Алексей Ефимов - На землях рассвета

Найко задумался. Он хорошо учил историю и знал, что при столкновении двух культур у менее развитой нет шансов победить. То есть, никаких. До последнего времени такое положение дел его устраивало — он всегда находился на стороне Прогресса. Но вот оказаться на другой стороне…

Он помотал головой и осмотрелся. В окружающем его было нечто странное — собственно, если они ехали на восток, рассвет должен бы быть перед ними, а не за. А это значило…

— Мы едем на запад! — возмущенно воскликнул он.

— В самый ад, — невозмутимо подтвердил Вайми. — Только у меня осталась там девушка. И еще друг. А у тебя?

Подумав об Охэйо, Найко замолчал. А когда он вспомнил об Иннке, его, почему-то, оставил и страх, сменившись жгучим стыдом.

Хониар, Джангр, 200 лет до создания Зеркала Мира, несбывшаяся реальность

Прежде, чем шипение в уравнительном клапане прекратилось, прошло, наверное, часа два. Лэйми пробовал дремать, положив голову на плечо девушки, но всякий раз очередной приступ боли в ушах будил его.

Выбравшись, наконец, из лодки, он почувствовал вдруг необычайный прилив энергии — возможно, от возвращения в нормальную атмосферу, но скорей всего просто от того, что мог снова что-то делать. Охэйо, прежде всего, отыскал два толстых кабеля, снабженных устрашающего вида медными штеккерами и опустил их в открытый люк, подсоединив к аккумуляторам лодки. Ему довольно быстро удалось разобраться в распределительном щите. Судя по сигнальным лампочкам, батареи заряжались, но это требовало времени — нескольких часов, в лучшем случае.

— Знаете что? — сказал он. — Теперь, когда у нас есть оружие, мы можем просто пройти поверху. Если нам по пути встретятся твари, мы перебьем их.

Лэйми энергично кивнул. Алина тоже не возражала. Но Охэйо не хотел, чтобы она шла с ними.

— Послушай… У тебя нет одежды… и вообще… короче, оставайся здесь, наверху, и жди нас. Не открывай дверь, пока не услышишь наших голосов. Понятно?

— А если вы не вернетесь?

— Даже не думай об этом. Мы вернемся. Не скоро, возможно, через несколько часов, но обязательно. Ну-ну, не плачь…

Лэйми молча смотрел, как его друг утешает любимую девушку. Он искренне надеялся, что недолго будет ему завидовать.

Один из запасных излучателей и батарейки с сотней зарядов — половину тех, что были в его карманах, — он оставил Алине не раздумывая.

Возле последней двери Лэйми прислушался, но за ней царила тишина. Он осторожно повернул колесо и выглянул наружу.

В первый раз он попал в середину зимы. Сейчас была осень. Низко нависшие, разорванные серые тучи ползли монолитной лавиной, словно движущийся материк. В лицо ему ударили порывы влажного, теплого ветра. Мертвая, пожухшая листва деревьев внизу неприятно шелестела, словно ветер передвигал горы оберточной бумаги. От тумана не осталось никаких следов и пропасть оврага была отлично видна. При одном взгляде на поток на ее дне начинала кружиться голова. Мокрые стены дворца выступили на том берегу совершенно отчетливо. Там не было заметно никакого движения, лишь откуда-то из-за крыши, из внутреннего двора, поднимался и тут же расхлестывался на разгулявшемся ветру сизый дым. Огня, впрочем, не было видно.

Осторожно, помня о прошлом нападении, Лэйми поднялся по лестнице. Крыша — крытый рубероидом прямоугольник размером десять на двадцать метров — оказалась пуста, только кое-где лежали непонятные темные кучи. На ней в ряд выстроились квадратные бетонные башенки с окнами, забранными жалюзи из массивных стальных пластин.

Лэйми подошел к одной из темных куч. Это действительно походило на мартышку со скользкой зеленоватной кожей — только без глаз и без хвоста, с громадной оскаленной пастью. Тварь была небольшой, но такой же отвратной на вид, как и остальные. На крыше таких валялось с дюжину, внизу, под стенами — больше двадцати.

— Что это с ней? — спросил Лэйми, обращаясь к другу. — Они все вроде как дохлые.

Аннит поддел носком башмака одеревеневший труп.

— Замерзли. Создания Мроо не переносят холода и мы взорвали две магнетронных бомбы над морем, чтобы помешать им, но те просто отложили вторжение на сутки… Ладно, пошли.

Со стороны берега оголовок шахты был высотой всего метра в два — глухая бетонная стена без всяких отверстий. С нее на землю вела единственная железная лесенка. Наружная ограда из стальных труб и проволочной сетки была вдвое выше. Вокруг небольшого пустыря, на котором она стояла, виднелись ржавые железные крыши низких одноэтажных домов и потемневшие от времени дощатые заборы. Единственным разрывом в них были два отрезка узкой немощеной улочки. Там не было ничего — ни звука, ни движения. Выйти тоже было нельзя — ни один из ключей в двух связках Охэйо не подошел к массивному замку в единственной калитке. Лэйми попробовал сбить его выстрелом, но безрезультатно: синее сияние всплеснулось и погасло. Хотя металл раскалился, на нем не осталось никакого следа. Юноша пошел вдоль ограды, выискивая лазейки.

Здесь был изгиб оврага. С двух сторон ограда нависала над самым обрывом и Лэйми осторожно приблизился к пропасти. Рыжеватый, скользкий глинистый склон начинался от самых его ног — между его верхней кромкой и оградой зияла полуметровой ширины щель. Бетонные основания опор обнажились. Они стояли вроде бы ровно, но это равновесие казалось неустойчивым.

Вдруг земля под его ногами мягко пошла вниз. Лэйми распластался на откосе, судорожно вцепившись в толстую холодную трубу рамы. Он тут же попытался подтянуться, но не смог — руки скользили. Пальцы ободрались о торчащие концы ржавой проволоки и кожу словно опалило огнем. Юноша сжал зубы от боли. Он продолжал медленно сползать, тщетно упираясь ногами, его ладони постепенно разжимались, мускулы плеч болели. От боли и обиды наворачивались слезы. Он совершенно ничего не мог сделать.

Охэйо бросился к нему. Лэйми схватился рукой за его руку, но Аннит тоже держался за ограду. Вдруг весь склон начал сползать в овраг. Земля ушла у них из-под ног, ограда накренилась, повиснув в воздухе, прогнулась, потом разорвалась — и они вместе с ней полетели вниз.

К их счастью, один конец ограды все еще держался и она падала скручиваясь — замершего от страха Лэйми сначала понесло в пропасть, потом бросило на склон с такой силой, что едва не вышибло дух. Он сорвался, но, к счастью, обрыв здесь был уже не столь крутым. Он покатился по нему, ударяясь попеременно всеми частями тела, потом плюхнулся в мутную воду и окунулся с головой. Поток тут же подхватил и понес его. Лэйми вынырнул, отплевываясь, — скорее благодаря инстинкту, чем сознательным усилиям. Он наглотался глинистой мути и беспомощно бултыхался в воде, но всего через несколько секунд его ударило о рельс и он вцепился в него намертво. Перебирая вдоль ржавой балки руками, он кое-как добрался до портала и с трудом взобрался внутрь. Ладони горели, словно он облил их кипятком, вся одежда промокла и весила, казалось, больше его самого. Как ни странно, оружие, ремень которого захлестнул ему шею, не потерялось.