Челси Ярбро - Отель Трансильвания

- Итак,- произнес он, движением руки отметая слова благодарности,- о чем же пойдет у нас речь? Вы сияете, как канделябр в полутемном салоне. Что же преобразило вас так?

Графиня пригубила вино и озорно улыбнулась.

- Ах, граф, порадуйтесь за меня!

От волнения ей было трудно начать говорить. Она поставила свой бокал, поиграла глазами и наконец произнесла, чуть смущаясь:

- Как вы, возможно, догадывались, мои отношения с мужем временами бывали натянутыми...

- Да, я об этом подозревал,- мягко и очень тихо откликнулся граф.

Клодия вздохнула, тряхнув головой.

- А в последнее время они чуть было совсем не зашли в тупик. Муж играл постоянно и много проигрывал, и я очень боялась, что дело кончится плохо. У меня были все основания полагать, что Жервез находится на грани полного разорения. Его управляющий просто голову потерял, не в силах справиться со всем этим кошмаром, и в конце концов обратился ко мне. Я имела возможность обеспечить самые неотложные обязательства, и положение несколько выправилось, но считать, что опасность миновала, все равно было нельзя.

Сен-Жермен промолчал. Что тут скажешь? Только то, что умнице Клодии достался весьма бестолковый супруг.

- И вот, в тот самый миг, когда я, опустив руки, сочла, что выхода уже нет... да и не будет, мой дорогой Жервез поразил меня несказанно. Он полез в какую-то там кубышку, доставшуюся ему от отца, и обнаружил там... Ох, граф, как бы это поточнее сказать?.. В общем, можно считать, мой муж получил второе наследство.

- Наследство?

В голосе Сен-Жермена прозвучало сомнение. Графиня обратила к нему сияющее от счастья лицо.

- Господь услышал мои молитвы. Отец Жервеза сберег для сына огромный неограненный алмаз. Муж приказал оценить его, и оказалось, что камень стоит более 60 000 луидоров.

Клодия стиснула руки, ее глаза загорелись восторгом.

- Неограненный алмаз? - медленно повторил Сен-Жермен.

- Да. Жервез мне его показал. Вид у него, надо сказать, довольно невзрачный...

Клодия умиротворенно вздохнула и с аппетитом накинулась на салат.

- И что же, ваш муж решил огранить его и продать?

Графиня не отозвалась, впрочем Сен-Жермен и не ждал ответа. Он отвернулся к окну, поглаживая рубин.

Из задумчивости его вывело тихое восклицание.

- О, граф, вы только взгляните! Это стекло... оно какое-то странное. Я почему-то не вижу в нем вас!

Сен-Жермен прищурился, чуть подавшись вперед. В темном оконном стекле отражались расплывчатые фигуры гостей, но одного силуэта там действительно не хватало. Он мысленно выругал себя за беспечность и слегка передвинулся вместе со стулом.

- Все дело в угле отражения, дорогая. Сядьте на мое место, и вы тоже исчезнете.

- Ох, как это меня напугало,- призналась Клодия с несколько принужденным смешком.

Сен-Жермен встал и потянул за шнур, удерживавший портьеру. Тяжелый бархат скользнул вниз, полностью драпируя окно.

- Вот так. Зачем нам фокусы Зазеркалья, когда реальность тоже полна чудес. Усевшись на место, он добавил:

- Взять хотя бы историю с вашим наследством. Она воистину поразительна!

- Не то слово, мой дорогой! Это просто промысел Божий. Камень явился нам в избавление. Жервез сказал, что, если бы не управляющий, он бы так и не вспомнил о нем.

- Надо же, как своевременно,- пробормотал Сен-Жермен.- На редкость удачное стечение обстоятельств.

- О да, граф, о да! С плеч моих словно упал тяжкий груз, я могу немного расслабиться. И с мужем теперь у нас мир.

- Это видно, Клодия. Я счастлив за вас.

