Максим Лучинин - Повестка в космос

Красные Зед висели прямо за окном, освещая комнату, как маленькие солнца. По стенам и кровати ползли колыхающиеся красные разводы от их трепещущего сияния. Казалось, можно протянуть руку и дотронуться до них. Впервые я видел их так близко и не мог оторвать взгляд. У них не было ни рук, ни глаз, ничего. Просто кусок раскаленного газа. Как же они думали? Что могло быть разумным в этом горящем веществе?

Плазмачи вдруг зашевелились, затолкались. Что-то потревожило их, и, словно нехотя, они начали двигаться. В промежутке между двумя особями я увидел бешено вращающуюся черную массу. Миг — и я рванул из каюты. Только успел повернуть в коридор, как сзади меня затрещало, и словно морская волна подхватила меня, перевернула через голову, швырнула вдаль по коридору. Шваркнувшись плечом о стену, я затормозил лицом об пол, на мгновение потеряв сознание.

Очнувшись, стал потихоньку вставать, со страхом ожидая, что вот сейчас ударит боль и я обнаружу сломанную руку, ногу или пальцы. Но все было цело, только болело плечо и саднило ободранное лицо. И тут же я похолодел от мысли: а что, если я потерял сознание не на мгновение, как мне показалось, а на полчаса или даже час? В панике я посмотрел на нашу станцию в модели. Нет, слава богу, два эвакуационных корабля еще стояли в ангаре. Третий улетал прочь, атакуемый Красными Зед, которые царили сейчас везде. Корабль они тоже, скорее всего, принимали за чужеродное тело, мешающее им полностью контролировать гравитационную ситуацию в системе. Пять истребителей прикрывали отход корабля.

Нужно торопиться. Поднявшись на ноги в почти полной темноте, мгновение я думал, куда идти. Лучше всего прямо сейчас бежать вниз в ангар, чтобы успеть попасть на корабль. Но я вспомнил об ауанике, оставшейся на командной площадке с умирающим диштом. Что она будет делать? Потащит дишта вниз? Но сможет ли она, ведь дишты такие здоровые? Да еще майор. Я опасался, что он еще не пришел в себя. В силах ли он будет понять, что делать и куда идти?

И я побежал на командную площадку.

Командной площадки больше не было. В темноте, освещаемой лишь далеким светом Кситы, дымился гигантский истребитель с развороченным носом. Воняло механической гарью, в глаза тут же ударила едкая пелена. В поле и потолке недалеко от центра зияли огромные дыры. Сверху, из развороченного генератора, свисали обломки конструкций, а дыра в полу светилась мигающими всполохами.

Я бросился к тому месту, где была ауаника. Искореженный пол торчал вывороченным железом. Масса истребителя загораживала площадку от Кситы, и в темноте можно было сломать ноги. Я достал сотик и включил встроенный фонарик.

Не знаю, успела ли ауаника вылечить дишта, но сейчас оба они были мертвы. В дрожащем свете я увидел обугленные тела и зажмурил глаза. Боже мой, зачем они погибли! Закусив губу, я огляделся, ожидая увидеть неподалеку и майора. Но больше никого не было. Фонарик выхватывал из темноты черные от копоти обломки…

Развернувшись, я пошел назад к шахте. Проверил в модели, на месте ли корабли. Как бы меня не оставили здесь! Похоже, я единственный из людей во всей верхней части станции. Глянул, далеко ли ушел первый корабль. Похоже, он добрался до безопасной зоны, Красные Зед больше не преследовали его. Назад возвращались истребители охраны. Но их только три. И тут же я увидел: одним из погибших истребителей, защищавших отход корабля, был истребитель Лехи Панкина. Леха погиб. Перед глазами встала фотография его жены, прилепленная на жвачку к иллюминатору каюты… «Чтоб вас разодрало всех! — с ненавистью подумал я о Красных Зед. — Бессмысленные тупые уроды! Зачем вы вообще существуете?…»

— Сволочи! — пробормотал я вслух.

— Сволочи… — шепнули мне на ухо.

Я резко обернулся. Рядом никого не было.

— Кто здесь? — прошептал я. Фонарик заскользил по чернеющему хаосу.

Станцию сильно тряхнуло. Выронив сотик, я упал на колени. А где-то слева вдруг заструилась волшебная песня. Истант!

Он лежал на полу — огромное темное бревно. Свет фонарика выхватил покрытую копотью поверхность, бессильно распластанные щупальца. Рядом с ним лежал еще один — расплющенный с одного конца тяжелым куском металла. Я присел рядом.

— Эй, приятель! — осторожно позвал я. Мелодия чуть изменилась. Чарующая песня сменилась печальным звучанием.

— Приятель, как ты? — Я осторожно потрогал его. Поверхность была горячей, ладонь словно покалывало. — Ты жив? Сможешь идти?

— Сволочи… — услышал я. — Кто здесь?

— Я здесь, я! Ты идти сможешь? Как тебя? Давай попробуем подняться…

Я попытался просунуть под него руки. Но он лежал бревном и не шевелился.

— Слушай, мне не поднять тебя, — сказал я. — Слышишь? Кончай мне песни петь, помоги! Ты должен двигаться, ясно? — Но в ответ по-прежнему лилась божественная мантра.

Что же делать? Я оглянулся. До шахты метров тридцать. Мне не дотащить его. Хотя зачем тащить? Будем катить! Черт с ним. Может, его сейчас вообще трогать нельзя из-за повреждений, но другого выхода нет.

Я очистил путь от обломков. Вернувшись, подхватил руками конец его большого тела, стал разворачивать. В принципе он не такой тяжелый для своего размера, легче дерева, как я мог представить.

— Короче, приятель! — сказал я, выведя его на позицию. — Ты как хочешь, а я сейчас тебя покачу. Ясно? Если что — сигнализируй, придумаем еще что-нибудь.

Услышав в ответ очередную сюиту, я уперся в его тело (хорошо хоть кроссовки не скользят!) и толкнул. Он покатился. Сйерк, конечно, катился бы лучше, они ровненькие, без выступов. Но и этот пошел довольно неплохо. Только песня вдруг сменилась на что-то другое. Щели у него завибрировали, послышался отголосок далекого воя, будто вой собаки.

— Держись, держись! — кряхтел я, толкая его вперед. — Сейчас мы тебя доставим…

Вой закладывал уши, давил на глаза. Неожиданно меня вырвало. Тяжело дыша, я встал на четвереньки. Черт! Еще этого не хватало! Сплюнув, я снова принялся толкать тяжелое тело.

— Кончай ты выть! — застонал я. — Душу выворачиваешь! Скажи по-человечески, что хочешь? Больно тебе или что?

Силы оставили меня, я рухнул прямо на него. Руки и ноги словно отнялись, повисли безжизненными хлыстами. Голова кружилась. Меня снова вырвало. Господи, что со мной? Может, я в радиацию какую вляпался? Нам не говорили, что здесь есть радиация. Вот гадство! Как же так? Только этого не хватало! Да и истанты, перестраивая наши тела, должны были учесть возможность облучения. Преодолевая слабость, я собрался и уперся плечом в цилиндр.

— Ну давай! — прошептал я. — Еще чуть-чуть! Сантиметр за сантиметров передвигая его тело, я приближался к коммуникационной шахте. Бросало то в жар, то в холод. Только сжавшись в клубок и пытаясь распрямиться, мне получалось сдвинуть истанта еще на пару сантиметров. Когда мы добрались до отверстия шахты, я постарел лет на десять и чуть сам не прикончил эту поющую чурку. Спасло его только то, что к концу пути он замолк и его стало почти не слышно.