Максим Лучинин - Повестка в космос

И в это мгновение космос разодрал взрыв. Мы вдруг словно просели в пространстве, ухнув в какую-то дыру. По площадке прокатилась волна трескучих хлопков, куски воздуха лопались, как пузырьки на пленочной упаковке. Звука не было. Голову сжало в точку, и я заорал от ужаса. Глаза на мгновение превратились в студень.

Меня чуть не вытошнило, я с трудом сдержал готовый выпрыгнуть изо рта желудок. Голова разбухла обратно, налилась кровью. Дишты орали почти по-человечьи, один из них выхаркнул темно-кровавый ошметок

и, заскулив, рухнул на пол. Майор тяжело дышал, оперевшись о колено. Фуражка слетела на пол, но ему было не до нее. И только истанты не выказали никаких признаков волненния — по-прежнему стояли кучкой и что-то пели.

Я поднял слезящиеся глаза. Наша вторая станция расцветала красивейшим цветком взрыва. Белый, синий, красный, зеленый — пекло переливалось всеми цветами радуги. Защитное поле исчезло. Красные Зед прорванной плотиной хлынули внутрь. И это спасло нам жизнь: большинство наседавших на станцию плазмачей тоже рванули к звезде.

Вдруг я увидел еще что-то. Среди Красных Зед и истребителей появились какие-то штуки. Круглые, но не огненные, а явно искусственного происхождения. Невзрачного цвета, они носились вокруг станции, как мухи. Я глянул во внутренний экран, но там никаких мух не было. Зато были корабли кэссов. Кэссы, прилетевшие к нам на помощь вместе с кораблями для эвакуации! Ах вы пучеглазые! Вот здорово! С их прикрытием у нас появился шанс спастись всем.

Прибыло три эвакуационных корабля. Один заходил внутрь, два других, поменьше размером, были на подходе. Наконец-то! На эти судна поместятся все оставшиеся- и мы сможем наконец убраться отсюда.

Надежда выжить зажглась теплой искоркой в сердце. Неужели мы спасемся? Неужели у нас есть шанс выбраться живыми из этого огненного месива?…У нас? И мысль о Дэне пронзила мой мозг. Я подбежал к очухавшемуся майору.

— Майор! Майор! — закричал я ему. — Где пилот корабля, который сюда залетел? Где он?

Сергачев повернулся ко мне. У него лопнули все сосуды в глазах — он уставился на меня страшным кровавым взором.

— Какой пилот? — прохрипел он.

— Который вместе со мной был! Который бомбу хотел сбросить!

Тут станцию снова тряхнуло. Минутное затишье завершилось — в глазах опять зарябило от мелькающих взрывов. Когда же это закончится? Какого черта эти твари лезут к нам сейчас, когда в их распоряжении целая система? И тут же я понял. Красные Зед действительно получили в свое распоряжение систему. Но теперь они принялись за уничтожение всех посторонних объектов. Наша станция как раз такой, причем единственный. Надо уходить отсюда как можно скорее. Я оглянулся. Истанты стояли неподвижно. Что нам делать? Что делают они? Управляют боем? Но сейчас в этом нет особого смысла. Что же они поют? Может, они поддерживают станцию? Заделывают пробоины, не дают ей развалиться? Если часть истантов эвакуировалась на тех двух кораблях, то вполне возможно, что им приходится замещать их.

А вот диштам точно можно отсюда сваливать. Они по-прежнему считывали всю информацию о технике, но кому она нужна? Слишком мало оставалось кораблей. Я бросил взгляд на командный экран. Шестьсот семьдесят два истребителя в бою. И еще триста сорок кэссов.

Я подбежал к диштам. Их было четверо. В стороне лежал пятый. И рядом с ним сидела ауаника. Откуда она взялась? Или, как обычно, стояла в сторонке, что я ее даже не заметил? Сидя на коленках перед диштом, она поддерживала одной рукой голову, а второй что-то делала на его груди. Дишт не подавал признаков жизни. Только одна лапа у него часто-часто подергивалась.

— Дишты, мотайте отсюда! — крикнул я. — Все! Война окончена! Внизу корабль, вас отвезут. Быстро!

Они уставились на меня. Невозможно было вынести взгляд четырех пар человеческих глаз, принадлежащих крысам-мутантам.

— Что смотрите! — заорал я. — Бегом отсюда!

Они засуетились, захаркали, зачавкали. Но оставались на месте. Что же делать? Пинками их гнать? Но такие могут и полноги оттяпать.

— Они тебя не понимают, — услышал я. Ауаника повернула ко мне голову, продолжая колдовать над умирающим диштом. — Они не знают твои слова. — И она вдруг захаркала точно так же, как эти уроды, выплевы

вая звуки один за другим. И дишты ее поняли! Они завизжали, сплелись клубком, подбежали к лежащему сородичу. Ауаника что-то еще им прохрипела — и все они черной стаей рванули к отверстию коммуникационной шахты.

А меня вдруг озарило. Зачем мне спрашивать у майора, где Дэн, если я могу сам мгновенно это определить!

Нырнув в модель, я тут же нашел одинокую зеленую точку Дэна. Жив, слава богу. Сидит под арестом. Черт, и хорошо, что сидит… Никогда ему не скажу, но как же я рад, что он не попал в это месиво!

Я вернулся к майору. Он, похоже, приходил в себя. Поднял фуражку и поправлял кокарду.

— Товарищ майор! — обратился я. — Нам пора уходить. Нужно выпустить того пилота.

Майор тяжело посмотрел на меня.

— Какого пилота? — глухо спросил он.

Матерь божья! Лишь бы он память не потерял при взрыве!

— Товарищ майор!.. — Станция снова задрожала. Потолок, горевший матовым светом, вдруг погас, но тут же включился. — Вспомните! Тот пилот, который со мной был, который бомбу сбросить хотел… Надо выпустить его! — долбил я. — Товарищ майор, давайте сейчас сходим, выпустим?

— Что? — просипел майор. Господи, да он вообще понимает, что я говорю?

— Надо выпустить того пилота! — заорал я. — Пора эвакуироваться!

Майор потер глаза. Выглядел он страшно.

— Выпустить? — пробормотал он. — Черт бы вас всех подрал… — Он огляделся. Заметил ауанику, колдующую над диштом, и, удивленный, уставился на нее.

— Товарищ майор! — подал я голос.

— Иди сам! — Он снова стал тереть глаза. Достал из кармана черную пластинку. — Восемнадцатый уровень, каюта…

— Я знаю! Я знаю! — оборвал я его. — Спасибо! — Схватив ключ, я помчался к Дэну.

Дэн даже не выслушал меня толком. Едва я открыл дверь, как он помчался по коридору. На бегу я в двух словах рассказал ему, что происходит. Он только крикнул: «Я на истребитель! Еще увидимся! Обязательно дождись меня!» — и нырнул в шахту спуска.

Я побежал в свою каюту за вещмешком. Зачем он нужен, я не знал. Никаких вещей у меня не было. Разве только зубная щетка, паста и мыло. Но я почему-то не хотел оставлять все это на гибнущей станции.

Не успел добраться до каюты, как вырубился свет, — вместо белого включилось ночное красное освещение. Пол трясся от взрывов. Натыкаясь на стены, теряя равновесие, я ворвался в каюту, схватил мешок. Надо было бежать назад, но я застыл, загипнотизированный увиденным в иллюминаторе.