Николай Гомолкo - Шестой океан

Виктор проснулся раньше меня, что очень редко случалось. Я посмотрел на него. Ничего особенного не заметил, только глаза — круглые, голубые, — казалось, потеряли блеск. Видимо, всю ночь не спал. Выдержит ли Виктор сегодня тренировку? Уже дважды его не допускали в центрифугу. Если сорвется и сегодня, он не пройдет комиссии. Так ему и нужно! Космонавт — это прежде всего человек воли, выдержки.

Я умылся и, возвратясь в комнату, спросил: «Виктор, ты на себя не похож. Что с тобой случилось, чего ты раскис?»

Он махнул рукой и с отчаянием сказал: «Знаешь, приехала Наташа». — «Так чего же ты повесил нос радоваться нужно!» — говорю ему.

Он подошел ко мне, схватил за плечи и зло спросил: «Признайся, ты приворожил Наташу?» Я удивленно уставился на него. Одурел парень? О чем он говорит?

Виктор объяснил: «Я встретил ее вчера. Она не захотела со мной разговаривать, притворилась, что не узнала. Она же меня спасла от смерти. Я ее полюбил, у нас такая была переписка…»

Я встревожился. Неужели Викторова Наташа и моя незнакомка — одна и та же девушка? Не может быть! Я не хотел верить этому. А Виктору сказал: «Ты глупости говоришь, приятель. Подумай сам, могла ли девушка, встретив случайно даже красивого парня, сразу же отдать свои чувства ему, забыть того, с кем дружила».

Он подумал, согласился со мной и как будто немного успокоился. Когда мы пошли в столовую, он все время расспрашивал у меня о той девушке, которую я встретил у озера во время грозы, интересовался ее ростом, цветом волос, одеждой. Я, признаться, умышленно говорил не то. Думал: кто знает, может, это и в самом деле была Наташа, пусть человек успокоится, перестанет волноваться.

Скоро мы отправимся в космос. Нехоженные, неизведанные дороги, метеориты, космические лучи… Немного страшновато. И хочется, чтобы отправление нашего корабля затянулось. Очень уж интересные события разворачиваются на Земле!

27 мая.

Сегодня суббота. День прошел незаметно. Мы тренировались в надевании и сбрасывании космического костюма. Возвратясь с тренировочной станции, начали готовиться к вечеру. Решили пойти на танцевальную веранду нашего парка. Мне нужно было зайти в парикмахерскую. Возвратился, вижу:. наша комната на замке. Где же Виктор? Было еще только семь часов вечера. Соседи сказали, что за Виктором зашли какие-то парни и они вместе куда-то отправились. Виктор передал, чтобы я не ждал его и шел в парк.

Что было делать? Пошел. Смех, песни, музыка. Над головой зеленая крыша — деревья сплелись ветвями. Невольно подошел к танцевальной веранде. Здесь было много молодежи. Протиснулся сквозь стену шелковых платьев, бостоновых костюмов. Кружились пары. Оркестр играл краковяк. Когда танец окончился, мимо меня прошли две девушки. Одна из них была моя незнакомка.

Сердце мое дрогнуло — она здесь! Я могу ее видеть, любоваться ею. Уже одно присутствие этой девушки наполнило меня радостью. Я смотрел на нее, но она, видно, меня не замечала.

Не скрою, я хотел хоть немного нравиться этой девушке. Я искал с нею встречи, старался обратить на себя внимание. Неужели я не стою ее? В этот вечер надеялся осуществить свое намерение — познакомиться с нею.

Мне дорого стоило заставить себя близко подойти к девушке. Она разговаривала с подругой, тихо смеялась. Подойти, заговорить? Нет, нет! Это будет похоже на нахальство.

Оркестр заиграл «Амурские волны». Этот старинный вальс всегда вызывал у меня сложное чувство какой-то светлой грусти и радостного порыва. Не знаю, как это подучилось, но я вдруг подошел к незнакомке и довольно непринужденно пригласил ее на танец.

— А я вас едва узнала, — сказала девушка, доверчиво положив руку мне на плечо.

Мы закружились в танце. Нет, это был не сон. Я чувствовал ее близость, дыхание, взгляды наши часто встречались.

Я не знаю, догадывалась ли девушка о моих чувствах, но если и не догадывалась, она могла в это время слышать, как сильно, взволнованно бьется мое сердце.

Я спросил:

— Вы помните тот день, когда вы сидели у озера и нас застала врасплох гроза?

— Конечно, помню, — ответила она.

— Вы смелая… — проговорил я, но окончить начатой мысли не мог и вдруг замолчал.

— Откуда вы знаете?

— Одна в лесу, гроза — и вам не страшно!

— Ну, это еще не доказательство… — возразила она.

Неожиданно звуки оркестра оборвались: танец окончен. Я укоризненно посмотрел на музыкантов. Какие недогадливые люди! Прервали танец как раз тогда, когда мы разговорились.

Я проводил девушку к ее подружке и отошел в сторону. Мне было жарко. Достал платочек, помахал перед лицом. Вдруг как из-под земли вырос Виктор. Он смотрел на меня зло, вызывающе.

— Олег, — начал он, и я заметил, что Виктор едва сдерживает злость. — Я хочу знать, на каком основании ты отбиваешь у друга девушку?

Я пожал плечами, спросил:

— Какую?

— Ты танцевал с Наташей! Я запрещаю подходить к ней? Слышишь?

— Виктор, чего ты кричишь? Я же не знал, что это твоя девушка.

От Виктора попахивало вином. Я боялся, что он начнет скандалить, и, взяв его под руку, отвел в сторону.

— Ты мне зубы не заговаривай, — не мог успокоиться Виктор. — Тебе придется рассчитываться за подлость. Так не поступают честные люди…

— Я поступил подло? Виктор, о чем ты говоришь! Мы с ней встретились случайно, я не знаю даже ее имени.

— Предупреждаю, не приставай к ней. Если я встречу вас вместе — не сносить тебе головы?

— Виктор, хватит! А носить мне голову или нет, не от тебя зависит. Ты очень много берешь на себя, не на шутку разозлился я.

Он сердито фыркнул, отошел в тень.

До чего же неприятная история! Я задумался: как мне быть? Конечно, если Наташа — подруга Виктора, о близком знакомстве с ней не может быть и речи.

На душе у меня было неприятно и горько, глаза искали в толпе Наташу. Где она? Ах, вон, и возле нее Виктор: он раскланивается, приглашает танцевать. И что такое — Наташа отказывает ему?

Нет, брат, что ни говори, не я виноват в капризах твоей бывшей возлюбленной. Ты, верно, сам хорош, насолил, а теперь прощения просишь. И правильно Наташа делает — не прощает! Что же между ними будет дальше? Я видел, как Виктор схватил Наташу за руку, грубо потянул к ограде площадки. Она стукнула его кулаком по руке, возмущенно заговорила. Что-то подталкивало меня: подойти к ним, защитить девушку! Но я сдержался.

«Они дружили, — рассуждал я, — и пусть разбираются сами…» Я пошел прочь с танцевальной площадки. Долго один блуждал по аллеям парка и возвратился домой только в полночь.

28 мая.

Виктор сердится, не разговаривает со мной. Чудак! Я желаю ему всего самого лучшего. О Наташе — ни слова. Мне о ней тоже хочется забыть, но это, кажется, выше моих сил. Она пробудила в моей душе какое-то неведомое мне до сих пор чувство. Я даже сержусь на себя. Неужели я такой безвольный? Имею ли я право на ее внимание? К тому же, я дал слово Виктору, что не буду мешать ему…