Том Холланд - Раб своей жажды

- Замечательно, что мы опять встретились, - засмеялась она, - после... ух... стольких лет! - Она отступила и присела в элегантном книксене. - Ну как, я выросла, милый Джек?

- Да уж, вымахала, - согласился доктор Элиот. - Ты теперь настоящая дама!

Мисс Рутвен рассмеялась и повернулась ко мне:

- Видите ли, мистер Стокер, он и глаз на меня не поднимал с тех пор, как я заплетала косички, играла в куклы и маялась скверными зубами.

Элиот покачал головой.

- Ну же, Люси, не самоуничижайтесь! Она и ребенком была столь же прекрасна, сколь мила сейчас.

- Ах, вы, оказывается, льстец, Джек Элиот! Но я все помню! Он всегда был холодный, как рыба, мистер Стокер. Женщин он считал слишком ветреными.

Элиот слегка улыбнулся:

- Я вам это говорил?

- Да, и весьма торжественно, а мне было тогда всего двенадцать. Вы знаете, что Артур... - Улыбка слетела с ее губ, - Артур, мой брат, мистер Стокер... - Она собралась с духом, и легкий румянец вновь прилил к ее щекам. - Артур называл Джека счетами.

- Очень лестно! - поклонился Элиот.

- И вы все еще сохранили ваши способности к подсчетам, а, Джек?

Элиот пристально взглянул на нее. Голос ее вдруг прозвучал отдаленно и странно. Она мягко дотронулась до ожерелья на шее. С него свешивалась подвеска, и, поглаживая ее, словно амулет, она смотрела не мигая на Элиота. Глаза ее были глубокие и большие.

- Джек, - прошептала она, - Джек... Надеюсь, ваша сила осталась при вас. Потому что она нужна нам. Боюсь, происходит нечто ужасное.

Лицо Элиота оставалось бесстрастным, а затем он медленно приподнял бровь.

- Нам? - уточнил он.

- Да, нам, - прошептала мисс Рутвен и протянула руку. - Нэд! - позвала она, и из-за двери, из-за стены цветов, вышел молодой человек - очень молодой, такого же возраста, как мисс Рутвен, и столь же привлекательный, как она, с тонкими чертами лица и вьющимися черными волосами.

- Джек, мистер Стокер... - Мисс Рутвен улыбнулась, и взяла молодого человека под руку. - Позвольте мне представить Эдварда Весткота, самого милого юношу на свете. Должна вам сказать - в этом уже нет секрета. Мы поженились, дорогие друзья! И живем вместе как муж и жена.

Признаюсь, я был ошеломлен и на мгновение даже растерялся, не зная, что сказать. Элиот же, похоже, не был удивлен и выглядел так, словно он ожидал услышать нечто подобное.

- Мои поздравления, госпожа Весткот, - произнес он.

Он поцеловал (я теперь не могу называть ее мисс Рутвен, пусть дальше она будет просто Люси), поцеловал Люси в обе щеки и пожал руку Весткоту.

- Поздравляю! - эхом отозвался я.

- Мистер Стокер, - окликнула Люси, - надеюсь, вы не сердитесь?

- Ну что вы, - сказал я. - Крайне рад за вас. Просто... удивляюсь, что вы скрыли это от меня.

- Но, дорогой мистер Стокер, никто же не знал.

- Почему бы и нет? Я был бы не против.

Легкая тень пробежала по лицу Весткота.

- Вы - да, - согласился он, пожимая руку жене, - но были и другие, мистер Стокер.

- Ах так? - удивился Элиот. Он не мигая посмотрел на Весткота, затем на Люси. - Не могу поверить, что Артур стал бы возражать.

- Он и не возражал, - ответила Люси.

- Тогда почему такая секретность?

- Помните, мистер Стокер, некоторое время тому назад несколько месяцев я сильно болела.

- Да. Вы как раз у нас начинали. Жаль, что это отсрочило вашу карьеру.

