Юрий Нестеренко - Яблоко и Ева

Она вновь посмотрела вперед — туда, где, видимо, находился стрелявший — и увидела причину пробки. Дорогу перегораживали два тяжелых восьмиосных грузовика; оба они были изрешечены пулями, а один еще и полностью сожжен. Из кабины второго выглядывали ствол винтовки, костлявые плечи в форменной куртке шерифа и желтевший между плечами шейный позвонок; отвалившийся череп, очевидно, валялся где-то внизу. Слева и справа от дороги громоздились баррикады из мешков и ящиков. Жители города устроили заслон, пытаясь не пустить беженцев к себе. Глупцы, они не понимали, что вирус все равно проникнет к ним — с ветром, с водой, с мышами и кошками…

И действительно — апофеозом глупости стало зрелище, открывшееся Еве с другой стороны баррикады. Там была такая же пробка, только развернутая в обратном направлении! В то время как одни стремились любой ценой попасть в город, другие столь же отчаянно и безуспешно пытались из него выбраться…

Ева миновала оставшуюся справа от шоссе городскую свалку, выгоревшую дотла бензоколонку, врезавшуюся в столб машину «скорой помощи» и, наконец, подошла к дорожному щиту, возвещавшему:

Вы въезжаете в город

ПЛЕЗАНТВИЛЛ

Население 14600

Последнее число было перечеркнуто масляной краской, и этой же краской ниже написано новое — 8000. Его тоже перечеркнули струей из аэрозольного баллончика, заменив размашистыми каракулями — 3500. Это число было зачеркнуто фломастером; новое уточнение, записанное куда более мелкими цифрами, сообщало о 542 жителях. 93 — информировала совсем мелкая надпись, сделанная шариковой ручкой. 6 — лаконично извещала следующая, криво нацарапанная цифра. Свободного места в нижней части щита уже практически не оставалось, и все же кто-то, ведомый то ли безумием обреченного, то ли последней вспышкой висельного юмора, подвел логический итог, веществом, подозрительно похожим на кровь, выведя на щите финальную цифру — 0.

Ева усмехнулась, склонила голову набок, затем достала свой нож, зачеркнула ноль и, высунув кончик языка от усердия, аккуратно процарапала рядом единицу.

Вышло так, что, когда Z-синдром приобрел характер пандемии, в космосе находилось четыре экспедиции. Три из них — на околоземной орбите: семь человек на международной станции МКС-3 (четыре американца, канадец, француз и русский), двое на японской орбитальной обсерватории и четверо на строящейся китайской станции «Великий дракон». Кроме того, пятеро китайцев находились на их свежепостроенной лунной базе.

За японцами успели прислать корабль, вернувший их на Землю. Знали ли они, что отправляются на верную смерть? Во всяком случае, не могли не догадываться. Состав японского центра управления к этому времени уже полностью сменился по второму разу. Но вряд ли они подчинились приказу не рассуждая, словно их предки-самураи. У них попросту не оставалось другого выхода — космическая обсерватория не могла долго поддерживать жизнь экипажа без грузовых кораблей с Земли. А, даже если бы вирус все-таки удалось победить, уже нанесенный им урон был столь велик, что исключал новые запуски в ближайшем будущем…

МКС-3 была первой и единственной станцией, оборудованной системой полного цикла: до тех пор, пока солнечные батареи давали достаточно энергии, и оборудование не нуждалось в замене, системы регенерации и очистки могли обеспечивать астронавтов всем жизненно необходимым без подвоза извне. Но мощность системы была ограниченной. Семь человек — это предел.

Китайцы тоже разрабатывали такую систему и планировали смонтировать ее на Луне, но не успели. В тот момент на их базе был корабль, но не было топлива; они так спешили обосноваться на соседнем небесном теле, утерев нос когда-то бывшим лунными пионерами американцам, что отдали весь резерв массы под груз вместо горючего на обратный путь. Автоматический заправщик с Земли должен был прилететь позже. Ракета-носитель для него еще не была готова. Она так и осталась недостроенной…

Наконец, к китайской орбитальной станции был пристыкован корабль, способный вернуться на Землю (на МКС-3 таких было целых два, американский и русский). Но китайцы не пошли по пути японцев. Вместо этого они вышли на связь с командиром МКС-3 и потребовали, в связи с чрезвычайной ситуацией, принять их на борт международной станции.

Полковник Роджер Бартон ответил отказом. Система жизнеобеспечения МКС-3 не справилась бы не то что с четырьмя, но даже с одним лишним человеком.

По мере того, как вести с Земли становились все страшнее, а запасы на «Драконе» подходили к концу, тон китайских требований делался все более истерическим; то угрожали ракетным ударом с Земли, то предлагали бросить жребий и умертвить двоих из своего экипажа и двоих из команды МКС — с тем, чтобы оставшиеся двое китайцев заняли освободившееся место. Когда они впервые потеряли связь со своим командованием (связи с центром управления в Хьюстоне к этому времени не было уже трое суток), они объявили, что произвели коррекцию орбиты, и теперь «Дракон» движется курсом на столкновение с МКС-3. Единственный способ избежать общей гибели — принять их условия.

Бартон вновь отказал. На МКС тоже было топливо для коррекции орбиты, и он рассчитывал, что станция успеет сманеврировать, уклоняясь от столкновения.

Ему действительно это удалось. Две станции разошлись, не коснувшись друг друга, но китайцы обещали повторить свою попытку на следующем витке.

Однако за то время, пока «Дракон» огибал Землю, им ненадолго удалось восстановить связь со своим руководством. Очевидно, они получили свои последние инструкции.

Когда они вновь вышли на связь, их тон был совсем другим. Они извинялись за предыдущее, называя его вспышкой позорного безумия. Они больше ничего не требовали. Они только просили — просили позволить им пристыковать их корабль и передать на МКС-3 свой генетический материал. Половые и соматические клетки четверых мужчин, из которых когда-нибудь в будущем сможет вновь возродиться китайский народ.

Бартон отказал и на этот раз. Он не без оснований опасался, что китайцы надеются использовать стыковку для захвата МКС.

Те все-таки предприняли попытку стыковки, рассудив, что громоздкая станция не сможет увернуться от маленького корабля. И поначалу их расчет оправдывался, несмотря на чудеса пилотирования, проявленные Бартоном. При успешной стыковке остановить китайцев могла бы только рукопашная: когда проектировалась МКС, никто всерьез не рассматривал возможности космического пиратства, зато рассматривали возможность нештатных ситуаций, при которых экипаж станции не сможет сам впустить прибывших спасателей — поэтому переходной люк легко открывался снаружи. Однако в момент стыковки Бартон все же дал максимальную тягу маневровым двигателям. Его расчет оправдался: стыковочный узел перекосило и заклинило.