Николай Никифоров - Оно

Алан мысленно проклинал тот день, когда, бросив поднадоевший корпоративный институт в Олд-Йорке, где он учился на юридическом факультете, пришел на это старменское судно, узнав, что им нужен еще один член экипажа — ведь он столько читал о Братстве Старменов, о смелых и бесстрашных «Людях Звезд», противопоставивших себя всемогущей Корпорации и выживших в этой неравной борьбе. Еще лет пятнадцать тому назад за такие книги его могли попросту ликвидировать люди из Ди-Ви-Эс (DVS; от Division of Vital's Securitу), но вот уже чуть более десяти лет, как между старменами и Корпорацией заключено перемирие и официально запрещено преследование старменов. Хотя только официально. Одного из его сокурсников — Гарри Оллсона — перевели в колледж (заведение более низкого уровня, а значит, его выпускники изначально займут более низкую ступень в иерархии Корпорации) только за то, что он в людном месте похвалил старменов и заявил, что «Корпорация не способна надрать им задницу». А за книги вообще могли выгнать или послать «колонистом», например, на Венеру, где редко кто жил более 6–7 лет, сгнивая заживо в душной жаре этой планеты. И неизвестно, что хуже, ведь превратившись в «изгнанного», он пополнил бы орду нищих и бездомных бродяг, обитателей городских трущоб, где безжалостно уничтожали слабых, и выжить было не легче, чем в духоте венерианского купола: Но теперь он тоже стармен, и ему нечего боятся Корпорации.

Так отвлекал себя мыслями темноволосый коротко остриженный юноша лет двадцати с карими глазами, блестевшими от влаги. За средний рост и стройную фигуру Алана окрестили на звездолете Крошка Эл, хотя его вряд ли можно было назвать щуплым. Как для слэйва, Алан был гибким и ловким, но действительно не смотрелся на фоне капитана и его второго помощника. Поначалу, Алан жутко обижался на это прозвище, но понемногу перестал обращать на него внимание.

Взлет окончился внезапно. «Звездная Игла», преодолев земное притяжение, плавно поплыла к границам Солнечной системы.

Алана будто швырнули с высоты многоэтажного дома. Едва успев отстегнутся, он перевернулся на живот, и его вырвало в пластиковый пакет, подставленный кем-то прямо ему под нос.

— Малыш, чего ты возишься с этим сосунком? — тотчас услышал он грубый окрик второго помощника капитана, окрещенного им, в отместку за Крошку, Гориллой за схожую внешность и повадки. У Рагнара — так его звали на самом деле — были волосы непонятного оттенка, отдаленно напоминающем светло-каштановый, и карие глаза. Он был высокого роста и при его плечах, как правило, проходил в обычную дверь только боком. Его лицо, с грубыми чертами, будто неумело высеченными лазерным резаком, было к тому же украшено несколькими боевыми шрамами, что придавало ему, и без того не особо привлекательному, какое-то животноопасное выражение. — Он бы у меня не один час все до зеркального блеска чистил.

Последующий звук недвусмысленно говорил о смачном плевке Гориллы на пол, уборка которого входила в обязанности Алана. Алан привстал на кровати, судорожно сжимая одной рукой пакет, и встретился взглядом с Вайноной — корабельным медиком. Она спустилась ему на помощь со второго этажа их кровати и сейчас присела рядом. Невысокая, хрупкая, непонятного возраста: ей можно было с легкостью дать и 20, и 30 лет. Ее матовая кожа красиво контрастировала с черным волосом, постриженным под мальчика. У нее были большие темно-серые глаза и немного торчащие уши, но стрижка, если не совсем прятала, то, по крайней мере, скрадывала этот недостаток. Даже рядом с Аланом, с его не особо широкими плечами и средним ростом, она выглядела слабой и беззащитной, а Рагнар возле нее так вообще смотрелся великаном. Из-за хрупкости и коротких волос Вайнону — она была новенькой на этом корабле, как и Алан — прозвали «Малыш».

Заметив благодарный взгляд Алана, Вайнона по-особому нахмурив брови, подняв и сжав кулачок, дала ему понять, мол, держись и все будет хорошо. Он вымучено улыбнулся в ответ, не разжимая губ, и кивнул.

Что бы как-то успокоится, Алан обвел глазами единственную каюту небольшого, но зато чрезвычайно проворного транспортного корабля класса «нидл». Кроме этого помещения была еще носовая рубка, кухня, санузел и грузовой отсек.

Горилла ощерился в ухмылке, встретив его взгляд — его койка была как раз напротив той, где приходил в себя Алан. Над Рагнаром была еще одно спальное место. Оно принадлежало Рэю — корабельному механику. Рэй — 30-летний щуплый мужчина с невыразительными чертами лица — был весьма флегматичен, вот и сейчас он, не обращая внимания на крики Гориллы, преспокойно дремал.

Остальными двумя членами маленького экипажа были капитан Брэн Кили — высокий, крепко сбитый мужчина, у него были на удивление красивые и мужественные черты лица, впечатление от которого несколько портил пронзительный, даже колючий, взгляд черных глаз; его сорок лет не отметили себя ничем, кроме проседи в его густой каштановой шевелюре и жена капитана, а также первый помощник, Джен — длинноволосая блондинка с голубыми глазами, кукольно-красивая, с крепкой спортивной фигуркой, которая в свои 30 все еще выглядела на 25, несмотря на отнюдь не безоблачный быт. Оба они находились в рубке, управляя кораблем и прокладывая маршрут — стремясь как можно быстрее покинуть Солнечную систему и нырнуть в «дыру».

— Куда бы деть этот идиотский сверток, — грустно подумал Алан и попытался встать. Его качало, и он едва устоял на ногах, ухватившись одной рукой за стойку двухэтажной кровати.

— Алан, подожди, я помогу, — Вайнона, единственная на корабле, продолжала называть его по имени.

— Вини, не надо:

Но она уже уперлась в него своим узким, но неожиданно стойким, плечом, и он, под гогот Рагнара, разбудивший даже Рэя, покинул каюту. Но стоило герметической переборке, с характерным хлюпом, автоматически закрыться за ними, заглушив смех Гориллы, как вспыхнувшую было поначалу озлобленность, сменила странная теплота, заставившая порозоветь его бледные щеки. Вайнона была единственным человеком на корабле, которого он мог бы назвать своим другом.

— Спасибо, Вини, — как можно мягче сказал Алан. — Но мне нужно:

И он замялся, пряча за спину пакет и уткнув глаза в пол.

— Ухожу, ухожу. Да не переживай ты так. У всех когда-то был первый полет, — рассмеялась Вайнона и хотела оставить его наедине со злополучным куском пластика и щеками, где едва просохли слезы.

— А разве для тебя это не первый полет? — остановил ее Алан, с удивлением в голосе.

Она резко обернулась и пристально посмотрела на него. Так, что Алан даже испугался — что он сделал не так?

Заметив его искренность, Вайнона опустила глаза. Ее щеки и кончики ушей заметно покраснели.