Евгений Акуленко - Ротмистр

Ревина усадили на стул, так, что скованные руки обняли спинку, и сделали попытку связать еще и ноги. Такие манипуляции в планы Ревина совсем уж не входили, и он попытался было воспротивиться. Охранники схватились за рукояти мечей, в основание шеи Ревину уперся револьверный ствол.

– Прошу подчиниться! – настойчиво попросил Ллойд. – Мы не только наслышаны о ваших способностях, но и имели удовольствие наблюдать воочию. Мы хотим чувствовать себя в безопасности. Иначе… иначе разговора не выйдет.

Ревину задрали штанины и накрепко стянули лодыжки кожаным ремнем. Теперь он сидел связанный по рукам и ногам, в затылок ему глядел револьвер на боевом взводе, а в глаза мастера-наемники, готовые смахнуть голову по хлопку ресниц.

– Так вот вы, значит, какой, – задумчиво проговорил господин с сигарой. – И что вы на самом деле?… Оттуда?… – выговаривал он с сильным немецким акцентом, но фразы строил правильно. – А по виду не скажешь…

– С кем имею честь? – холодно поинтересовался Ревин.

– О! Простите!… Мое имя Вильям Першинг. Это, – сосиска с перстнем указала на китайца за спиной, – мистер Сэт. Доложу, непревзойденный мастер, невозможный инь, дзен, дзин и прочая, прочая… Забываю его звания… С мистером Ллойдом вы знакомы, он также работает на нас. Сам же я представляю Бетльгейзенскую группу, – Першинг сделал многозначительную паузу, но, видя, что подобное упоминание никакого впечатления на собеседника не произвело, счел нужным пояснить: – Вы не знаете, что такое Бетльгейзенская группа? Я расскажу. Извольте… Речь идет о небольшом и чрезвычайно закрытом обществе. Мы – представители древнейших родов, обладатели финансовых состояний столь огромных, что от оглашения их могут померкнуть иные нестойкие умы. В руках наших сосредоточена власть. Власть неподдельная и неограниченная ничем… Или вы полагаете, что миром правят помпезные монархи? Или побитая молью знать? Или тайные масонские ложи? – Першинг довольно откинулся в кресле. – Отчасти, так и есть, конечно. Только ими правим мы! – к потолку устремилось еще одно колечко дыма.

Ревин молчал. Держал взятую паузу.

– Так было всегда. И так есть сейчас, – продолжил Першинг. – Но тут появляетесь вы. Пришелец. Гость. Если угодно – чужак. Вы начинаете вести игру, способную изменить мироустройство. Не спросив никого. Не спросив нас. Вы решили, что этот мир ничейный? И можно вот так, запросто, заручившись поддержкой каких-то полусумасшедших охотников за духами баламутить воду? Нет, голубчик, вам не позволят! Бесхозных вещей в природе не существует! Всему есть свой хозяин!

– Хозяин? – усмехнулся Ревин. – Вы и в чужое кресло уселись, чтобы подчеркнуть, что вы хозяин положения?

Першинг оставил сей риторический вопрос без ответа, виновато развел руками.

– Я не стану интересоваться откуда у вас такая осведомленность в деталях, – продолжил Ревин. – Но полагаю, что вам также известны и причины моего визита?

– Каковыми бы эти причины не были, – Першинг небрежно стряхнул пепел на ковер, – это ваши причины. Нам вы не нужны. Вы понимаете о чем я?

– Вполне, – кивнул Ревин.

– Нам проще убрать вас, – Першинг убрал с рукава невидимую соринку, – позабыв о самом факте вашего существования…

И напрягся, ожидая ответной реакции. Но собеседник на прямую угрозу отреагировал спокойно.

– Однако, уверен, – смягчил тон Першинг, – такой исход был бы крайне неразумным, поскольку трудно себе вообразить, какую пользу можно извлечь от сотрудничества с вами. И с вашими коллегами.

– Я могу дать любые гарантии, – пожал плечами Ревин, – что открытие связующего канала никоим образом не затронет нынешнего мироустройства. Как и вашего господствующего положения…

– Эти ваши любые гарантии, как говорят русские, не стоят пустого яйца! – Першинг ткнул в сторону собеседника сигарой. – Когда за спиной у вас встанет ваша армия, вы попросту сделаете то, что сочтете нужным.

– Не все так просто…

– Слушать не желаю, – отмахнулся Першинг. – Есть единственная гарантия – сила. Уж можете поверить, это я знаю, как никто другой. Поэтому и предлагаю вам компромисс. Вы поступаете под патронаж Бетльгейзенской группы, взамен получая все мыслимые и немыслимые блага. Разумеется, любая деятельность, направленная на сближение вашего мира с нашим должна быть незамедлительно свернута.

– Почему вы так уверены, – поднял брови Ревин, – что, даже дав согласие, я не поведу свою игру?

– О, молодой человек!… Власть развращает! – улыбнулся Першинг. – Едва вы ощутите вкус истинного могущества, как оставите все вколоченные вам в голову догмы и станете жить в свое удовольствие. Более того! Сами приложите все старания к тому, чтобы сохранить безмятежное положение… Ну, подумайте, – Першинг вкрадчиво понизил голос, – ведь жизнь одна. А вам предлагают место на самой вершине пирамиды. Позволю заметить, не только вам, но и вашим детям…

Ревин вздохнул. Подкупать скаута, все равно что подкупать нищего. Скауты – бессеребренники. С раннего детства им прививают безразличие и к деньгам, и к положению в обществе. У скаута своеобразное понятие чести. В угоду прагматическим интересам он может солгать, нарушить слово или даже клятву. Но никогда не предаст своих убеждений. Ни под пытками, ни в угоду соблазнам. Вероятно, наиболее рациональным в сложившейся ситуации было бы принять предложение вальяжного господина и спокойно заниматься своим делом, попросту сменив формальное покровительство. Скорее всего, такой вариант даже более приемлем, поскольку эта группа тайных властителей явно располагает большим потенциалом, нежели служба Ливнева. Но Ревину отчего-то сделалось противно. В конце концов, скаут волен сам выбирать пути достижения цели.

– Уже подумал, – Ревин слегка склонил голову. – Передайте Бетльгейзенской группе мое слово. Равно таким же образом, как и вас, меня ничуть не беспокоят проблемы Бетльгейзенской группы. И я намерен продолжать свою деятельность всеми доступными мне средствами. Однако, если кто-то из членов Бетльгейзенской группы, – Ревин находил какое-то мрачное удовлетворение, выговаривая сложное название, – сможет сделать предложение, сочтенное мною интересным, я готов сотрудничать с таким человеком, обещая определенные выгоды. Также прошу учесть на будущее, что путь силы хоть и является наиболее простым, но не всегда безопасен… Кстати, вы напрасно ломали язык. Я свободно говорю по-немецки…

Повисла неловкая пауза.

– Простите, я не совсем понял… – в некотором замешательстве произнес Першинг. – Вы отказываетесь?…

Ревин вздохнул и устало прикрыл глаза.

– Я не просто отказываюсь, я угрожаю. И пусть вас не смущает мое положение…