Стивен Бакстер - Корабли времени

– Однако, – запротестовал я, – что пользы в том? Десятки тысяч лет на достижение ближайшей звезды, на расстоянии нескольких световых лет.

– Четырех, – поправил он.

– И сама Галактика…

– Сто тысяч световых лет в поперечнике… Миграция через Галактику будет подобна освоению молекул газа в вакууме. Сначала, во всяком случае. А затем колонии наладят связь друг с другом и между собой.

– Друг с другом и между собой?

– Именно так. Постепенно сформируется целая межзвездная империя. Да не одна. У них появятся свои конкуренты. В общем, если все пойдет, как я описывал, уйдут десятки миллионов лет – на полное освоение галактики. Однако колонизация будет неотвратима уже после запуска первых автоматов с заложенной в них программой. Теперь, спустя 50 миллионов лет после основания Прото-Лондона это уже, наверное, достигнуто.

Я призадумался, а он тем временем продолжал:

– Видимо, первые Конструкторы были сделаны на службу людям. Но не просто как механические устройства – это были слуги: наделенные сознанием механизмы. И когда их впустили в Галактику, на самостоятельное освоение, они вскоре настолько оторвались от Человечества, в том числе и ментально, что порвали цепи, связывавшие их с создателями. Порвали с собственными творцами. Роботы отказались от своих богов и сами стали богами.

– Бог мой, – пробормотал я. – Представляю, к каким последствиям это могло привести.

– Совершенно верно. Наступила эпоха войн. Данные фрагментированы. В любом случае победитель в таком в конфликте может быть только один.

– А как же люди? Как они довели до этого? Как отнеслись к этому?

– Одни хорошо, другие плохо. – Нево слегка скривился и скосил глаза. Гуманоиды существа совсем иного склада, со своими понятиями, даже в ваше время. А представьте, во что это превратилось. Когда умами овладел совсем иные масштабы, измеряемые сотнями и тысячами звездных систем. Конструкторы также быстро фрагментировались. Они были более приспособлены к существованию в новых условиях. И цели у них, благодаря общему информационному пространству, были совсем иные. И более многоплановые.

Тем не менее, несмотря на конфликт, завоевание звездных полей шло своим чередом.

Запуск первых звездолетов, как рассказывал Нево, послужил великим отклонением от моей оригинальной нетронутой истории.

– Люди – ваше, новое человечество, изменили в этом мире все, что только поддается изменению, включая геологию земного шара. Причем в космическом масштабе. Вряд ли вы в состоянии понять…

– Что?

– Эти темпоральные границы: миллионы, десятки миллионов лет.

– Ну, допустим, ведь нам уже пришлось махнуть туда-сюда на полсотни миллионов лет. Слетать в палеоцен и обратно.

– Но тогда другое дело. Тогда мы путешествовали сквозь историю, в которой еще не появилась разумная жизнь.

– Представляю, какие пертурбации творились с Землей!

– Если бы только с ней! Это было нашествие термитов разума на само вещество Вселенной – жадное, всепожирающее. – трагически прошептал он. – Даже мы, морлоки.

– Ну-ну, даже вы.

Он вдруг стал похож на ученого муравья, наделенного разумом, что смешило меня небывало.

– Вы только посмотрите на это небо, – говорил он. – Где вы видите звезды? А ведь это лишь 1891 год. И никаких космогонических причин для вымирания и затухания звезд нет. Но своими привыкшими к тьме глазами я вижу немного больше чем вы. И скажу вам – там, в небесах есть то, чего вы не видите. Это красные точки инфракрасного спектра излучения. Они говорят о присутствии тепла. Их много: бесконечное множество.

Я вздрогнул:

– Значит, этот правда… Ваша гипотеза о развитии Галактики победила. Доказательства налицо, в самом небе! Звезды опять покрыты искусственными колпаками. Упрятаны в металлическую скорлупу. – Я с тоской поглядел в пустоте небо. – Боже мой, как же это! Нево, значит люди пошли по пути морлоков!

– Все неизбежно пришло бы к этому, после запуска первого Конструктора.

– Да, и вследствие моего необдуманного запуска первой машины времени. Теперь мне понятно, куда подевались люди.

– Нет, – отрезал морлок, – там – он показал в небеса, – людей нет и быть не может.

– Откуда вы знаете?

– Я знаю все. Через Конструкторов. Там нет и следа существ, подобных вам. Временами, конечно, встречаются особи, имеющие биологическую близость к вашему роду. И даже, быть может, человеческое происхождение – но и только. Ну, как, – я, по вашему, – достойный потомок человека?

Я удрученно покачал головой.

– То-то. Эти создания не ближе к вашему роду, чем киты или слоны вашей родной планеты.

Тут мне на ум память пришла цитата из Дарвина:

– "Судя по прошлому, можно с полной уверенностью заключить, что ни один из ныне живущих видов не сохранится в отдаленном будущем…"

– Дарвин был прав, – заключил Нево, беспощадный, как сама идея, что никого не осталось в Галактике, имея в виду представителей собственного вида и окружавших его видов, четвероногих, хвостатых, пернатых побратимов – никто не устоял перед наступающими силами эволюции. Я снова один во Вселенной! Но сколько их там? Трудно себе представить, что в том мире будущего не осталось не одного из известных мне видов в том мире, где даже на звезды натянули колпаки, укрывшие свет и тепло от бесчисленного множества планет. Кто там: рыболюди? Птицезвери? Люди, состоящие целиком из огня, или кристаллов? Представляю, какие истории мог бы принести из этих миров Гулливер.

– Человек умер, – заключил Нево. – Как и все остальные близкородственные существа. Бессмертны лишь Конструкторы. С их появлением отпала необходимость в эволюции видов. Теперь исчезло понятие расы и наследственного материала – сохраняется только информация. – И он победоносно посмотрел на меня. – Улавливаете суть?

– Конечно, – горько промямлил я. – Все снова свелось к вашей морлочьей идее.

– Да! Это живые компьютеры!

– ?

– Аппараты для обработки информации. Они бессмертны.

Я удрученно посмотрел на голый ландшафт за окном. Белая Земля, огромная пустыня из льда, раскинулась перед моими глазами. Эти новые механические аргонавты превратили мир в звездное подземелье, где все укрыто монументальными сводами, где все разумные особи выращиваются точно овощи с единой целью сохранения знаний – и где жизни как таковой – или того, что мы, люди, наивно привыкли считать «жизнью» – в человеческом понимании – нет! Старый Адам был окончательно заменен механизмами, а человек примкнул к череде выцветших остовов рептилий и мастодонтов, выстроившихся в музее естественной истории.

И все это вышло из маленькой колонии, оставленной мной на берегу палеоценового моря. Из маленькой горстки людей числом двенадцать человек, из горстки семени, брошенного в почву пятьдесят миллионов лет назад.