Михаил Ишков - Заповедник архонтов

Эх, беда, шариков-то у меня осталось с горстку!.. Кстати, не может быть, чтобы в зону архонтов был только один вход. Это конструктивно исключено. Кроме того, зная их образ мыслей, склонность к высокомерной назидательности, можно быть уверенным — в пределах системы Дауриса-Тавриса архонты тоже вели себя в высшей степени обособленно. Стоило поискать дополнительные выходы — например, для обслуживающего персонала, который, скорее всего, появлялся здесь после того, как архонты покидали зону.

Я затаил дыхание.

Как же они ее покидали? Должно быть, у них существовал свой отдельный шлюз? А может, и собственные транспортные средства?

Я тут же дал задание шарику, проникшему в блок управления информационной машиной, а сам поспешил в домик, в котором мои спутники разместились на ночевку. Окликнул меня Неемо. Это был верный человек, с устойчивой психикой, опытный боец, одним словом, настоящий ублюдок. Я поймал себя на мысли, что с гордостью произношу это слово. Смешными показались мне потуги убедить Туути отказаться от использования этого обидного прозвища. Сколько недомыслия я проявил, когда обижался на старцев Ин, не жалевших для меня самых оскорбительных, как мне казалось, эпитетов! Они не имели в виду унизить меня, подобные тонкости пока еще не давались хордам даже самых высших разрядов, но с моей легкой руки — так и оно оказалось впоследствии — в эти термины скоро начали вкладывать уничижительный, марающий чужое достоинство смысл.

Небо между тем усыпалось звездами. Это был иной небосвод, невиданный, таинственный, нависавший над миром, которого уже давным-давно не было на свете. Я застыл в благоговении — над головой раскинулся звездный чертеж миллионнолетней давности, наблюдаемый из одной из самых удивительных точек пространства — исчезнувшей обители Ди. Рисунок созвездий очень напоминал пейзаж, видимый с Земли. Здесь не было и следа искрящегося звездного обода — та же россыпь блесток, та же равномерность и бездонная насыщенность темного покрывала, разве что извилистый, ломкий, прерывистый след Млечного пути был более отчетлив и ярок. Мне были неизвестны названия созвездий? Пустое! Быстролетный скоро просветил бы меня. Сердце дрогнуло, когда я интуитивно угадал в зените расположенные ковшом звездочки.

В его хвосте сияла Полярная?..

Это следует проверить. Это обязательно следует проверить. Два ослепительных росчерка сверкнули над вершинами горного хребта. Тающие автографы сгоревших метеоритов…

Так было и так будет.

Неемо, стоявший рядом со мной, тоже неотрывно взирал на ночное небо.

— Где мы? — его голос прозвучал глухо, с ощутимым испугом. — Это их… земля?

— Да.

— Они тоже… поселяне?

— Конечно, только древние.

— С хвостами — и поселяне? — в голосе Неемо просквозило явное недоумение.

— Почему с хвостами?

— Я как-то нашел на одном из астероидов изображение повелителей — то есть, тех, кто появлялся и исчезал. Я попытался отыскать их следы в капитанских анналах и обнаружил, что высшие называли себя архонтами, то есть старейшинами или начальниками. Когда меня скинули на плавсредство, ну, на подлодку, этот пункт тоже вставили в обвинительное заключение. Долго уговаривали — забудь ты об архонтах, давай лишим тебя памяти, зачем они тебе? Ага, чтобы и о Тойоти больше не вспоминать, о Хваате, о птенцах… Зачем мне это?

Он помолчал, потом спросил.

— Представляешь, они были с хвостами. Зачем они с нами так, а?..

Я почесался. Что я мог ответить? Он проснулся, прозрел — это был первый хорд, который задумался о справедливости, которой ощутимо не доставало в мире. Значит, он первый задумался о вечном. О том, стоит ли сеять обиды. Скоро прозреет другой, третий, затем десятки, сотни его соплеменников. Они уже никогда не забудут, нутром почувствуют, что мир един, холоден и бесконечен. Впервые задумаются о том, что никто в мире не испытывает к ним сознательной ненависти и вражды. Что богам дела нет до справедливости. Добиться справедливости — наша, человечья, задача. Тогда ожидание неизбежной, впередистоящей битвы сменится, наконец, простым и ясным делом.

— Где Иуда? — спросил я. — Приведи его.

Неемо отправился в ближайший домик, очень напоминавший архитектурой унылые корпуса канцелярий на Дирахе и Дьори. Скоро потерявший память предстал передо мной.

— Как ты себя чувствуешь, Сулла?

— Хорошо, учитель. Я пописал, покакал.

— Ты называешь меня учителем, значит, ты вспомнил?

— Нет, но все называют тебя учителем, и это звучит.

— Как?

— Гордо.

— Пойдем со мной.

Мы вошли в зал. Иуда вел себя спокойно. Я с опаской подвел его к огромному, в два этажа экрану. На нем в глубине полутемной палубы пряталась гигантская, коротколапая туша. Прикрылась мраком…

— Кто это? — спросил Иуда.

— Черный гарцук. Ты должен следить за ним. Как только из его брюха начнут выползать твари, похожие на червей, ты должен немедленно сообщить мне. Понял?

— Да, учитель.

Я проверил распечатку, выданную информационной машиной. Так и есть — в зону архонтов, кроме известного нам прохода, вели еще три туннеля. Один был вырезан в скале у самого океана, другой — расположен на другом берегу речки, за песчаными холмами. Был еще проход, в горах, но появившаяся на экране картинка с изображением этого участка местности, ничего мне не говорила: ровная площадка, вокруг скальные откосы, внизу, в расщелине, ведущей к площадке, открывалась поросшая папоротником долина. Ничего приметного. На отвесной, оглаженной гранитной щеке тончайшая овальная линия. Плита, прикрывающая вход в туннель? Куда вел этот выход? Я отдал соответствующую команду и страстно почесался от удивления.

Сразу за потайной броневой плитой располагалось что-то вроде предбанника, куда выходили створки лифтовой камеры. Далее изображение проследовало вверх, добралось до следующего вестибюля, оттуда в специальный шлюз, наконец на экране появилось изображение броневой плиты. На ней был выгравирован стилизованный вилообразный крест. Далее изображение дрогнуло и исчезло, по-видимому, доступ в следующий отсек был заблокирован особым паролем, но все эти детали не имели значения. Судя по обозначениям, этот маршрут выводил на внешнюю поверхность станции, следовательно, обнаруженное мной помещение являлось причальной палубой.

Я тут же распорядился разузнать об этой части комплекса поподробнее, затем выдал команду дать общий план райской зоны. На миг экран потух потом передо мной открылся океанский простор. В нескольких десятках километров от берега, где был расположен командный пункт, на водной глади обозначился архипелаг. Россыпь поросших густой растительностью островов, на них там и тут были разбросаны круглые, крытые тростником бунгало. Я прикинул масштаб изображения, произвел в уме несложные подсчеты — получалось, что территория архонтов занимала по крайней мере несколько десятков тысяч квадратных километров.