Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

***

У лучшего Сашиного приятеля по приюту в не очень дальней родне оказался вполне подходящий батюшка, который мог согласиться на тайное венчание. Дело было деликатное и договориться с отцом Орестом оказалось возможно только через его племянника.

В конце концов, Саша с приятелем встретились со священнослужителем в одном из трактиров на окраине Петербурга. Батюшка был в принципе не против этого мероприятия, но существовала большое «но». И за это «но» денежное вознаграждение должно было быть соответствующим, поскольку батюшка брал на себя немалый грех:

- Я, конечно, понимаю, что соединение любящих душ дело святое, - бубнил батюшка. – Но и идти против воли родителей не по-божески. Ладно, хоть опекунша жениха согласная. Здесь уже решать вам – что тут больший грех, а я только скромный слуга Божий – проведу обряд, как положено. Только поймите, если отец невесты решит меня преследовать, то я могу и приход потерять,… то есть, как ни прискорбно, дети мои, но кушать всем нужно, и компенсация понадобится немалая.

- Я не буду и не могу торговаться, - решительно заявил Саша. – Я собрал все деньги, которые нашлись, и если их будет достаточно, то мы договоримся.

Сумма оказалась не очень большой, так как батюшка крякнул, долго думал, но, в конце концов, махнул рукой и заявил:

- Ладно, согласен! Надо молодым помогать.

- Тогда к сути дела, - Саша обрадовано конкретизировал разговор. – Где, когда и как проведем обряд, и как быть с поручителями?

- Ну, с этим проблем нет. Коль уж в главном согрешил, что уж о протоколе плакаться. Вон Мирошка и будет вам поручителем – подпишет потом церковную бумагу. Да и приходы у вас все равно разные, так что где будет венчание – разницы нет. Я так понимаю, что вам лишняя суета ни к чему. Так вот, я служу в трех церквах, и две из них в больших деревнях – в них народу молящегося всегда много, а одна, считай часовенка, на погосте стоит совсем на отшибе. Вокруг в основном чухонь живет – лютеране. Поэтому в той церкви службы зимой только что при отпевании устраиваем. Вот там и удобно венчание отслужить. И от города недалеко – всего десяток верст от Паргалово, мимо Кабловки в сторону Осиновой рощи. На самом обряде никого и не нужно будет, я, жених, невеста и господь Бог, – батюшка широко перекрестился. – Только неплохо бы задаточек, хоть в полсуммы получить, дело-то нешуточное…

Договорились на вечер среды, когда у отца Ореста было окно от прочих служб. Когда они возвращались, Мирон сокрушался:

- Не надо все-таки было денег ему давать. Дядька Орест, добрый, но безвольный – начнет прямо сейчас пить, хорошо если к венчанию проспится.

А отец Орест, не выходя из трактира, заказал беленькой, чтобы выпить за здоровье и удачу молодых. Но что-то его беспокоило. О чем-то он забыл упомянуть. Как проехать объяснил… ах да, если будет снегопад, туда же не добраться, пока ломовые дорогу не накатают!.. Ну, да ладно, Бог даст – все образуется…

***

…Саша натянул повыше теплое меховое покрывало, заботливо укутав Шурочку, доверчиво прижавшуюся к нему. Сани летели в белом мареве мелких колючих снежинок. Несмотря на конец февраля, зима не хотела отступать и опять решила засыпать все сугробами, не отпуская никуда лютые морозы. Тяжелые свинцовые тучи низким пологом ползли где-то над белой вьюгой, и почти по декабрьски ранние сумерки уже вовсю начинали выползать изо всех закоулков. Город остался позади и начался зимник, состоящий, по сути, из накатанной ложбины, сейчас все больше заносимой снегом.

Саша вспоминал, как ему удалось передать Шуре, через Соню, чтобы девушка оделась потеплее и пришла на половину музыкальной школы к пяти часам вечера в среду. Сейчас он сожалел о том, что не продумал такой мелочи, как одежда. Шурочка не могла одеться на занятия, как на северный полюс, а потом переодеваться у них никакой возможности не было. Ну да ничего, в санях «Вейки», чухонские возницы, всегда держали суконные пологи, чтобы закрывать пассажиров, и сейчас Шура пригрелась и рассказывала ему о последних событиях:

- Милый, я так счастлива – мы больше никогда с тобой не расстанемся! Ты не представляешь, как мне было тяжело притворяться послушной невестой и терпеть все эти смотрины и жениховства. Слава Богу, никто не додумался оставлять меня наедине с этим ушлым Толиком – точно под юбку полез бы, а я бы тогда не удержалась… не хочется в тюрьму за повреждения жениха угодить.

- А ты у меня с характером! Надо учесть на будущее, - притворно испуганно прокомментировал новости Саша, еще сильнее обнимая любимую.

- Нет, если меня не ставить в невыносимые условия, то я вполне послушная девушка. Ты лучше расскажи, как тебе удалось с батюшкой договориться?

- Отец Орест – дядя Мирона. Мы договорились, что он будет ждать нас в церкви, в пяти верстах от Осиновой рощи. Там погост – четверть версты направо от большака. Извозчик сказал, что знает эту церковь.

- Как хорошо – я скоро стану женой любимого человека! Ты знаешь, это так волнительно – ведь, вся наша жизнь теперь изменится. Но то, что меня ждало дома, делает меня увереннее. Не волнуйся, я сильная, я справлюсь и с работой, и с домашними делами. Даже если чего-то не знаю, то быстро научусь.

- А я и не боюсь. И потом у тебя на подхвате всегда будет черная рабочая сила. Неужели ты думаешь, что я буду хладнокровно наблюдать, как ты хлопочешь по хозяйству? И вообще, у меня больше практики в этом деле.

- Не волнуйся, я тоже, и с братиком понянчилась, и нянечке помогала…

- Эй, молодой барин! Туота… можоть вертаемся? Больно ж пурга сильна, того гляди, дорогу совсем заметет, – прервал их беседу Вейка с трудом подбирая русские слова.

- Нам обратного хода нет! Здесь же верст пять осталось всего? – ответил Саша.

- Ну, дело барское, токмо обратно я вас ждать не стану – ещеть час-два и саням совсем не пройти будеть, да и лошадь поморожу.

- Ничего, нам все равно в церкви надолго задержаться придется, да и у батюшки, может своя повозка будет, - согласился Саша, и возница снова пустил коня вперед.

- Приехали! – раздался спустя полчаса голос извозчика, и сани замедлили свой ход.

Саша откинул полог и спрыгнул в довольно глубокий – по щиколотку снег. Холодный ветер хлестал в лицо поземкой.

- А где церковь? – удивленно оглядывался он, не видя вокруг никаких признаков жилья. С одной стороны был заснеженный лес, а с другой теряющееся в сумерках поле, за которым, кажется, тоже угадывалась кромка леса.

- Так вот, там она и будеть, - указал кнутом куда-то через поле возница. Саша послушно вгляделся и увидел на фоне дальнего леса проглядывающий купол церквушки и даже крест на нем. Извозчик объяснил. – А вот эта дорожка туды и ведет. Мне к церкве чичас никак нельзя проехать – потом сани не повертать! А здеся, на перекрестке в самый раз поворот сделаю. Вот. А вы, когда вертаться будете, ловите ломового извозчика, здесь крестьяне частенько в город всякогу товару, да дров возят, а легким санкам чичас и не пройти будеть.