Уоррен Фейхи - Фрагмент

— Возьми немного ткани для анализа, Отто, — попросил Квентин. — Тогда будет проще получить нуклеиновую кислоту для анализа, если в крови не окажется циркулирующих клеток.

— Да-да, точно. — Отто вылил голубую жидкость из шприца в пробирку, закрыл ее колпачком и поставил в штатив, после чего срезал немного мышечной ткани и поместил ее в маленькую чашку Петри, затем, закрыв ее крышкой, он перенес штатив в шлюзовую камеру. — Ну, Квентин, давай подвергнем это загадочное существо генетическому анализу.

Квентин обрызгал наружную поверхность контейнеров изопропиловым спиртом и пустил внутрь миниатюрной шлюзовой камеры желто-зеленый газ — двуокись хлора. Затем, когда газ был убран с помощью вакуумного отсоса, он вытащил из камеры контейнер с пробами и передал лаборантам, которые сразу же приготовили агаровые культуры для посева крови. Один лаборант приступил к обработке пробы мышечной ткани — начал измельчать ее в маленьком, размером с пробирку, блендере. Этот блендер, подсоединенный к высокоскоростному гомогенизатору ткани, находился внутри особой герметичной камеры. Никакие потенциально опасные аэрозоли из нее не могли попасть в воздух лаборатории.

— В этой пробе может присутствовать паразитарная ДНК, — сказала Нелл. — Вы сумеете ее отличить от истинной?

— Сумеем, не переживайте, — откликнулся один из лаборантов.

Лаборанты разместились вдоль другой стены первой секции. Они занялись обработкой проб внутри герметичных боксов. Пробы крови и мышечной ткани набирали в пипетки, гомогенизировали, добавляли различные реагенты, смешивали, отправляли в центрифугу, сливали с осадка, нагревали, охлаждали и наконец пипетками переносили обработанный материал в другие чашки Петри или в пробирки.

— Боже мой, это просто научный рай, Отто, — восхищенно проговорила Нелл, глядя на ряды аппаратуры у противоположной стены лаборатории. — Представляешь, сколько недель у меня ушло бы на эту работу в Калифорнийском технологическом?

— Да, в нашей малышке шикарных игрушек больше, чем может присниться любому руководителю лаборатории в самом сладком сне, — с улыбкой кивнул Квентин.

— До сих пор помню, как мне приходилось делать заливку электрофоретических гелей для проведения молекулярного анализа, — вздохнула Нелл. — А сейчас все просто — будто кусок хлеба в тостер сунуть.

— Скорее, это похоже на то, когда делаешь тост с корицей, — откликнулась одна из лаборанток.

Нелл рассмеялась.

— А нам даже приходилось самим изготавливать тест-полимеразу.

— Ох, не могу, — жалобно проговорил Энди.

— Я так тебя понимаю, Нелл, — сказал Квентин. — А вы, молодежь, просто не в силах оценить, насколько потрясающа эта аппаратура. Господи, Энди, ты когда собираешься хоть немного освоить молекулярную биологию, а? Ты в этом смысле динозавр еще хуже меня. Когда я учился в университете, еще даже не существовало полимеразной цепной реакции, но я уже видел, к чему все идет, и стал изучать все эти штуки, чтобы не отстать от жизни.

— Но кто-то же должен в грязи копаться, — огрызнулся Энди.

— Браво, — сказала Нелл. — Сейчас нам нужно и то и другое, Энди, — натуралисты, работающие в поле, и фокусники-генетики. Прибор, с которым работает Стив — привет, Стив! — это биоанализатор. Он через несколько секунд может сказать нам о том, какова чистота наших экстрактов РНК и сколько РНК мы имеем в каждой пробе. А это — устройство для микроскопического электрофореза, а рядом с ним — гель-сканер, в котором все пробы исследуются в виде пластинок, похожих на кости домино. Каждая из точек на поверхности этих пластинок — эквивалент целой порции электрофоретического геля из былых времен, когда я была подростком. — Она указала на следующий прибор. — А когда проба РНК помещается в термоциклер, она подвергается обратной расшифровке. Создается наша кДНК-библиотека, и в той же самой пробирке производится ПЦР. Это изготовление тысяч копий кДНК для того, чтобы мы затем могли произвести секвенцию генов вот в этом автосеквенсоре или тестировать их в устройстве для микроэррей-анализа.

— Я заблудился с того места, где ты говорила насчет парчизи, [25] Современная азартная настольная игра, аналог японской игры го. — вздохнул Энди.

— Насчет домино, — уточнил Квентин.

— На самом деле все довольно просто, Энди, — сказала Нелл, ее глаза сияли от радостного волнения. — Все живые клетки имеют в своей структуре РНК — послание, списанное с генов, находящихся внутри ДНК. И когда мы проводим обратную реакцию с помощью фермента, называемого реверс-транскриптаза, мы получаем клоны ДНК — кДНК — из РНК! Затем, для того чтобы определить, с кем состоят в родстве эти зверьки, мы можем либо провести анализ кДНК на микроэррейных чипах, что делается довольно быстро, либо произвести секвенцию ДНК, либо изолировать, клонировать и произвести секвенцию отдельных генов из клеточной ДНК — на это уходит немного больше времени. После пары часов обучения ты сможешь все это проделывать сам, Энди.

— Теорию я изучал в рамках курса биологии, — сказал Энди. — Но такими приборами никогда не пользовался. Даже не думал, что на них могут работать нормальные люди.

— А кто тебе сказал, что ты нормальный? — хмыкнул Квентин.

— Энди, — поспешила вмешаться Нелл, чтобы предотвратить скандал, — эти ребята в белых халатах не отличили бы артропода от антропоида, если бы ты не выдал им секвенцию генов. Не ссорьтесь, ребята.

Отто кашлянул.

— Предлагаю продолжить вскрытие, пока наши коллеги проделывают свои генетические фокусы.

— Разделывай эту индюшку! — весело распорядился Квентин.

Нелл повернулась на табурете и открыла новую страничку в блокноте. А Отто перевернул зверька на спину и снова обмыл его водой из шланга.

— Шерсть на нижней поверхности туловища животного светло-рыжая. Посередине живота, между центральной парой конечностей, имеется отверстие, вероятно, оно предназначено для дефекации. Между задними конечностями располагаются, по всей видимости, половые органы… структура типа пениса, а также вагинальное отверстие.

— Они гермафродиты? — спросила Нелл.

— Если да, то прощай гипотеза насчет членистоногих, — сказал Отто. — Среди членистоногих гермафродитов нет…

— Точно, — подтвердил Квентин, — но во многих классах животных имеется хотя бы несколько групп гермафродитов. Черви и улитки, например.

— Усоногие рачки — гермафродиты, — встрял Энди. — Они членистоногие.

— Усоногие рачки членистоногие? — спросил Отто.

— Ага.

— Черт. Дикость какая-то. Усоногие членистоногие.

— Откуда нам знать, как долго эта экосистема пребывала в изолированном состоянии? — пожала плечами Нелл. — По крайней мере, теоретически возможно, что эволюция здесь происходила с достаточно давних времен. Я бы сказала, что это вполне вероятно, учитывая то, что мы видим перед собой, ребята. Давайте дальше.