Журнал «Если» - «Если», 2006 № 07

«Кокон» рассказывает о злоключениях семейной пары спелеологов-энтузиастов в логове гигантского паука, который способен управлять мыслями и поступками угодивших в его ловушку людей. Зарисовки тут выполнены в русле психологической прозы: переживания героев, их самоопределение в критических жизненных ситуациях помещены в центр повествования, а сам паук появляется лишь в финале.

Новая сюжетная линия, героем которой стал начинающий литератор Толик Голицын, демонстрирует знакомство автора с техникой карикатуры. Описание окололитературных — точнее, околоиздательских — кругов полно сарказма и мизантропии в духе «Театрального романа». Пародии и узнаваемые шаржи на посетителей ресторана «Старая мансарда» (традиционное место фантастических встреч) порой на грани скандала (не беда, ведь хороший скандал оживляет ситуацию). Еще здесь много пауков, каждый из которых по-своему интересен: литераторы в романе вовлечены в долгосрочный проект по формированию позитивного имиджа пауков в человеческой аудитории, и каждый норовит по-особому раскрыть тему любви и уважения к членистоногим.

Ближе к финалу становится понятно, что две сюжетные линии — звенья одной цепочки. Здесь нужно совместить два рисунка в одну стереоскопическую картину. И тогда обнаружится, что вовсе не пауки являются главной темой романа, а человеческая психология. Способность человека творить иллюзии, подчиняться им и подчинять окружающих, чтобы затем их преодолевать. Добавьте к этому авторский сарказм, динамичное повествование, присущий автору ясный и проработанный в деталях стиль — и получите великолепную фантастическую прозу. Кстати, издатель обещает продолжение.

Сергей Некрасов

Манифесты самой мирной и интеллектуальной из существующих партий — партии национал-лингвистов — пользуются неизменным успехом у читателей нашего журнала. Что ж, лидер партии и по совместительству популярный фантаст продолжает свои изыскания в дебрях русского языка.

Наверное, с момента своего появления на земле человек полюбил присваивать себе почетные титулы: он и царь природы, и венец творения, и мера всех вещей. Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Существует даже экзотическая гипотеза, будто именно с этой целью и был изобретен язык. Следует, впрочем, заметить, что истинные национал-лингвисты никогда ее всерьез не воспринимали. Язык не изобретешь, ибо изобрести что-либо можно только с помощью языка. А если кто приведет в пример бессловесных крыс, тем не менее придумывающих и передающих потомству все новые и новые приемчики и уловки, то я сочту себя вправе сослаться на Эдисона, сделавшего уйму открытий и при этом, насколько мне известно, тоже не знавшего ни слова по-русски.

Одно из главных положений партии национал-лингвистов звучит так: язык, на котором мы лжем, по сути своей правдив. Против нашей воли он, стоит в него вникнуть, беспощадно обнажает подоплеку вещей и явлений. К примеру, нет смысла возмущаться несвоевременной доставкой почты (бумажной). По-другому и быть не может, пока над дверью красуется вывеска «Отделение связи». Тут уж, сами понимаете, либо отделение, либо связь — одно из двух.

Итак, какие бы теплые слова мы о себе ни говорили, как бы ни титуловали себя венцом, царем и мерой, правда неминуемо выйдет боком. Точнее — языком. Поможем ей в этом.

Замечено, что чем точнее сравнение, тем оскорбительнее оно для рода людского. Наименее всего человек сопоставим с небесными телами — должно быть, именно поэтому так лестно слышать, что тебя уподобили звезде, комете, галактике! Единственный космический объект, от сравнения с которым хочется невольно уклониться, это, конечно, черная дыра, но после того, как создатель теории черных дыр публично отрекся от своего детища, данное явление перекочевало из астрофизики в эзотерику. Так сказать, выпало из номенклатуры.

Теперь переберемся поближе, в места обитания самочинного царя природы, на планету Земля. Начнем с царства минералов.

Геология поставляет не менее приятный материал для сравнений, чем астрономия. Какой бы горной породе ни уподобили вы своего ближнего, он будет неизменно польщен. Стойким назвали, упорным. Особенно хороши в похвальной речи драгоценные и полудрагоценные камни. Одно условие: ни в коем случае не злоупотребляйте научной терминологией, обходитесь исконной лексикой. Даже за «обсидиан» по нашим временам можно ответить, поскольку незнакомые слова многими расцениваются как матерные. Мрамор, гранит, лава (конечно же, кипящая) — это дело иное, это пожалуйста.

Но обратите внимание: сомнительных комплиментов явно поприбавилось. «Ну ты слюда-а!..» «Ну ты раку-ушечник!..» За такое, согласитесь, побить могут, причем не столько за интонацию, сколько за общее звучание и неприличную хрупкость упомянутых пород.

Да! Забыл предупредить: ирония при сопоставлении недопустима в принципе, ибо неминуемо вывернет смысл высказывания наизнанку. Второе: понятие обязательно должно прилагаться к человеку в целом, а не к какой-то его части. И третье: никаких суффиксов — с их помощью можно придать слову любой оттенок: от пренебрежительного (алмазишко) до ласкательного (уголек).

С минералами покончили, приступим к рельефу местности.

География также способна пощекотать наше самолюбие: континент, океан, остров, хотя бы даже и риф — все это звучит вполне уважительно. Но заметьте, как множатся и наползают термины, вызывающие откровенную досаду: пропасть, пустыня, болото. Разумеется, не случайно. Сойдя с небес на грешную землю, мы сильно приблизились к себе любимым.

Но подлинное унижение начинается, стоит нам вторгнуться в мир живой природы. Даже самые дальние человеческие родичи, растения, наряду с гибкой ивой и стройным тополем уже являют нам строевой дуб и контрафактную липу. Названия трав, овощей, грибов — преимущественно бранные: крапива, репей, тыква, хрен, мухомор, сморчок, опёнок. Список можно продолжить, вычеркнув из него разве что одни лишь цветы — между прочим, с точки зрения обывателя, самые никчемные растения, не годящиеся ни в пищу, ни на одежду, ни на стройматериалы. Из крапивы хотя бы суп сваришь! Любопытно, что многие плодовые деревья, будучи сопоставлены с особами женского пола, также нисколько не оскорбляют достоинства прекрасных дам, однако не потому, что приносят урожай, а именно потому, что цветут.

Из этого можно сделать осторожный предварительный вывод: язык предпочитает красоту пользе. Стало быть, Пушкин прав — и Аполлон действительно выше печного горшка.