Роберт Хайнлайн - Красная планета

Водитель поскорее выключил радио.

– Я бы послушал, – недовольно сказал Джим. – Это что-то интересное.

– Да ладно прикидываться, – сказал Фрэнк. – Ты и слов-то этих не знаешь.

– Черта с два. Это значит…

– Заткнись, давай поспим лучше. – С этими словами Фрэнк откинулся в кресле и закрыл глаза.

Но поспать ему не пришлось. Виллис, очевидно, переработал у себя в уме, что бы там его ни заменяло, услышанную им передачу и теперь начал трансляцию, не упустив ничего, даже деревянных духовых.

Водитель в изумлении оглянулся и что-то сказал, но за Виллисом его не было слышно. Виллис исполнил все до конца, включая и прерванное объявление. Водитель наконец прорвался:

– Эй, ребята! Что у вас там, магнитофон, что ли?

– Нет, попрыгунчик.

– Чего-чего?

Джим поднял Виллиса и показал его водителю.

– Попрыгунчик. Его зовут Виллис.

Водитель выпучил глаза.

– Это что, и есть магнитофон?

– Нет, это попрыгунчик. Я же говорю, его зовут Виллис.

– Это надо посмотреть, – сказал водитель. Он переключил чтото на панели управления, встал и просунул голову и плечи к ним под колпак.

– Эй! – сказал Фрэнк. – Мы же так разобъемся.

– Спокойно, – сказал водитель. – Я включил автоматический эхолот – теперь еще миль двести будут высокие берега. Ну-ка, что за зверюшка? Когда ты с ним садился в машину, я подумал, это волейбольный мяч.

– Нет, это Виллис. Поздоровайся с дядей, Виллис.

– Здравствуй, дядя, – с готовностью откликнулся Виллис.

Водитель почесал в затылке.

– Я такого и в Кеокуке не видал. Он вроде попугая, что ли?

– Он попрыгунчик. У него есть и научное название, но оно значит просто “марсианин круглоголовый”. Вы их никогда разве не видели?

– Нет. Я тебе скажу, парень, это самая свихнутая планета во всей системе.

– Если вам здесь не нравится, – сказал Джим, – почему бы вам не вернуться туда, откуда пришли?

– Не дерзи, юноша. Сколько возьмешь за зверюшку? У меня насчет него одна идея появилась.

– Виллиса продать? Вы что, с ума сошли?

– Иногда мне кажется, что да. Ладно, это я так.

Водитель вернулся на место, но не утерпел и оглянулся на Виллиса.

Мальчики вытащили из сумок сандвичи и принялись жевать.

Предложение Фрэнка соснуть было одобрено.

Они спали, пока скутер не начал замедлять ход. Джим сел, поморгал и спросил: – Это что?

– Станция Киния, – ответил водитель. – Простоим тут до заката.

– Что, лед не держит?

– Пока держит, но кто его знает. Температура поднимается, и я не собираюсь рисковать.

Скутер плавно затормозил, вполз на низкие мостки, остановился окончательно.

– Все на выход! – скомандовал водитель. – Чтобы к закату были на местах, не то останетесь. – Он вышел, мальчики за ним.

Станция Киния находилась в трех милях к западу от древнего города Киния, в месте, где западный Стримон впадает в канал Оэроэ.

При станции был буфет, комната для ночлега и несколько сборных складов. На востоке мерцали в небе пернатые башни Кинии, казалось, что они колеблются в воздухе, слишком прекрасные, чтобы быть настоящими.

Водитель прошел в здание станции. Джиму хотелось побродить по городу, а Фрэнк предлагал сначала зайти в буфет. Победил Фрэнк.

Мальчики вошли и осмотрительно поместили часть своих скромных капиталов в кофе и какой-то невыразительный суп.

Водитель оторвался от обеда и сказал:

– Эй, Джордж! Видал когда-нибудь такое? – Он показал на Виллиса.

Джордж был буфетчиком, а также кассиром, портье, начальником станции и агентом Компании.

– Видал, – сказал он.

– Да ну? Где? А я смогу такого поймать?

– Сомневаюсь. Они иногда бегают около марсиан, только их мало. – И Джордж вернулся к чтению “НьюЙорк тайме” двухлетней давности.

Мальчики поели, заплатили по счету и собрались выйти. Агентбуфетчик задержал их.

– Стойте-ка. Вы куда направляетесь?

– В Малый Сирт.

– Я не о том. Вот сейчас вы куда собрались? Пошли бы лучше в спальню, может, вздремнули бы.

– Мы хотели погулять тут, – объяснил Джим.

– Ладно. Только в город не ходите.

– Почему?

– Компания не позволяет, вот почему. Только по разрешениям. Так что держитесь от города подальше.

– А как получить разрешение? – настаивал Джим.

– А никак. Киния пока еще не открыта для эксплуатации. – Он вернулся к своей газете.

Джим хотел возразить, но Фрэнк дернул его за рукав, и они вышли. Джим сказал:

– По-моему, это не его дело указывать нам, можно ходить в Кинию или нет.

– Какая разница? Он-то считает, что это его дело.

– Ну и что теперь?

– Пойдем в Кинию, конечно. Не спросившись у его милости.

– А если он нас поймает?

– Где там. Разве он поднимется с нагретого стула. Пошли.

– Ладно.

И они пошли на восток. Идти было нелегко: никакой дороги не было, а растительность, окаймляющая канал, распустилась особенно пышно под лучами полуденного солнца. Но слабое притяжение Марса облегчает ходьбу, даже когда продираешься сквозь заросли. Вскоре мальчики вышли на берег Оэроэ и повернули направо, к городу.

Идти по берегу, мощенному камнем, стало легко.

Воздух был теплым и ароматным, хотя на канале еще не стаял лед. Солнце стояло высоко: теперь они были почти на тысячу миль ближе к экватору, чем утром.

– Тепло, – сказал Виллис. – Виллис хочет гулять.

– Ладно, – сказал Джим, – только не провались никуда.

– Виллис не провались.

Джим спустил его на землю, и мячик пошел вдоль берега то вприпрыжку, то кубарем, то и дело ныряя в буйные заросли, как щенок, исследующий новую территорию.

Они прошли уже с милю, – городские башни в небе стали выше, – и тут встретили марсианина. Он был невысок для представителя своей расы – всего около двенадцати футов ростом – и стоял совершенно неподвижно, опустив все три своих ноги, очевидно уйдя глубоко в себя. Глаз, не мигая, смотрел в окружающий мир.

Джиц и Фрэнк давно привыкли к марсианам и поняли, что этот ушел в свой “иной мир”. Они замолчали и прошли мимо, стараясь не задеть его ноги.

Виллис поступил иначе. Он стал шмыгать в ногах у марсианина, тереться о них, а потом пару раз жалобно каркнул.

Марсианин зашевелился, посмотрел по сторонам, потом вдруг нагнулся и поднял Виллиса.

– Эй! – завопил Джим, – А ну, положи его!

Ответа не было.

Джим торопливо стал просить Фрэнка: – Скажи ему, Фрэнк. Меня он никогда не поймет. Пожалуйста!

Джим плохо понимал язык марсиан, а говорил на нем еще хуже. У Фрэнка получалось немного лучше, но только в сравнении. Люди, говоря по-марсиански, жалуются, что от этого болит горло.

– А что ему сказать?

– Скажи, чтобы положил Виллиса!

– Ты не волнуйся. Марсиане никому зла не делают.

– Вот и скажи – пусть отдаст Виллиса.

– Попробую.