Дуглас Хилл - Охотник

Рабовладельцы снова заговорили, жестикулируя огненными копьями. Медведь пожал плечами и коротко ответил. Финн не знал, что сказал Медведь, но после его слов огненные копья строго уставились в широкую грудь Медведя.

Следующее слово Медведь произнес спокойно, но с нажимом - и на языке Рабовладельцев.

- Финн?

- Вот он я, - произнес Финн. Он уже размотал пращу и вложил в нее самый тяжелый камень из своей сумки.

Оба Рабовладельца повернулись на его голос, их желтые глаза мгновенно стали темно-малинового цвета. Огненные копья вспыхнули, блистающие струи огня метнулись сквозь тьму на звук голоса Финна.

Но оба луча не попали в Финна; кончив фразу, он тут же скользнул в сторону.

Финн на ходу раскрутил пращу, выпустил граненый камень, и тот врезался прямо в глаза ближайшего чужака.

Чужак отшатнулся назад, высокий щелкающий вопль раздался из щели его рта. Второй чужак, глаза которого стали темно-пурпурными, угрожающе повернул огненное копье, разыскивая скрывающегося противника.

Но выстрелить он не успел. Мачете блеснуло оранжевым в свете костра и срубило голову Рабовладельца, как яблоко с дерева.

Финн с ножом в руке прыгнул вперед, но прежде чем он добежал до костра, мачете в руках Медведя совершило второй смертоносный полет и голова второго Рабовладельца с выбитым глазом жутко покатилась по земле.

- Хороший выстрел, - сказал Медведь Финну, вытирая мачете пучком травы.

Финн рассеянно кивнул, рассматривая обезглавленные тела, зеленую жидкость, сочащуюся из разрубленных шей и казавшуюся черной в свете костра.

Медведь вложил мачете в ножны.

- Будет лучше, если мы уберемся отсюда. Утром на поляне Рабовладельцев будет кишмя кишеть.

Финн с любопытством посмотрел на него.

- Другие Рабовладельцы узнают, что эти мертвы?

- Ага. Черт знает как, но, кажется, они всегда это знают.

- Значит, другие Рабовладельцы, - сказал Финн задумчиво, - узнают, что случилось на базе в той долине.

- Обязательно, - сказал Медведь. - По крайней мере, они узнают, что что-то произошло. Но они не смогут понять, что и как, они не смогут даже предположить, что это сделал человек. Если только они не найдут кого-нибудь из тех людей, что ты освободил и не отдадут Братьям по крови, а те не заставят их говорить.

Финн рефлекторно взглянул вверх, в темное небо, и Медведь проследил за его взглядом.

- Время у нас есть, - пророкотал он. - Если бы они взяли с собой крылатых шпионов, то те уже были бы здесь. Мы успеем скрыться до прихода других саней.

Он перевел взгляд на поверженные тела.

- Хочешь взять копье? Мне они никогда не нравились, а у тебя уже было одно.

Финн кивнул и подобрал одно из огненных копий, а Медведь подошел взглянуть в пустые вихревые сани. Потом, покачав головой, отошел.

- Мало кто из Братьев знает, как обращаться с этой штукой, - объяснил он. - И я не принадлежу к их числу. А жаль. Прокатились бы, не шарахались пешком. А они даже не захватили с собой запасных зарядов для копий.

Финн невозмутимо пожал плечами.

- Я тут подумал, - сказал он. - Может быть, пройдемся немного на север?

- Я так и знал, - ухмыльнулся Медведь. - Хочешь пройтись по следу саней и взглянуть на базу Рабовладельцев, откуда они прилетели?

- За все это время мы так ничего и не нашли, - подчеркнул Финн. - Я просто не могу идти дальше и не взглянуть.

- Меня это устраивает, - сказал Медведь. - Если сможешь найти это место, а не ходить несколько дней кругами и не вынюхивать.

- Я найду его, - пообещал Финн. - И на всем пути смогу укрыть нас от крылатых шпионов и Рабовладельцев.

Поздним утром следующего дня они растянулись во весь рост на сырой земле в чащобе - новое огненное копье лежало под рукой у Финна. Медведю не понравилось, что они залезли в заросли, "сплошь клопы да колючки", как он выразился, но Финн знал, что Рабовладелец должен почти наступить на них, чтобы обнаружить. А листва скроет их от крылатых шпионов.

Как раз такое укромное место и было нужно им. Мимо их укрытия медленно прожужжали двое вихревых саней, направляясь к той поляне, на которой они оставили результаты ночной схватки.

Сани исчезли из виду, но они все еще молча и неподвижно лежали на месте. Чуть раньше, как раз перед тем, как Финн нашел укромное местечко, он взглянул вверх, сквозь тесно стоящие деревья и увидел вдали крылатого шпиона, лениво совершающего большой круг в безоблачном небе. Соглядатай сохранял свой плавный полет, пока не появились сани и пока не исчезли, и все еще продолжал свой полет.

- Если еще одна маленькая зараза укусит меня, - сказал Медведь громким шепотом, - то я уж лучше выйду сразиться с Рабовладельцами.

Финн толкнул его плечом, призывая к молчанию. Ни насекомые, ни бездеятельность не беспокоили его. Если он собирался взглянуть на базу Рабовладельцев на севере, то лучше это сделать, не имея на хвосте вихревых саней. Поэтому он сохранял спокойствие, ожидая с нетерпением сидящего в засаде хищника.

К тому времени, когда солнце уже далеко уклонилось от зенита, вихревые сани появились снова - возвращались по своему следу на север. Много бы дал Финн за то, чтобы узнать, что думали чужаки о телах, которые они нашли на лесной поляне - если, конечно, они вообще что-то думали. Но было не похоже, что они склонны проводить интенсивные поиски в этом районе: через некоторое время крылатый шпион тоже прервал свой плавный круг и медленно скрылся из виду на север.

На всякий случай Финн настоял на получасовом ожидании, несмотря на гулкое возражение Медведя. Но ни сани, ни крылатые существа не вернулись.

- Ну, что я говорил, - сказал Медведь, когда они выбрались из чащобы. - У Рабовладельцев нет ни капли воображения. Голые факты - вот все, что они знают. И они не могут предположить, что случилось, потому что не знают, как предполагать.

На этот раз Финн без труда взял след. Ему нужно было проследить трое вихревых саней, причем двое последних прошли по одному маршруту туда и обратно. Тем не менее Медведь дивился тому, что Финн знает, куда идти. Несколько раз Финн показывал ему знаки, которые для него громко кричали согнувшаяся ветка молодого кустарника, легкая ссадина на коре молодого деревца. Но Медведь только озадаченно хлопал глазами. Насколько он мог видеть, все ветки росли в самых различных направлениях, а на древесных стволах были самые разнообразные отметины. Для Медведя то, что делал Финн, носило легкий привкус магии - особенно, когда тот проделывал это, не снижая легкой трусцы, скользя по подлеску, словно того вовсе не существует.

Через несколько часов их бег замедлился. Пошли широкие открытые, залитые солнцем пространства, где лишь изредка встречались рощицы деревьев, большей частью вечнозеленых, да кустарник, сбившийся в кучки то тут, то там среди грубой травы. Хотя деревья теперь не мешали, идти легче не стало. Земля была грубой и неровной, вздыбливалась холмами и буграми, а сквозь грязь проступали выходы скальных пород.