Ни голос, ни лицо Сен-Жермена особого счастья не выражали, но графиня, впавшая в своего рода прострацию, не смутилась этим ничуть.

- Да,- повторила она.- Благодарю вас, Сен-Жермен. Вы всегда относились ко мне с участием, я весьма ценю вашу дружбу и могу с легким сердцем многое вам сказать. Должна признаться,- продолжила Клодия после паузы,- когда Жервез предложил мне поехать в деревню, я ужасно перепугалась. Я подумала, что он хочет скрыться от кредиторов. К счастью, все оказалось не так. Честно говоря,- женщина вдруг нахмурилась,- я не очень довольна, что с нами едет де Ла Сеньи. Но кроме него там будут еще семеро гостей, так что это не так уж страшно. Я бы не стала его приглашать, но не решилась перечить мужу. Сейчас, когда жизнь наша начинает потихоньку налаживаться, надо быть особенно осторожной.

Сен-Жермен кивнул и, подметив тень неуверенности, промелькнувшую на ее лице, произнес:

- Клодия, если что-то вас беспокоит, не стесняйтесь, доверьте мне ваши тревоги.

Графиня удивленно обернулась к нему.

- Однако вы наблюдательны,- протянула она смущенно.- Пустяки, граф. Право же, пустяки. Но вы так добры, так отзывчивы, так благородны. Я всегда стояла за вас. Даже в первое время, когда всякий в Париже норовил метнуть камень в странноватого чужака

Она прижала ладони к лицу.

- О Боже, что я сморозила!..

- Я знаю, что обо мне говорили,- в глазах Сен-Жермена вспыхнули веселые огоньки.- И знаю, что говорят.- Он потянул к себе руку засмущавшейся женщины и нежно ее погладил.- Не огорчайтесь, Клодия. Это все ерунда.

Слезы, блеснувшие во внезапно погрустневших глазах, сказали ему, что отнюдь не досужие слухи о нем причина ее печали.

- Дело в том, что...- Клодия на мгновение замолчала.- Мне стыдно говорить это, граф, но вначале я очень боялась. Я полагала, что он опять лжет, а сам что-то задумал. Я мучилась, я не верила ничему, пока он не показал мне камень...

Признание окончательно сконфузило женщину. Она опустила глаза.

- Что ж, это вполне объяснимо,- обронил Сен-Жермен, понимая, что главное впереди.

- Но я не верю ему и сейчас!..- воскликнула вдруг графиня.- Мне кажется, все вокруг - только сон и, когда я проснусь, обнаружится, что имущество наше описано, а дом идет с молотка!

Клодия закрылась ладонью.

- Ох, какой стыд! Боже, что вы теперь станете обо мне думать!

- Ничего дурного, мадам.

Она вскинула голову и словно бы утонула в темных колодцах его загадочных глаз.

- Не бойтесь ничего, дорогая. Довольно страхов, довольно огорчений и слез. Вы пережили ужасные времена, но теперь все пойдет как должно. И если новые неприятности встанут у вас на пути, вы встретите их достойно. Ибо вы духом отважны, а сердцем чисты. Не забывайте об этом.

Клодия слушала его, сидя недвижно, глаза ее были туманны. Когда он умолк, она словно очнулась.

- Я, кажется, совсем заболтала вас, граф? - Она взглянула на блюдо.- И очень проголодалась.

Сен-Жермен нахмурился. Он вдруг осознал, что эта пребывающая в постоянном душевном смятении женщина сейчас является единственной опорой Медлен. И что защитить племянницу от опасности она вряд ли способна.

Графиня меж тем принялась за еду, немолчно нахваливая закуски. Утка воистину превосходна, подливка к ней выше всяких похвал - и вообще, в "Трансильвании" отменно готовят. Она, казалось, совсем не помнила о своей недавней тревоге, а может быть, попросту не хотела о ней вспоминать.