- И все же я пробыла тут достаточно долго, чтобы познакомиться с Нэдом. - Она очаровательно покраснела. - Когда я заболела, он стал моей сиделкой. Мое решение выйти за него замуж выковалось в эти долгие месяцы уединения. Мой брат... Вы совершенно правы, Джек, Артур не возражал.

- Тогда отказываюсь понимать, в чем проблема.

- Артура убили, Джек. Его убили еще до объявления о нашей помолвке.

- Сожалею, Люси... Очень сожалею...

- Знаю, Джек. - Вновь она погладила подвеску, свисающую с ее ожерелья, другой рукой крепче обнимая мужа. - После его смерти, как вы знаете, моим опекуном стал Джордж Моуберли.

- Но все же... я не понимаю. Джордж всегда терпимо относился к мужчинам и обожал вас. Он бы тоже не возражал.

- Нет... Но леди Моуберли возражала бы...

- А, - кивнул Элиот. - Я мог бы догадаться... Но почему?

- Почему она ненавидит меня? - с неожиданной страстностью прервала его Люси. - Не знаю, Джек, но это так. Вначале она была очень добра, она относится с добротой почти ко всем окружающим, но потом, когда я заболела, она даже не навестила меня - ни разу за все время, что я была больна. А когда я поправилась и она узнала о Нэде, Розамунда сильно охладела ко мне, даже рассердилась на меня. Она отказалась принимать его у себя в доме.

- Что у нее было против вас? - спросил Элиот у Весткота.

- Не знаю, - ответил тот. - Я никогда ее даже не видел.

- Она враждебно относилась не к Нэду, а ко мне, - покачала головой Люси.

- Очень странно, - задумчиво пробормотал Элиот. - Леди Моуберли произвела на меня впечатление очаровательной женщины.

- Такое впечатление она производит на всех.

Элиот нахмурился еще больше, смотря на юную пару, пожимающую друг другу руки.

- Что ж, ее отпор расстроил вас обоих. Но имело ли это значение? Ведь опекуном был Джордж...

- А богатой - леди Моуберли. И у нее в руках тесемки от кошелька. Джек, Джордж всегда был по уши в долгах, - легко улыбнулась Люси. - Он не стал бы рисковать всем и идти наперекор жене.

- Что ж, - задумался Элиот. - Звучит разумно.

- Угу, звучит, - согласилась Люси. - Как видите, выбора у нас не было. Нам надо было втайне пожениться. Мы ждали почти два года. И так любили друг друга, что не могли ждать больше ни дня.

- Ну, конечно же! - Элиот взглянул на Весткота. - А как насчет вас, сэр? Вашим родителям известно?

- Мой отец в Индии, - сказал Весткот, помедлив. - Пока не было возможности известить его. Но придет время, и я его извещу.

Элиот склонил голову набок и стал похож на коршуна, наблюдающего за полевой мышью.

- А ваша мать? - медленно поинтересовался он.

Весткот поперхнулся.

- Мать моя... - начал он, но голос его сорвался, и он прокашлялся. Мать моя, к сожалению, умерла.

Люси придвинулась к нему и сжала его руку. Весткот уставился прямо перед собой.

- Она исчезла примерно два года тому назад. Их в Гималаях похитили туземные племена. Тело моей сестры так и не нашли, а мать бросили непогребенной на горной дороге. Она была совершенно обескровлена, и горло ее было перерезано. Ужасно, доктор Элиот. Ужасно!

- Сожалею, - проговорил Элиот. - Простите меня за расспросы. Мне не следовало лезть не в свое дело.

- Вы не могли этого знать.

- Да, - сказал Элиот. - Не мог.

- Вообще, - продолжал Весткот, глядя в глаза жены, - именно боль моей потери сблизила меня с Люси. Вы, кажется, старый друг ей, доктор Элиот, и знаете, конечно, что она сирота и отец ее тоже исчез, был убит. Прости меня, дражайшая Люси, что я затрагиваю такую тему, но ведь из-за этого мы здесь.