Максим Фрай - Энциклопедия мифов (Том 2)

- Ты давай, по порядку рассказывай, - прошу. - Мне пока ничего не понятно. В чем надрыв?

- По порядку не могу. Нет никакого порядка. И надрыва тоже нет. У меня все очень хорошо, Макс. Только вот меня - той, кому, теоретически говоря, должно быть хорошо - нет больше. Есть некая зажравшаяся тетка тридцати с лишним лет, которая с жиру блажит... А меня - нет.

- "С жиру" - это сильно сказано, - смеюсь, стараясь обратить ее признание в шутку.

- А, ерунда, - она хлопает себя по поджарому животику. - Ну да, повезло мне с фигурой, даже тихая семейная жизнь ее не берет... Но все равно я чувствую себя грузной старой бабой. Бывает ведь и душевное ожирение, Макс. В этом смысле у меня пять сальных подбородков, и... и больше ничего!

Теперь она рыдает навзрыд, а я с ужасом понимаю, что совершенно не умею успокаивать плачущих. Всегда был уверен, что человеку нужно дать возможность реветь, сколько влезет - если уж начал. Рано или поздно сам успокоится. Но взирать на плачущую Ташку - невелико удовольствие. Очень уж жалобно выскуливает она невнятные формулы своих печалей.

- Вот, еще не напилась, а уже реву, - наконец, резюмирует она, хлюпая носиком. - Что ж дальше-то будет? Подумать страшно...

- А что Олла по этому поводу говорит? - интересуюсь. - Может быть, можно еще все поменять?

- Я к ней несколько раз заходила, но мне никто не открыл. Знаешь, я ведь, и правда, потеряла удачу. Поскольку мне, как ты понимаешь, не приходится бороться за выживание, это не очень заметно. Но застать кого-то дома стало почти невозможно. Да и дозвониться никому никогда не могу. Порой целый день сижу с телефонной трубкой, кнопки нажимаю и слушаю гудки... Тебя вот, правда, встретила сегодня случайно. Давно со мной такого не было: случайно встретить на улице старого друга. Иногда нарочно весь день по центру брожу - никого! Можешь ты себе такое представить?..

- Но ты же сама говоришь: многие уехали, прочие - умерли.

- Все-таки живых пока тоже хватает... Знаешь, я иногда думаю: а вдруг это я умерла? А все остальные живы...

- Странная идея, - вздыхаю.

Ташкины проблемы кажутся мне, мягко говоря, преувеличением. Сходит с ума от скуки, как многие обеспеченные домохозяйки. А поскольку девочка всегда была незаурядная, обычная дамская депрессия приняла столь замысловатую форму...

Часа через два усталость моя превозмогает вежливость, и я заваливаюсь спать на узкую тахту.

- А я рядышком посплю, можно? - робко просит Ташка. - Внизу неуютно... Я имею в виду: просто посплю. Как с плюшевым мишкой. Трахаться не будем, это мы уже проходили когда-то, и нам не понравилось...

Предпочитаю поверить ей на слово: сил нет доказывать обратное. Я проснулся на рассвете, проехал несколько сотен километров, одолел полбутылки джина, да еще и эти ее папиросы бесконечные... Ничем иным, кроме как "плюшевым мишкой" я в эту ночь быть не способен.

Глава 71

Сваха

"Жертвуй это!"

Проснувшись, я решил, что мое одиночество - наказание за излишне крепкий сон. Действительно свинство: всю ночь дрыхнуть в объятиях очаровательной женщины, да еще и уход ее проморгать. Бревно бесчувственное. Урод. Ненавижу.

При солнечном свете уютная мансарда производила не лучшее впечатление: пыльное, нежилое помещение, в котором лучше бы не задерживаться. Покрывало на тахте пахнет пылью и тленом, словно бы его постелили в позапрошлом году, и комнату с тех пор ни разу не проветривали. Возможно, впрочем, именно так и обстояли дела. Из моей старинной подружки вряд ли могла получиться хорошая хозяйка...

Спустившись вниз и совершив краткую познавательную экскурсию по дому, я решил перебраться в гостиницу. Море в десяти минутах ходьбы, еженощные дружеские попойки и экономия средств - это, конечно, круто, но чистые простыни, горячая вода и душевный покой привлекают меня куда больше.

Ташки в доме не было. Я взял купленную вчера черешню и отправился в сад.

Никого. Уселся на крыльцо, вяло склевал несколько ягод. Есть не хотелось.

Вообще ничего не хотелось, кроме как сматываться из этого унылого храма старой дружбы. Оставлю Ташке записку. Сама, в конце концов, виновата, что смылась с утра пораньше. Разбудить меня трудно, но вполне возможно.

Стараться надо было!

Тем временем, вокруг меня начали собираться независимые наблюдатели. Две старушки в ситцевых халатах и ветхих соломенных шляпках тусовались у калитки. Делали вид, что увлечены болтовней, а сами то и дело стреляли глазами в мою сторону. Еще одна, в зеленой шерстяной кофте и белой косынке, больше похожей на бинт, выгуливала вокруг уличного каштана хромую черную козу. Четвертая приветливо улыбалась мне из-за соседского забора.

Она выглядела гораздо моложе своих соседок: не старушка даже, просто милая дама лет пятидесяти с хвостиком, с добрым лицом всеобщей тетушки и величественной осанкой школьной учительницы. Увидела, что я на нее смотрю, и помахала рукой, как старому знакомому.

- Хотите, кофе, молодой человек? - приветливо спросила она. - Только не вздумайте стесняться. Вы же мой новый сосед, я правильно понимаю?

- Еще не знаю, - неопределенно ответил я. - Но кофе - это слишком большое счастье, чтобы от него отказываться.

- Ну, тогда идите сюда. Вам через забор проще лезть, чем мне: вы все же в брюках.

Метнувшись в дом за нетронутой гроздью бананов (не с пустыми же руками в гости идти! ) возвращаюсь в сад. Забор между садовыми участками - скорее формальность, чем преграда. Он едва достает мне до пояса. Чуть-чуть подтянуться на руках, поочередно перекинуть ноги - и мы с бананами уже на чужой территории.

Ташкина соседка хлопочет на веранде. Машет мне оттуда, но я и сам скачу галопом на дивный кофейный аромат. Понимаю, что она его ВАРИТ! Не верю собственной удаче: я-то думал, что меня сейчас будут пичкать какой-нибудь растворимой бурдой, но даже такой печальный расклад был готов принять с благодарностью. А уж теперь-то... Усаживаюсь на табурет, получаю необъятную чашку цвета небесной лазури, с небольшой трещинкой на позолоченной ручке. Из такой, конечно, не кофе бы пить, а компот. Ну да где наша не пропадала!

- Кофе, вроде бы, удался. Только сервиз у меня дачный, - смеется моя благодетельница, придвигая к себе пиалу, расписанную маками. - Знаете, что такое дачный сервиз? Это посуда, которую невозможно терпеть дома, но все еще жалко выбросить... Давайте-ка сюда ваши бананы. Я их обожаю, но сама не покупаю никогда. Слишком калорийная пища. Но если уж вы их принесли, я отказываюсь отвечать за последствия...

Она ловко, как ученая обезьянка, чистит банан и с удовольствием его ест. Я маленькими глотками пью кофе и уже планирую попросить добавку: чашка-то велика, но наполнена хорошо если на четверть. Да и напиток не тот, чтобы ограничиться одной скромной порцией...