Николай Гомолкo - Шестой океан

Рендол закрыл глаза, и образ Нелли, светлый образ жены, возник перед мим.

«Нелли, моя хорошая, милая Нелли, — шептал он, переполненный большим, теплым чувством. — Знаешь, как тяжко твоему Вилли? Увидимся ли когда-нибудь? А что вы сейчас делаете, мои дорогие, мои любимые крошки — Феми и Джонни? Скорей растите, помните, что ваш добрый, честный отец желал всем людям счастья и радости. Родные, на вас моя надежда: несите в сердцах мечту своего отца, стройте новый мир без обмана и мракобесов. Уничтожайте несправедливость…»

Это была своеобразная исповедь перед самим собой, перед женой и детьми.

Вдруг резко зазвонил телефон. Вилли протянул руку к столику, снял с аппарата трубку.

— Слушаю… А, это вы, Айда! Прийти к вам? Очень важный разговор? О, это интересно, мисс. Остерегаться по дороге?.. Ол райт!

Инженер медленно положил трубку на рычаг, задумался. Ну вот, ожидается новый поворот событий. Он быстро повязал галстук, набросил пиджак и вышел из каюты.

Коридор был пустынен. Только на повороте, в сумрачном углу, блеснули огоньки двух сигар. Инженер вздрогнул от недоброго предчувствия. Он заметил двух широкоскулых джентльменов, которые стояли, засунув руки в карманы и широко расставив ноги. Долгим изучающим взглядом они проводили Рендола. Казалось, несколько минут — и судьба его будет решена.

«Так и есть. Я в западне!» — мелькнула страшная мысль, и он зашагал быстрей.

Пойдут они за ним или нет? Нет, шагов что-то не слышно.

Айда поджидала у двери каюты. Она провела инженера в комнату-салон. Он сел напротив нее, доверчиво рассматривая красивое, миловидное лицо своей соотечественницы. Большие карие глаза Айды смотрели спокойно и строго. Только пухлые маленькие руки с зажатым сиреневым платочком выдавали ее волнение.

Рендол догадался, что предстоит любопытный разговор.

И вот строгость исчезла с ее лица. Она улыбнулась, подалась вперед и, взяв его за руки, ласково сказала:

— Вы хорошо сделали, мистер Рендол, что пришли. Будем друзьями!

Вилли изумленно поднял глаза. Как? Откуда она его знает?

Чтобы не выдать своей растерянности, он как можно спокойнее спросил:

— Вы знаете меня?

— Знаю! — ответила она с гордостью. — И считаю себя счастливой, что встретила вас.

Рендолу показалось, что какая-то легкая усмешка пробежала по ее лицу и моментально исчезла. Айда властным, гипнотизирующим взглядом смотрела на него.

— Меня вызывали в администрацию электрохода, — заговорила она тихо. — И знаете, я никак не могу успокоиться. Мне там наговорили…

— Чего именно?

— Мне сказали, что вы организатор крупной диверсии на ракетном заводе компании Уолтера, что вы коммунист. И, кроме того, они выказали удивление: почему вы отказались строить космическую ракету? Красным уже ничем нельзя помочь.

— Я не понимаю, о чем вы говорите?

— Судьба советской Малой Луны предрешена, — сказала она и тяжело вздохнула. — Там действуют агенты тайной разведки Штатов!

Рендол до хруста в пальцах сжал кулаки и побледнел.

Нет, он уже не скрывал перед спутницей своих возмущенных чувств. Зачем! Теперь он знал, вернее, догадывался, что за особа ведет с ним разговор.

— Так что же вам посоветовали?

— Убить вас! — ответила она просто и рассмеялась. — Чувствуете, что творится на электроходе? Вам надо, спасаться, Вилли. Понимаете?

Айда поднялась с кресла, прошлась по салону, потом вдруг остановилась у стены и равнодушным голосом проговорила:

— Поверьте, обо всем этом мне очень тяжело рассказывать… Я отказалась принять их предложение. Хотя они и угрожали мне…

— Спасибо, мисс, за сообщение, — глядя на ее взволнованное и от этого еще более красивое лицо, ответил Рендол.

— Я не знаю, есть ли у вас на корабле близкие люди. Если нет, предлагаю свою помощь. Нельзя допустить, чтобы вы попали в их руки. Я слышала о вас: вы — настоящий гражданин Штатов, отличный инженер-изобретатель. Вами гордится наш народ. И скажу правду: я одобряю ваши поступки. Вы идете правильной дорогой. Я хочу быть вашим союзником.

— Моим искусственным спутником? — пошутил Рендол.

— Согласна даже и на это! Только дайте слово, что вы не будете действовать необдуманно. Каждый шаг тут может быть последним.

Рендол помрачнел.

Он долго изучал лицо Айды, обдумывая услышанное из ее уст. Что это искреннее признание или тонкий ход опытной разведчицы?

Говорила она довольно естественно. То гнев и возмущение, то страх и сочувствие светились в ее карих глазах. Да, она действительно волновалась, и голос ее звучал вроде бы искренне. Однако кое-что в ее поведении Рендолу казалось не только наигранным, но и нелогичным. В самом деле, зачем Айда вызвала его по телефону? Она ведь должна понимать, что все разговоры пассажира из «каюты смерти» подслушиваются. Значит, поступая таким образом, она ставила под удар и себя. И наконец, почему так настойчиво напрашивается в союзники? Неужели он такой беззащитный и так нуждается в опеке?

Рендол встал, взял с дивана шляпу, считая разговор законченным.

— Я очень благодарен вам, мисс, за ваши заботы обо мне, — сказал он сухо. — Они стоят всяческой похвалы.

— Если вы это говорите всерьез, браво, мистер Рендол! — воскликнула Айда и захлопала в ладошки. Вышло у нее это очень мило и непосредственно.

То ли Рендол был с черствой душой, прозаичного склада человек, то ли еще почему, но на него нисколько не подействовала похвала этой властолюбивой красавицы. Поправляя шляпу на голове, он совершенно спокойно и серьезно произнес:

— Поверьте, Айда, будь я директором театра, я сделал бы вас первой «звездой», любимицей публики..

— За что?

— За тонкую игру, мисс.

— Мистер Рендол, о чем вы? — тихо спросила Айда и, приблизившись к нему, горько упрекнула: — Вы… вы не верите мне? Что вы подумали, Вилли? Я решительно отказалась от их предложения. Не верите?

— Сколько они вам предложили? — холодно и жестко спросил Рендол.

— Двадцать тысяч долларов!

— И вы отказались? Это же целое состояние…

— Отказалась! Не надо мне грязных денег… Я не такая, как вы думаете. Ну что ж, вы имеете право думать обо мне, что хотите. Прощайте!.. — Она протянула ему свою пухлую ручку, взглянула холодно, отчужденно.

Рендол попрощался и вышел.

Когда Бобров-Назаров устроился в своей каюте, он сел за стол и мысленно оценил положение. Итак, план его удался! В эту минуту, оставшись один, он чувствовал себя настоящим победителем. Как хорошо, что он поселился отдельно. Можно спокойно сидеть, рассуждать и не прикидываться, не играть роль ученого Боброва.