Журнал «Если» - «Если», 2005 № 09

Жизнь на острове – серьезное экзистенциальное испытание. Робинзон любой эпохи вынужден в одиночку встречать все проблемы, бороться и побеждать. Никто не придет ему на помощь, он может рассчитывать лишь на себя – на свои силы, умения, знания, опыт. На свою психологическую устойчивость, способность ставить цели и достигать их.

С этой новой позиции все прежнее видится в ином свете. Ценность вещей для Робинзона теперь определяется не условностями общества, а их пригодностью для задачи выживания. Найдя в каюте корабля мешочек с золотыми монетами, он саркастически усмехается: «Ненужный хлам! Всю эту кучу золота я готов отдать за любой из этих ножей!». Вслед за Робинзоном от ненужных денег избавляются и герои «Таинственного острова» – в попытке набрать высоту они сбрасывают с воздушного шара мешок с золотом конфедератов.

О полезности ножей также осведомлены герои «Туннеля в небо». В испытании на выживание, которое Хайнлайн уготовил юным курсантам, нож оказывается полезнее огнестрельного оружия или огнемета (ведь владение мощным оружием лишает осторожности, которая для выживания необходима). Отношение Рода Уокера к собственному ножу сложное и глубокое – это и выражение его собственного мастерства, и символ мужского достоинства, и почти религиозный фетиш.

Насколько далеко может зайти переоценка всех ценностей на необитаемом острове? С этим вопросом мы неоднократно сталкиваемся в булычевском «Перевале». В повести заметное место отведено конфликту между двумя поколениями – старших, которые создали поселок после катастрофы корабля, и младших, выросших уже на новой планете и с детства изучивших науку выживания. С точки зрения младших, многие вещи старого мира абсолютно бесполезны и даже вредны – потому что мешают полезным. Старшим их «дикарская» культура непонятна, они продолжают тосковать о привычном – книгах, писчей бумаге и даже коньяке. Конфликт разрешается в путешествии, которое воспроизводит первобытный обряд инициации: молодежь должна совершить паломничество к рухнувшему в горах космическому кораблю, чтобы причаститься земной культуры. И чтобы найти вещи, которые раньше казались необязательной ерундой – книги по радиотехнике, бластер, а также консервные банки со сгущенным молоком, из которых так удобно делать ножи.

Робинзонада очень близка всему жанру фантастики в том, что касается отношения к вещам. Они здесь подаются очищенными от смыслов и условностей, которые им приписывает современное общество. Раскрывается подлинная суть вещей – их происхождение и чистая функциональность. Стул – чтобы на нем сидеть, сделан из дерева, нужны инструменты и несколько дней работы. Бластер – чтобы обороняться от диких животных, находится в рубке корабля, в местных условиях производство невозможно. И так далее. Для «высоких» литературных жанров это может показаться нелепым, наивным, порой даже чересчур сентиментальным. Для фантастики это составляет важную часть ее жанровой природы: как и роман о необитаемом острове, она смотрит на вещи из пограничной ситуации и выхватывает из них самое основное.

Лишь на необитаемом острове, покинув цивилизацию, можно составить верное представление о вещах, полагал Руссо. С ним спорил Маркс: по его мнению, взгляд Робинзона не является «чистым» и «естественным», он сформирован современным ему буржуазным обществом, в котором отдельный человек освобожден от социальных связей и может самостоятельно искать пути обогащения. Хоть Маркс и критикует Робинзона как типичного буржуа, к нему стоит прислушаться: герой романа не смог бы выжить и успешно растить свой сад, если бы не имел внутреннего идеологического стержня.

Робинзон Крузо находит спасение и опору в религии, с которой органично связан его по-хозяйски основательный подход к освоению и подчинению островных богатств. Но уже в романе Ж.Верна «Таинственный остров» появляется герой новейшего времени – инженер Сайрес Смит, вождь-технократ, в собственном разуме несущий основу и модель правильного действия, выраженную в форме научного знания. Именно с его позиций смотрит на вещи и определяет меру их ценности научная фантастика.

Едва Робинзон обустраивается на необитаемом острове после катастрофы, как он сталкивается с проблемой гораздо более серьезной, чем многие другие. Проблема в том, что остров не является необитаемым. Речь не о грызунах, уничтожающих драгоценные посевы, и не о хищниках, которые ему не встретились. Самым опасным для человека животным, учит своих курсантов доктор Мэтсон из «Туннеля в небо», является двуногое прямоходящее млекопитающее. Если бы Крузо слышал эти слова, он, несомненно, восхитился бы заложенной в них мудростью.

Роман Хайнлайна содержит в себе едва ли не наиболее полный список модельных ситуаций отношения «робинзона» с другими разумными обитателями острова. Сперва – борьба за выживание, «война всех против всех». Затем – поиск партнеров, объединение усилий для совместного противостояния другим «двуногим хищникам». Создание больших групп и появление первичных элементов государственной культуры, вызванное необходимостью реализации «мегапроектов» вроде строительства изгороди. После этого появляются инструменты принуждения и насилия для защиты общества от недостойных лиц, самовольно выступающих против установленного порядка. Высшая стадия – конституционный процесс и последующее развитие политической жизни во вновь созданном государстве, забота о сохранении и умножении существующих элементов культуры.

Вера в прогресс, заложенная в романах Хайнлайна и Карсака (оба вышли в 1950-х), отнюдь не является «слепой» или наивной. Напротив, оба автора ясно подчеркивают: человек от природы вовсе не добр и не приятен, а некоторые экземпляры – так просто сволочи (как, например, семейка Хоннегеров, пытавшаяся установить в романе Карсака фашистскую диктатуру). Тем значительнее выглядит роль нравственно укорененных поступков отдельных людей, благодаря которым устанавливается общественный порядок. Объединение вокруг таких «центров силы и добра», – указывают классики – единственный шанс построить справедливое общество.

Следующее поколение фантастов более склонно к идеалистическому раскрытию темы. Например, в знаменитой повести Б.Лонгиера «Враг мой» два пилота враждебных рас, оказавшись на необитаемой планете, быстро перестают видеть друг в друге врага, становятся товарищами. (В этом произведении чувствуются отголоски эпохи холодной войны, когда казалось, что стоит остановить противостояние сверхдержав, и все само собой устроится хорошо.) В булычевском «Перевале» немало конфликтов, но все они выражены и разрешаются на межличностном уровне, а социальному миру в поселке людей на враждебной им планете ничто не угрожает.