бы. — От Сапсана отделился робот и вез брызг вошел в болото, после чего Серёга с задором поблагодарил их нового товарища — Дед Матвей, выражаю тебе от лица командования военно-космического флота планеты Земля благодарность с занесением в паспорт настоящего челара! Ты молоток, парень, что не смылся тогда с Земли.

Вскоре пришла информация от Рустама, компьютерщики которого уже провели поиск и обнаружили досье, из которого следовало, что скорее всего Виктор Грибов в этом болоте встретился с заключённым воркутинского лагеря Дмитрия Васильевича Майера одна тысяча девятьсот пятнадцатого года, уроженца города Ленинграда, старшего лейтенанта сто второго отдельного пехотного полка, командира разведвзвода, арестованного в октябре одна тысяча девятьсот сорок пятого года и осуждённого по статье пятьдесят восемь за антисоветскую агитацию в Вене. В конце октября тысяча девятьсот сорок девятого года заключённый Майер совершил побег из лагеря и бесследно исчез. Никого из родственников у него не было, так как они все умерли во время блокады Ленинграда. Выслушав короткое сообщение, Стос кивнул головой и сказал вполголоса:

— Итак, ребята, что мы имеем. Летом восемьдесят четвёртого года Виктор Грибов на этом месте встретился с Дмитрием Майером, который совершил побег в сорок шестом году и совершенно не постарел за тридцать восемь лет. Старший лейтенант Майер предложил нашему новому другу отправиться с ним в какие-то далёкие края, где никто ни за кем не гоняется, но он отказался по причинам личного характера. Какой вывод мы можем сделать и что вообще из всего этого следует? Думаю, что такой, — работаем дальше, но уже без прежнего остервенения и ледяного блеска в глазах. В общем мой приказ таков, мужики, первыми не стрелять и кричать во всю глотку: — "Ребята, мы свои, мы вам не враги!", а теперь мы отправляемся домой, Стриж, а ты не поленись и хорошенько тут всё прочеши. Вдруг у них тут гнездо.