Наталья Караванова - Муравей

— Меня зовут Вера, — сказала она, внимательно разглядывая Санин потертый вид, — Я здесь на каникулах. А вы?

Хороший вопрос, подумал Саня. Если бы я знал.

— Саня, — представился он, — Вера, скажи, эта деревня как называется? Я в ваших местах случайно…

— Так вы из других мест? — Вера даже подалась вперед, — а как там, в других местах, а? Джим тоже из других мест, но ведь он не рассказывает…

— Смотря, что имеется в виду. Я живу в городе…

— А, ну, это не катит. Я тоже живу в Городе. Но это еще ничего не значит. У нас полпоселка городские. Нет, я про другие места, ну, вы же понимаете…

Саня ни черта не понял, но решил сойти за умного.

— А, так ты об этом… ничего интересного… и прошу, обращайся ко мне на "ты", а то как-то неудобно…

Может, подумал Саня, этот ее Джим тоже так отговаривается. А на самом деле и он не понимает ничего.

— Вот и Джим говорит, что неинтересно, — подтвердила его догадку Вера. — А я бы хотела посмотреть. Ты к нам надолго?

— Не знаю. — Саня решил, что пора открывать карты, — я вообще не знаю, как к вам сюда попал. Просто пришел в себя в каком-то подземелье, вообще-то так бывает иногда, когда входишь в игру, но тут явно другой случай.

— Не поняла… куда входишь?

— Не важно.

— Ясно. Я не должна задавать лишних вопросов, — печально констатировала Вера, и добавила, поднимаясь, — ты, наверно голодный. Окрошку будешь?

— А это что такое?

— Отсталый человек, — она развела руками, — Джим сначала тоже не знал, что такое окрошка.

Чуть позже Саня познакомился с еще двумя обитателями этого столь гостеприимного дома. Инна Андреевна, только поднявшись на порог заявила:

— Верка! Разве можно в таком виде гостей принимать? Ну-ка марш переодеваться. Неизвестно, что про тебя молодой человек подумает!

— Нормальный вид, — буркнула Верка, поднимаясь, впрочем, — я в городе всегда так хожу. А молодой человек, между прочим, тоже из Других мест, как Джим…

— Давай, давай, я кому сказала?

Инна Андреевна расспрашивать Саню ни о чем не стала. Она стала "прибирать веранду", сдувать всякие крошечки-пылинки, возможно, вовсе не существующие в природе, лишь изредка поглядывая на Саню. С любопытством, но сдержанным, степенным. Чуть позже появился на веранде еще один персонаж. Персонажу было, наверно, лет пять. Он был слегка запылен, с зеленкой на коленке, в шортах зеленого цвета, и больше без ничего. Он тут же представился:

— Я Леха, а ты кто такой?

— А я Саня.

— А покрути меня по воздуху?!

Вновь на веранде появилась Вера.

Она не очень переоделась. На ней были все те же шорты, и та же косынка на голове. Только полосатая майка исчезла, вместо нее возникла вполне девчоночья розовая футболка с вышитыми на груди розами. Но Инну Андреевну такой наряд вполне удовлетворил. Он проворчала, что в таком виде Верка хоть похожа на человека.

— Пошли на реку, — обратилась Вера к Сане, игнорируя замечание тетушки, — там и поговорим.

— Я с вами, — запросился было Леха, но его, разумеется, не взяли.

На реке был ветер. Он, словно гребенкой, расчесывал водную поверхность, она топорщилась, щетинилась пеной, и не желала отражать дальний берег. С наветренной стороны она выглядела свинцовой, с подветренной — шоколадно коричневой. На пляже кроме чаек и Сани с Веркой живых душ не было, впрочем, как и мертвых. Трава по берегу сама походила на волны, с той лишь разницей, что цвет ее был зеленым. Из песка и из волн прибоя кое-где торчали большие камни. Облаков стало больше, они стали куда серее и весомее, но все-таки они не могли спрятать солнце насовсем. Оно иногда прорывалось из-под их драной ватной подкладки, и тогда вся округа начинала сверкать оркестровой медью — и волны, и трава, и песок. Но было все еще довольно тепло — по Саниным ощущениям — градусов около двадцати трех по Цельсию.

Предусмотрительная Верка взяла с собой вязаный коврик, и уже расстилала его на берегу.

— Садись, — пригласила она, — не стесняйся. Значит, тебе ночевать негде?

— Я не притязательный. В крайнем случае, переночую на улице.

— Тоже мне, герой. Будешь жить у нас. Тетя возражать не будет. Она вообще-то добрая.

Они еще несколько минут болтали о пустяках, пока у Сани не лопнуло терпение, и он не спросил напрямик. Он-то надеялся, что всего одним вопросом сможет все расставить на свои места. Не тут-то было. Он спросил, кто такой Джим, и в ответ получил следующее:

— Я все ждала, когда ты спросишь. Кто — Джим, я не знаю, он о себе никогда ничего не рассказывает. Он живет в поселке недавно, меньше месяца. Мы только знаем, что его ищут, и что сам он хочет вернуться в свои места.

— Да я не про то спрашиваю. Я про на кого он похож. А то только и слышно — Джим, да Джим. Даже этот твой Леха. Через слово — Джим, Джим.

— Ну, на вид он обыкновенный мальчишка. Сначала просто бегал по улице, никого не задирал, и его не трогали. Только потом мы немножко про него узнали. Ну, его вроде бы Женя зовут. Но он сразу сказал, что — Джим. Он очень домой хочет… а где дом — не говорит. Наверно, не знает.

— Яс-сно… так ты не сказала, как деревня-то называется…

— Деревня? Березиха. У нас тут Березихинский родник. Целебная вода. Не слыхал? А к нам из города за водой ездят, хотели даже санаторий строить, но не стали, из-за объекта.

Саня почесал для важности затылок, и переспросил, что, собственно, за объект. По правде говоря, ни о какой деревне Березихе он и не слышал. Верка пояснила:

— Обычный объект, ну, какие они бывают… сам что ли не знаешь?

Саня развел руками, дескать, представь, себе, такое я неотесанное чучело.

— Ну… как объяснить… там есть дальняя зона, это как везде, там военные сидят, а есть ближняя, заброшенная. Ее даже не очень сторожат. Я, когда маленькая была, мы туда лазали. Там интересно. Только, наверно, не тебе. Ты ведь, ну, старше нас…

Река была пустынна. Как в голове у Сани, там лишь медленно качались волны. Волны наводили на мысли, которых лучше бы и не было. Саня набрался храбрости и спросил, из какого, собственно Верка города. Она посмотрела на него подозрительно, не разыгрывает ли, и спросила:

— Эй, ты часом не того… не перегрелся?

— А что не так?

— А у тебя не амнезия?

— Гм-м… вроде бы нет.

— Тогда… прочитай какое-нибудь стихотворение. Только всем известное.

Саня напрягся. В жизни он не учил никаких стихов. Не помнил он стихов, ни одного. Но, тем не менее, дурак, подобрался, и выдал примерно следующее:

— Легко! Смотри, то есть слушай. Стих Агнии, если я не ошибаюсь, Барто. Идет бычок, качается, вздыхает на ходу:-"уй, БЛИН! доска кончается, сейчас я упаду!".

— Не считается, — заявила Верка, — этот стишок у каждого нормального человека с детства в подкорке сидит. Как словарный запас. Тебя ночью разбуди, ты все равно расскажешь.