Алексей Ефимов - На землях рассвета

Лэйми посмотрел вверх и не сразу, но все же разглядел темный прямоугольник «Прелести». Она казалась отсюда совсем крохотной… видит ли его Охэйо? Оставалось надеяться, что да.

Он поднялся, равнодушно отметив, что его кожа от испарившегося и осевшего на ней металла отливает тусклым свинцом. Его одежда превратилась в летучий пепел и даже волосы заметно обгорели. Сдетонируй остальные заряды — и…

Лэйми подумал, что взрыв привлек внимание ТЕХ, и, значит, идти никуда не стоит — ноги почему-то ещё плохо слушались. Решение оказалось верным — всего через десять минут он увидел то, что искал. На сей раз ему повезло: это были просто ТЕ, ещё не захваченные Мроо.

Он не представлял, что сможет испытать радость при виде ТЕХ. Впрочем, она оказалась недолгой.

На вид ТЕ совсем не казались страшными — обычные жители Хониара, так же одетые, с довольно симпатичными лицами — вот только выражение на них было какое-то гадкое. Заметив его, они подбежали, обмениваясь визгливыми фразами, совершенно непонятными для Лэйми — язык ТЕХ мало напоминал человеческий. Они немедля начали его бить — ногами, палками, стальными прутьями. Лэйми постарался свернуться, спрятав голову, но его подняли, прижали к стене, растянув за руки, и начали избивать уже методично, стараясь попадать по местам, которые вне Зеркала были наиболее уязвимыми. Бессмысленность этого была очевидна — Лэйми, конечно, чувствовал удары и они не доставляли ему удовольствия — но не причиняли и боли.

В какой-то миг беспомощная ярость ТЕХ начала доставлять ему злорадное наслаждение. Если чужие мучения — твоя единственная отрада, то жить в месте, где никому нельзя причинить боли, наверное — сущий ад. То-то ТЕ так бесятся…

Очевидно, на открытом месте ТЕ все же чувствовали себя неуютно, опасаясь Мроо. Лэйми сноровисто скрутили руки и куда-то поволокли. Он понял, что здорово ошибался — для Мроо все люди были не более чем вместилищами для их сущностей. ТЕ боялись их так же, как и все остальные. Он напрасно пожертвовал своей свободой, но вырваться уже не мог. Сам. Путь ТЕХ пролегал по дворам, но Охэйо наверняка их видел. Скоро они достигнут их логова — и вот тогда этим тварям не поздоровится…

Путешествие оказалось довольно долгим. ТЕ молчали и их молчание пугало Лэйми больше всего — вот если бы ТЕ гоготали, ржали, наперебой описывая, как утопят его, связанного, в бочке с цементом — он хотя бы знал, чего от них ждать…

Банда явственно спускалась к реке, в наиболее древнюю часть города. Дома здесь были заброшены ещё до строительства Зеркала и недобро зияли пустыми окнами. Лэйми затащили в узенький переулок, стиснутый гнилыми заборами и глухими задними стенами. В углу между домами громоздилась гора разбитых ящиков, бочек и прочего хлама, поднимавшаяся до второго этажа.

Между стеной и наваленными ящиками зияло некое подобие щели, пролезть в которую можно было лишь на четвереньках. Нагому, со связанными руками Лэйми пришлось ползти на животе в глубь отвратительно грязной норы. Если бы он уперся, ТЕ едва ли смогли бы затащить его сюда, но он не стал. Чем быстрее он окажется внутри — тем быстрее Охэйо придет ему на помощь.

Лэйми свалился на подоконник разбитого окна полуподвала, как мог отряхнулся, потом спрыгнул на пол. ТЕ возились за его спиной, закладывая нору обломками бетона. Покончив с этим, они потянули его в глубину коридора.

Он так и не смог представить, для чего это место предназначалось изначально. Здесь было почти темно. Выход на лестницу оказался заложен кирпичом. В самом конце коридора ТЕ свернули в просторную, высокую, пустую комнату с рассохшимся и просевшим дощатым полом. Окно было завалено мусором, лишь через узкую полоску наверху едва пробивался свет. Вдоль стен — коричневые вентиляционные короба, какие-то непонятные железные емкости. Зияющий чернотой проем двери в коридор. Пыль. Сырость. Запах гнили. Лэйми это место не нравилось.

— Ну вот, теперь сочтемся, — сказал тот, кто, по всей видимости, был их предводителем. Несмотря на полумрак Лэйми узнал его — Насанга, заслуживший всеобщую ненависть тем, что в семнадцать лет изнасиловал двенадцатилетнюю девчонку. Лэйми — тогда он был едва ли старше — оказался среди тех, кто сбросил опутанную веревками, визжащую тварь в глубину сырой ямы и забросал землей. Потом, кажется, они плясали на могиле босиком, утаптывая глину. Но плохо — через двадцать лет оказалось, что она пуста. Её не разрывали снаружи — веревки быстро сгнили и Насанга, как червяк, год за годом пробивался к поверхности… по миллиметру в день. Теперь Лэйми не пожелал бы такой участи и злейшему врагу, но тогда он был глуп…

— Ты думаешь, что мы просто зароем тебя и оставим в покое? — процедил Насанга. Глаза у него были белые. Лэйми понял, что ТОТ уже давно живет в мире своих собственных кошмаров. — Нет. Сначала ты увидишь, что мы делаем с такими, как ты.

В соседней, относительно светлой комнате (в ней было большое окно, — оно выходило в своеобразный колодец, окруженный глухими кирпичными стенами) Лэйми увидел… существо. Оно было совершенно голое, почерневшее от грязи, с волосами, превратившимися в войлок. Заметив ТЕХ, существо заскулило и свернулось, неестественно дергаясь — словно старалось заползти само под себя. Лэйми потребовалось время, чтобы узнать Мэнни — одного из друзей его юности. Но сильный, красивый юноша, один из непримиримейших борцов с ТЕМИ превратился… Лэйми не раз бывал в нижних, подвальных ярусах Арсенальной Горы, в которых содержали «дважды осужденных» и ему не нужно было объяснять, как выглядит конечное безумие.

— Ты будешь таким же, — с удовольствием сказал Насанга. — Если не хуже. Этот держался долго — лет пять, наверное, — но мы все равно его сломали. А ты всегда был слабак… Начинайте!

На сей раз Лэйми попытался упереться, но ТЕХ было пять, а он — один и связан. Его втащили в первую комнату, свалили на пол, распяли на нем — руки и ноги привязали к уголковым ножкам резервуаров, голову зажали между двух стальных пластин, так плотно, что он не мог ей шевельнуть. От пластин отходили устрашающе толстые провода, ведущие к массивной розетке на стене. Насанга взял не менее массивный штепсель — и с омерзительной ухмылкой воткнул его…

Лэйми рванулся так, что содрогнулся фундамент, в который были заделаны державшие его стойки. Это было не больно… но его голова буквально взорвалась и это ощущение оказалось невыносимо сильным. Ещё один удар… ещё… и ещё…

Его тело уже рефлекторно дергалось в такт им. Лэйми отчаянно старался что-то сделать — вырваться, освободить голову — но он не мог. Единственное, что оставалось в его силах — не вопить, прося о пощаде, но он знал, что это не продлится долго. Эти удары не давали ему думать, они оказались хуже любой боли — били прямо в его мозг, в душу, разрывая её на куски…