Алексей Ефимов - На землях рассвета

Эта уходящая отвесно вниз пропасть казалась бездонной. Они двигались, падали очень быстро — но её стены все так же сбегали внизу в неуловимую точку.

— Действительно, не меньше мили, — сказал Охэйо. — Похоже, ты был прав.

Наконец, показалось и дно — маленький, но быстро растущий кружок. Оттуда навстречу им тучей неслись огненные шары. «Прелесть» содрогалась от их ударов, словно врезаясь в камень. От жесточайших толчков у Лэйми мутилось в голове и он непременно вылетел бы из машины, если бы Охэйо не ухитрился как-то пристегнуть его — и себя — ремнями, перехлестнутыми через бедра к пяткам.

Когда до дна осталось всего метров тридцать, Лэйми увидел внизу сплошную массу боевых зверей — их собралось так много, что под тушами не было видно пола. Очевидно, у них была радиосвязь или что-то похожее, потому что вторжение с поверхности не стало для них неожиданностью. Внезапно огонь прекратился.

— А они вовсе не глупые, — заметил Охэйо, немного замедляя падение. — Если добыча сама лезет в пасть — зачем её пугать?

От дна шахты отходил единственный горизонтальный туннель, просторный и высокий. Его перекрывали каменные ворота не менее метра толщины и они открывались. Открывались!

— Они знают что-то такое, о чем не знаем мы, — сказал Охэйо, проводя «Прелесть» между спешно расступившимися тушами. Твари могли наглухо перекрыть проход, просто забив его массой своих тел — не говоря уже о воротах. За ними туннель плавно уходил вниз и дорога ныряла в воду, поднимавшуюся до потолка. Стены и свод здесь были покрыты страшными глубокими ожогами — словно здесь бился в агонии громадный огненный червь…

Как оказалось, «Прелесть» могла двигаться и в воде — с силовым пузырем её удельный вес был равен её весу и она плыла достаточно быстро. Защита города Мроо была тщательно продуманной — в стенах сифона зияли проемы, очевидно, соединяющие его с подземной рекой, так что воду нельзя было ни откачать, ни выпарить. Дальше туннель вновь поднимался, выходя в громадный зал. Дорога здесь шла по узкому, неогражденному гребню, рассекающему глубокий провал в монолитном камне. За ним по обе стороны вздымались отвесные террасы — и на них снова толкались боевые звери. Очень надежная ловушка для тех, кто выломает внешние ворота и не погаснет в воде…

Гребень упирался во вторые каменные ворота, такие же массивные… и открытые. За ними был короткий просторный туннель. Миновав его, Охэйо вывел «Прелесть» в громадное пустое помещение, из которого минимум в десяти направлениях расходились извилистые ходы.

— И куда дальше? — спросил он.

— Не знаю. Я никогда не бывал здесь. Даже… во сне.

— Осмотримся, — предложил Охэйо, отключая поле и опуская «Прелесть» на пол.

Когда-то здесь было жарко. Но Зеркало давно отрезало путь подземному теплу и теперь здесь было сыро, душно и ужасающе холодно — гнилая, какая-то слякотная вонь. Лэйми мельком подумал, что воздух здесь едва ли был пригоден для дыхания. Вот только все, живущие под Зеркалом, могли и не дышать… Тут он заметил кое-что интересное — на камне, конечно, не оставалось следов, но пыль и грязь, осевшие на полу за многие годы, указывали на туннель, которым явно пользовались чаще остальных и, очевидно, ведущий к основным помещениям.

— Нам — туда, — сказал он показывая направление… и тут же заметил маленькие, бархатисто-черные тучки, беззвучно плывущие к ним со всех сторон.

Охэйо немедленно включил поле и поднял «Прелесть» в воздух. Пожалуй, он мог бы избежать встречи — но эти вещи могли говорить и ему было интересно послушать. А заодно выяснить, сможет ли поле задержать их…

Лэйми чувствовал себя, как на иголках. Ему хотелось немедленно бежать — но уверенность друга удерживала и его. Тучки подобрались уже совсем близко. Несколько прошли сквозь силовой экран, словно сквозь дым, — правильно, они ведь бесплотные — и коснулись их тел. Потом…

Не было ни слов, ни образов. Невыносимое наслаждение ослепило Лэйми, он рывком выгнулся и задрожал. Ему захотелось сорвать одежду и вопить от радости, катаясь нагишом по полу. Охэйо вскрикнул, его рот округлился, глаза расширились, ладони почти конвульсивно дернулись. «Прелесть» рывком прыгнула вперед… потом развернулась… «тучки» вновь устремились к ней. Охэйо вскинул руку с бликом. Вспышка — и Мроо просто… исчезли.

Здесь наверняка могли быть другие и он направил машину в указанный Лэйми проход на максимальной скорости. Убедившись, что их никто не преследует, Охэйо остановил «Прелесть». Впереди них и позади серебрился полумрак бесконечного туннеля.

— Я, конечно, испытывал всякое, — сказал он, помотав опущенной головой. Его тело все ещё вздрагивало. — Но даже и представить не мог… А такие, как Килми, ради такого пойдут на всё. Понимаешь? На ВСЁ. Да и не только они, наверное. Даже мне хочется… попробовать ещё раз… — он вновь помотал головой и приподнялся, освобождая Лэйми место у штурвала. — Дальше поведешь ты.

— Но… почему? Что с тобой случилось?

— Ничего. Просто тебе это место знакомо. Мне — нет.

— Но я…

— Не думай, что делаешь. Поступай так, как укажет тебе подсознание. Да побыстрее, пока эта нечисть снова до нас не добралась!

Это был очень странный полет. Лэйми казалось, что всё это происходит во сне — он двигался тем же маршрутом, по которому тот, другой Лэйми бежал из этой бездны, но только двигался назад. Охэйо сидел рядом с ним, стреляя из ваджры во всё, что пыталось им помешать. На сущности Мроо она действовала ещё лучше блика — не нужно было даже прямого удара её луча, от одних его отблесков они рассеивались и исчезали. Очевидно, Зеркало защищало только органическую материю. Иначе они вряд ли добрались бы до цели — этой призрачной нечисти здесь оказалось очень много, а вот материальных жителей поубавилось. На всем лежала печать какой-то запущенности — после того, как тот Лэйми запер пространственные воронки, подземный город Мроо пришел в упадок и от окончательной гибели его спасло только появление Зеркала. Теперь понятно было, зачем его возвели… зачем нужна была война и почему её прекратили…

К счастью, туннель, в котором они начали свое путешествие, выходил прямо в главный туннель города, а здесь Лэйми было уже проще. Никто из обладающих телом не пытался — а впрочем, и не мог — им помешать. Боевые звери просто смотрели, твари поменьше разбегались с их дороги. Но во всем этом было что-то тревожное. На всем, происходящем здесь, лежала печать истощения и голода — голода по телам, которыми можно владеть. По-видимому твари, которых Лэйми принимал за исходных обитателей этого подземелья, были чем-то искусственным, наподобие боевых зверей — созданные из протоплазмы, а не из металла, но всё же неживые. Бесплотным сущностям Мроо они, похоже, мало подходили — безвольные туши, которые двигались, пока воплощенные в них мыслили об их малейших движениях, в иное же время застывали. А им хотелось воплощений в живых телах, — телах, которыми они смогли бы действительно повелевать, а не двигать силой своей воли, как человек может двигать чучело, забравшись в него…