Николай Симонов - Сидоровы Центурии

— Это — территория XXI века, но ты не смущайся. Через пять минут мы прибудем на место, — ответил Шевалье и протянул ему купюру достоинством 100 американских долларов.

— Это еще зачем? — удивился Сергей Сергеевич.

— В качестве компенсации за временно утраченные наручные часы торговой марки "Слава", — сказал шевалье и усмехнулся.

Возле следующего перекрестка их остановил для проверки экипаж милицейской патрульной машины со странной надписью "ДПС". Черный джип тоже притормозил, но милиционер в камуфляжной форме жестом показал его водителю, что претензий к нему не имеет, и джип, набрав скорость, скрылся за поворотом.

— Инспектор ДПС, капитан Иванов, — представился милиционер, приложив руку к головному убору. И тут же расплылся в улыбке.

— Сергей Сергеевич! А я вас узнал. Вы у нас на первом курсе лекции по физике читали, и так про "черные дыры" и путешествия во времени интересно рассказывали, что я до сих пор помню, — сообщил инспектор.

Сергей Сергеевич, хотя и с трудом, опознал в солидном мужчине, выглядевшем лет на 40, не меньше, того самого гаишника, который останавливал его не далее, как вчера, но еще будучи юношей.

— Дай ему 100 долларов, чтобы он тебя отвязался, — шепотом подсказал Сезар де Ле-Руа.

— Спасибо, что меня не забыли, а это вам для закрепления в памяти законов физики, — сказал Сергей Сергеевич и протянул инспектору 100-долларовую купюру.

Инспектор без всякого смущения взял деньги, выразил восхищение по поводу его собачки и пожелал доброго пути.

— Какая, к черту, собачка? — недоумевал Сергей Сергеевич, но, оглянувшись назад, не удержался от того, чтобы не рассмеяться: вместо Петье на заднем кресле салона с достоинством, соответствующем породе, восседал здоровенный французский бульдог.

Сезар де Ле-Руа показал Сергею Сергеевичу, куда он должен ехать и объяснил, почему нельзя было обойтись без взятки. Оказывается, водительское удостоверение, которое лежало у Сергея Сергеевича в кармане, действительно только до 1-го января 2000 года, а талон техобслуживания вообще не выдерживал никакой критики.

— Какое же здесь календарное время? — полюбопытствовал Сергей Сергеич, и когда узнал, что очутился в 2003-м году, так крутанул руль, что чуть не врезался в бордюр.

Возле одиноко стоящего среди вековых сосен и елей мрачного и тяжеловесного особняка (трёхэтажный высоты куб из красного кирпича), окруженного высоким забором, Сезар де Ле-Руа попросил его притормозить. Металлические ворота бесшумно отворились, и Сергей Сергеевич въехал на территорию резиденции, которая живо напоминала ему Щукинскую сцену в саду "Эрмитаж". Впереди возле крыльца он увидел толпу людей, одетых в маскарадные костюмы.

— Снимается кино, — догадался Сергей Сергеевич.

— Нет, к хвосту я почти привык, но блохи, это — просто беда! — заскрипел Петье, снова приняв человеческий облик. Сезар де Ле-Руа и Сергей Сергеевич расхохотались.

Когда они вышли из машины, люди, одетые в маскарадные костюмы, молча, пошли к ним навстречу, переступая ногами так, словно они у них на протезах. Впереди шла красивая молодая женщина в белом платье из марли и в голубом парике. В руках у нее был серебряный поднос с графином и тремя пузатыми стопками. По левую руку от нее ковылял, передвигая несгибающимися ногами, пожилой мужчина с облепленным мукою лицом в костюме Пьеро, а по правую — прихрамывала девушка-подросток в костюме Пиноккио.

— Не парься, виконт, это — куклы, — объяснил ему Сезар де Ле-Руа, — но, чувствуя, что Сергей Сергеевич переживает легкий шок, поспешил уточнить: Это — в основном бывшие советские актеры и актрисы, закончившие жизнь самоубийством. Маркиз д'Отвиль, как большой любитель театрального искусства, собрал их в одну труппу и таскает за собой повсюду в качестве свиты, а в свободное от работы время разыгрывает с ними спектакли по мотивам произведений античных и средневековых авторов. Что-то, говорят, пишет и сам, но я этому не верю, — скорее всего, как Шекспир, редактирует неопубликованные произведения непризнанных гениев мировой литературы.

От предложенной ему водки Сергей Сергеевич вежливо отказался, сославшись на то, что он за рулем. Сезар де Ле-Руа и его напарник Петье, напротив, угощение приняли и даже "крякнули", как это делают представители стран и народов, привыкшие к употреблению некрепких спиртных напитков.

Кукла, одетая в костюм Мальвины, услышав голос Сергея Сергеевича, встрепенулась и на ее личико, просвечивающееся, как китайский фарфор, легла тень. Она моргнула, и из ее синих глаз, похожих на две круглые пуговицы, выкатились две слезинки, поплыли по щекам и обагрились, превратившись в две капли крови. Более страшного зрелища Сергей Сергеевич, кажется, в жизни своей не видел и впервые за долгие годы мысленно призвал на помощь все силы господние.

— Петье, проводи виконта в покои маркиза, а я пока займусь его "железным конем". Мне прямо-таки неловко от того, что столь высокородный рыцарь ездит на столь мизерабельной кобыле, — заявил Сезар де Ле-Руа, и Сергей Сергеевич понуро пошел следом за Петье, который по дороге сообщил ему, по секрету, что он — тоже доктор, но только по части медицины.

С маркизом д'Отвилем Сергей Сергеевич знаком не был. Во времена его вассальной службы Вельзевулу казначеем их разношерстного 1-го легиона, укомплектованного из чертей и погубленных человеческих душ, являлся Весельчак Билл — бывший священник из аббатства Йорк, который относился к своим обязанностям хуже некуда. Он не вел строгого учета мемориальных ордеров, у него то и дело пропадали важные финансовые документы и материальные ценности. Ежегодный баланс Весельчак Билл составлял так небрежно, что даже Командор подписывал его не правой, как обычно, а левой рукой, замечая, что цифры сходятся только на первой и последней странице, а в середине такая чудовищная растрата сил и энергии, что даже доходы будущих периодов вряд ли ее когда-нибудь покроют.

Петье провел его в приемную, где их встретила смазливая секретарша в костюме мини-бикини. Переговорив со своим шефом по телефону, секретарша положила трубку, кокетливо улыбнулась и сообщила Сергею Сергеевичу о том, что маркиз примет его ровно через пять минут и предложила на выбор: чай или глубокий минет. Сергей Сергеевич попросил чай, но без сахара, и присел на диванчик под большими настенными часами. Ждать, правда, пришлось не пять минут, а все десять, после чего двери начальственного кабинета сами собой распахнулись, и Сергей Сергеевич, мысленно перекрестившись, отправился на аудиенцию.

Представьте прямоугольный полутемный зал площадью 100 с лишним квадратных метров с огромным дубовым столом посредине, заваленным разными документами. В том же зале — большой камин, мерцающий красными угольями, тяжеловесные шкафы вдоль стен, набитые книгами, стальной сейф размером в человеческий рост и плазменный телевизор на стене с экраном площадью 4Х4 метра, посредством которого маркиз получал оперативную информацию со всех валютных и фондовых бирж мира.