Андрей Карелин - Альсара

— Уберите камеры и мы обсудим условия сдачи. — Сказал он Якову. А потом добавил. — Я Бертольд Астрайдер, мэр этого города и один из представителей правящей династии. — Несмотря на усталость и природную худобу он держался довольно смело даже с вызовом. А как вы хотите, чтобы выглядел поверженный монарх.

— Почему Вы не оставили город, я же дал возможность эвакуироваться. — Заговорил с ним Яков. Не то, чтобы он симпатизировал Астрайдерам, просто чувствовал, что становится с ними одного статуса. Он понимал, что рано или поздно ему тоже светит судьба императора Альсары и поэтому стремился как можно более учтиво общаться с представителем древней династии.

— Мне некуда идти, — сказал Бертольд Астрайдер. — Я мэр Ксилиана и это единственное, что у меня осталось в жизни, но и это вы у меня отбираете.

— С вами обойдутся по-королевски, — сказал Яков. Великодушие одна из чеснот, которыми он обладал. Он не собирался судить мэра Ксилиана. Скорее, удерживать, как выгодного заложника. — Ваша власть закончилась, и Ваш режим пал, — под общее одобрение провозгласил Яков.

Бертольд, дальний родственник Александра Астрайдера, остался в городе, защищая его до последнего, даже когда большинство ксилианцев было эвакуировано. Он, как капитан, не покинул тонущий корабль. Что-то гордое было в этом пожилом человеке, который не мог вот так просто сдаться.

Многие солдаты Астрайдеров не хотели сдаваться, но получив команду от главнокомандующего, сложили оружие. Они все понимали, что попали в лапы варваров и проявление эмоций может стоить им жизней.

Уже вечером волна празднований заполонила весь Ксилиан. Салюты и фейерверки превышали даже военные огни штурмовой артиллерии. Вино и наркотики лились рекой. А все громкоговорители транслировали революционные песни, под которые, как попало, танцевали весёлые революционеры. Если бы кто-то решился атаковать сейчас, Ксилиан бы снова перешёл обратно в руки Астрайдеров. Но никто не решился напасть на этот осиный рой.

Райан и Азия снова были вместе в этот вечер. Они гуляли по открытым набережным городка, который был построен подобно Эвэдэ и охлаждался течением воды в знойные дни. Все двери были открыты, и никто не думал про опасности, о засевших в засаде солдатах Астрайдеров. Наоборот, все наивно считали, что имперские солдаты неспособны к партизанской войне из-за их развращенности.

Райан не уставал показывать и рассказывать Азии про Ксилиан, словно он прожил здесь всю жизнь. Когда они зашли в местный зоопарк, Азия увидела странного зверька в клетке. Во время разговора она стояла и смотрела на него. Как удивительно, но зверёк, похоже, тоже смотрел на неё. Когда девочка повернула голову, он тоже повернул. Азия поднесла палец к клетке, словно хотела проиграться. Ей было совсем не страшно, скорее интересно. Но зверёк стукнул её по пальцу. Расстроенная девочка посмотрела на Райана:

— Он меня укусил.

— Это кракозяб, это не опасно. Тем более тебе. На Уникейджен лечатся от укусов кракозябов серебряной смазкой. Кстати. Ты не должна так много и часто её принимать. — Довольно резко сказал Райан.

— Ну, послушай, мне иногда бывает нужно, — Азия улыбалась.

— Это не весело, твоя зависимость меня пугает, тебе нужно хотя бы попытаться бросить. Хоть сделай вид, что хотела бы.

— Это больно. Ну, Райан, ну зачем ты об этом. И вообще, это моё дело.

— Нет, дорогая, ты ошибаешься, это теперь не только твоё. — Райан взял Азию за руку. Похоже, он пытался показать характер. Характер у Райана был невыносимый, но на деле он всегда оказывался добрым. Кроме того, с ним было весело и прикольно, иногда даже чересчур.

— Какое вообще твоё дело, чем я занимаюсь. — Азия не хотела ссориться.

— Если ты навредишь себе, я тебе этого не прощу. — Райан давил на Азию.

— Я сама уже могу решать, я не маленькая.

— Ты находилась в смертельной опасности, которой подвергла себя сначала возле Джерри Пирма, а потом здесь в Ксилиане, теперь ты сообщаешь мне, что ты никогда не бросишь наркотики.

— Так нужно для победы революции. — Азия снова наивно хлопала ресничками, забыв, что на Райана это не действует.

— Или Якову.

— Революция и Яков — это одно и то же.

— Ошибаешься. Революция это душа планеты, а Яков человек, все люди склонны ошибаться, как и ты сейчас.

— Докажи мне. — Азия уже не сдерживалась.

— Что тебе доказать, если ты сама не помнишь своих ошибок.

— Яков меня спас, в отличие от тебя. Ты бы никогда не смог перечить Джерри Пирму.

— Если б я был рядом, он не посмел бы к тебе прикоснуться. Поверь.

— Кто? Ты! Команданте одного единственного гарнизона, а он в Сиридаре Барон — инквизитор. Только Яков могущественнее его.

— Уж поверь мне, тебя бы я защитить смог. Не сомневайся во мне, никогда. Слышишь.

— Уже не надо. Меня защищает Яков, и он не говорит мне, что я много принимаю наркотиков и вообще, я считаю… — Азия вовремя сдержалась. Там дальше могли бы последовать обидные для Маршала темы, а с его легковоспламеняющимся характером это было опасно. Азия себя намного лучше контролировала, чем её бойфрэнд.

Азия просто присела, пытаясь, успокоится. Но ей всё же было не по себе. Как мог Райан иметь к ней столько претензий. Чем дальше заходила революция и чем ближе сближалась Азия и Яков, тем более это не нравилось Райану. Да, он мечтал об одинокой хижине где-то вдалеке. О тихом домашнем счастье. И сердце Азии готово было растаять при этих словах. Но её сознание не позволяло это сделать. Именно она сейчас была центром революции, и от неё и Якова зависело многое, как могла она всё бросить и жить ради себя одной.

— Ты эгоист, — наконец-то сказала Азия Райану.

— Потому что забочусь о тебе? Да, ты права, я хочу сохранить тебя как можно целее для себя и своих детей.

— Я буду делать так, как считаю нужным.

— И это всё. Я считаю, что сейчас самое опасное место, это Непобедимая Армада Якова, которая и штурмовала Ксилиан. Зачем собирать вместе миллионы человек с оружием, это может плохо кончиться для революции. Ему об этом все говорят. Конкиста в этом участия принимать не будет. Но он уверен в своей непобедимости.

— Он непобедим, а ты бессилен перед этим. — Просто ответила Райану Азия.

— Как случилась, что ты такая возвышенная и светлая, защищаешь этого негодяя. Да он просто за власть борется. Именно так, Яков начинал как рейдер-грабитель. И многое, что он делал, было злом. Ты же абсолютно чиста перед революцией. И ты прикрываешь сейчас его. — Райан был чересчур эмоционален, но, похоже, они с Азией не договорятся. Каждый оставался при своем мнении.

Райан уже так привык к Азии, так, что даже не замечал её красоты, она казалась ему такой обычной. Азия тоже видела Райана больше интересным парнем в джинсах и тенниске, чем героическим конкистадором в сверкающей чёрной броне.