Олдос Хаксли - Волшебница крестная

Но не одна лишь скромность была виной ее румянцу. Рут унижало это упорное подчеркивание того, что она моложава. Конечно, выглядит она как девчонка. Но ведь все дело в одежде. Шьет она себе сама, а так как ни на что другое не хватает ни времени, ни умения, то все платья получаются на один манер, нечто "в артистическом стиле" - прямые, на кокетке, без рукавов, из клетчатой или пестрой холстинки, - она носила их поверх блузок. Точно школьная форма. Но что прикажете делать, если на приличное платье нет денег. И стрижка у нее как у школьницы, совершенно безобразная. Она сама это прекрасно понимает. Ну, а как быть? Не отращивать же волосы. С ними столько возни, а времени нет совершенно. Можно, конечно, постричься "под фокстрот", но тогда придется все время ходить к парикмахеру - подравнивать сзади, завиваться, а это стоит денег...

Нет, такой смехотворно юной она кажется только потому, что они бедные. Вот Сьюзен на пять лет ее моложе, ребенок в сущности, а выглядит старше. Что ж, на ней прекрасное платье от настоящего портного. В свои семнадцать лет она одета как взрослая женщина. Красивая стрижка, завивка. Миссис Эскобар дарит ей все, что она попросит. Засыпает подарками.

Неожиданно для себя Рут почувствовала, что ненавидит и презирает эту счастливицу. Да если разобраться, что она такое? Комнатная собачонка в доме миссис Эскобар. Игрушка. Кукла, которую наряжают и заставляют говорить "мама". Какая жалкая роль! Именно жалкая. И все же, думая о достойной презрения участи сестры, Рут сетовала на собственную судьбу, которая закрыла ей путь к радостям, доступным Сьюзен. Почему у Сьюзен есть все, а у нее...

Но в следующую секунду Рут вспомнила про сына. Она порывисто потянулась к мальчику и поцеловала круглую розовую щечку. Кожа была бархатистой и прохладной, как лепесток цветка. Сын напомнил ей о Джиме. Рут представила себе, как он поцелует ее, когда вернется вечером с работы. А потом она возьмет шитье, а он сядет напротив, наденет очки и будет читать ей вслух "Падение Римской империи" Гиббона. Как она любила его в такие минуты! Даже то, как он выговаривал слово "персы". У него очень смешно выходило "пэрсы". При мысли о "пэрсах" ей страстно захотелось, чтобы он оказался рядом с ней, здесь, сейчас, захотелось броситься к нему на шею и поцеловать. "Пэрсы, пэрсы", - твердила она про себя. Ах, как она его любит!

В порыве внезапной нежности, которая была еще острей от стыда за давешние гадкие мысли и от охвативших ее воспоминаний о Джиме, Рут повернулась к сестре.

- Ну как ты, Сью? - спросила она. Сестры поцеловались над свертками с жареными цыплятами и языком.

Миссис Эскобар смотрела на сестер с истинным наслаждением. Как они очаровательны - прелестные, свежие, юные. Она гордилась ими. Ведь они в каком-то смысле были творением ее рук.

Девочки, которые росли в прекрасных условиях, даже в роскоши, вдруг осиротели и остались без гроша. Да они могли погибнуть, пропасть. О них и не вспомнил бы никто! Но миссис Эскобар, которая знала когда-то мать девочек, поспешила к ним на помощь. Бедные дети. Они переедут к ней. Она заменит им мать. Правда, Рут отплатила ей тогда неблагодарностью - взяла и вышла замуж за молодого Джима Уотертона. Миссис Эскобар всегда считала этот брак легкомысленным и поспешным. Уотертон сам был еще мальчишкой, он не мог дать жене ни положения, ни денег. Что ж, Рут знала, на что идет. С тех пор как они поженились, прошло уже пять лет. Миссис Эскобар все еще чувствовала себя немного обиженной. И тем не менее волшебница крестная время от времени навещала обитателей дома на улице Пурлье Виллас, а их сыну стала самой обыкновенной, земной крестной матерью. Между тем Сьюзен, которой было всего тринадцать, когда умер ее отец, росла в доме миссис Эскобар. Теперь, в свои неполные восемнадцать лет, она была совершенно прелестна.

- Самое большое удовольствие в жизни, - любила говорить миссис Эскобар, - это делать добро ближнему. - И она могла бы добавить: "Особенно если ближний - прелестное юное создание, которое боготворит вас".

- Милые дети! - сказала миссис Эскобар и, подойдя к сестрам, привлекла их к себе. Она была глубоко тронута - подобные прекрасные чувства охватывали ее в церкви, когда она слушала нагорную проповедь или притчу о неверной жене. - Милые дети.

Ее глубокий низкий голос задрожал, на глазах появились слезы. Миссис Эскобар крепче прижала к себе обеих сестер. И втроем, обнявшись, они пошли по дорожке, которая вела к дому. Сзади, на почтительном расстоянии, шел Робинс, неся торт и foie gras.

II

- А где поезд? - спросил Малыш.

- Да ты только взгляни, какой чудесный мишка!

- Такой красивый, - поддакнула Сьюзен.

Лица сестер выражали смущение и тревогу. Ну кто это мог предвидеть? Малыш даже слышать не желал о мишке. Ему нужен был поезд, только поезд. А миссис Эскобар сама выбирала игрушку. Такой забавный медвежонок, так оригинально, можно сказать, художественно сделан - весь черный, плюшевый, глаза из черных пуговок с белыми кожаными ободками.

- Он и кататься умеет, - льстивым голосом сказала Рут и подтолкнула мишку. Мишка поехал по полу. - Видишь колесики? - Малыш питал слабость к колесам.

Сьюзен протянула руку и пододвинула игрушку к себе.

- А если потянуть вот за эту веревочку, он зарычит. Сьюзен потянула за веревочку. Мишка сипло мяукнул.

- Хочу поезд, - не унимался Малыш. - Хочу поезд с гудком. - Он выговаривал: "с дудком".

- В другой раз, мой хороший, - сказала Рут. - А теперь пойди и поцелуй мишку. Бедный мишенька такой грустный.

Губы у Малыша задрожали, лицо страдальчески скривилось, он собирался заплакать.

- Хочу дудок, - всхлипнул он. - Почему она не принесла мне дудок? - Он сердито ткнул пальцем в сторону миссис Эскобар.

- Бедняжка, - сказала миссис Эскобар. - Мы обязательно купим ему "дудок".

- Нет, нет, что вы, - взмолилась Рут. - Медвежонок ему очень нравится. Правда. Не понимаю, что у него за глупая фантазия.

- Бедняжечка, - повторила миссис Эскобар.

"Однако, - подумала она, - ребенок совершенно не воспитан. Непростительно избалованный и уже blase {Пресыщен (фр.).}". A она столько сил потратила на этот подарок. Мишка - настоящее произведение искусства. С Рут необходимо поговорить. Для ее же собственного блага и для блага ребенка. Но она так обидчива. Глупо, что люди обижаются на такие замечания. Пожалуй, разумнее всего будет сказать Сьюзен, и пусть уж она в спокойной обстановке, когда никто им не будет мешать, поговорит с сестрой.

Рут решила попробовать отвлекающий маневр:

- А какую миссис Эскобар тебе чудесную книжку принесла! - У нее в руках было новенькое издание "Чепухи" Лира. - Нука, посмотри.

Она пододвинула книжку поближе к Малышу и начала переворачивать соблазнительно яркие страницы.

Читать дальше